На почтительном расстоянии, но не выпуская юношей из виду, следовал Триан на неказистой, но резвой кобыле.
Наконец Эмрис осадил коня.
- Ты кому-нибудь рассказывал о своих догадках? - неожиданно спросил он Ламорака.
- Да. Когда я сообразил, я рассказал настоятелю нашего монастыря, вы видели его. Это он подсказал мне насчет Кабаля, я бы сам и не вспомнил. А потом меня расспрашивал мой отец, долго крутил ус в раздумьи и отослал прочь. Я случайно подслушал как он разговаривал с Селивантом. Селивант просит руки вашей Лионесс, так они теперь еще хотят женить тебя, Эмрис, на моей сестре.
- Вот еще - жениться! - фыркнул Эмрис. - И не подумаю даже.
- Так тебя никто и не спросит, - ответил Ламорак.
- Тут ты себе сам противоречишь, - вмешался Уррий. - Если Эмрис - сын верховного короля, то без его благословения мой отец ни за что не согласится. А как может верховный король благословить наследника, если он еще не представлен?
- Ну, не знаю... А вот о свадьбе Селиванта говорят как о деле решенном.
- Отец, наверное, согласится, - кивнул Уррий, - он всегда мечтал породниться с вашим родом. Но если Селивант хоть раз обидит Лионесс, я убью его, несмотря на то, что он твой брат.
- Или я, - сказал Эмрис, и Ламорак понял, что они сдержат слово.
- Бросьте вы, - поморщился принц. - Селивант, конечно, дурак дураком, но не настолько, чтобы обижать жену. Он ее и видеть-то будет хорошо если раз в месяц - лишь бы детей рожала. Баб у него что ли мало? Я тебя, Уррий, не понимаю. Вот вы о какой-то чернявой говорили, я ее не помню, но все равно. Хочется - бери, как и подобает бесстрашному рыцарю. Рыцарь он ведь не только на поле брани, но и в постели храбр и решителен.
- Я еще не рыцарь, - возразил Уррий.
- Будешь, - уверенно сказал Ламорак. - Зря что ли мой отец король, имеет право кого хочешь посвятить. Вот увидишь - вернутся с турнира и Морианс будет посвящен. И вас посвятит.
- Для посвящения в рыцари необходим какой-либо подвиг. Они же не на битву отправились, а на турнир. На турнир оруженосцев не допускают. Если только на отца по дороге не нападут... разбойники, скажем...
- Не беспокойся, - ответил Ламорак, - нападут разбойники нехитрое дело. Если Морианс не полный дурак - будет рыцарем в самое ближайше время. Или вот сэр Катифен - какой он подвиг совершил? а ведь давным-давно рыцарь. просто на арфе здорово играет. Вот его отец и посвятил. А уж вас-то тем более посвятит.
- Ну, ладно, - Уррию не давала покоя мысль о женщинах. - А как же дама сердца, ради которой и совершает рыцарь свои подвиги?
- Дама сердца! - воскликнул Ламорак. - Даме сердца ты посвятишь лучшие порывы души - тело-то здесь причем! Нет, я так считаю: настоящий рыцарь делает то, что хочет. Хочется тебе черноволосую служанку - бери и не спрашивай. А если боишься - так и скажи!
- Придумал тоже - боюсь! - выпалил Уррий и почувствовал, как щеки заливает горячая краснота. - Больно она мне нужна, я кого получше себе выберу, если понадобится. Да и старовата она для меня, ей уже, наверное, за двадцать!
- Двадцать - самый сок, - со знанием дела щелкнул языком Ламорак. - У меня никого младше двадцати и не было-то!
- А у тебя много женщин было? - неожиданно вновь вступил в разговор Эмрис.
- Ну, немного - пятеро. Так и мне всего четырнадцать лет вся жизнь впереди.
- Если не убьют в первом же бою, - мрачно добавил Эмрис, думая о своем.
- На все воля Божья. Тем более надо торопиться, - не растерялся Ламорак. - А то будешь хранить себя для дамы сердца, так и не успеешь с ней познакомиться. А женщина любому мужику нужна, как... как... как обед ежедневный. Хоть отшельнику, тому же Фраксу, твою чернявую приведи - вряд ли откажется.
- Да не моя эта чернявая! - воскликнул Уррий и чертыхнулся. Надо же - совсем забыл! Ведь матушка просила, раз уж мы поехали отца провожать, чтобы я припасы Фраксу в Красную часовню отвез. Чтобы послезавтра не ездить.
Узкую извилистую тропу, ведущую к Красной часовне друзья миновали четверть часа назад.
- Неужели - правда? - вслух вырвалось у Эмриса то, что не давало ему покоя.
- Во всяком случае, - сказал Ламорак, понимая о чем спрашивает друг, - вполне возможно.
Неожиданно Уррия осенило:
- Эмрис, я знаю один способ проверить. В случае неудачи он ничего не докажет, но если получится... то будешь знать наверняка.
- Какой? - в один голос воскликнули Эмрис и Ламорак и повернулись к Уррию.
- Экскалибурн, - медленно, чуть ли не по слогам выговорил Уррий. - В озере Трех Дев.
Друзья переглянулись. Благодаря стараниям аббатов юноши хорошо знали историю, особенно историю Британии после Великой Потери Памяти, происшедшей двести двенадцать лет назад (с Великой Потери Памяти и велось летоисчисление). Когда семидесятилетний король Артур умирал, его тридцатилетний сын Элизар был в далеком походе. Тогда Артур приказал бросить свой прославленный Экскалибурн в озеро Трех Дев, сказав, что тот, кто вынет меч из воды, станет верховным королем Британии и слава его превысит славу самого короля Артура.
Аббат говорил об этом эпизоде вскользь и неохотно, но мальчишки неоднократно слышали историю о волшебном мече от нянек и челяди, ее рассказывали по вечерам в трактирах и в детских.
Когда сын короля Артура Элизар вернулся из похода он не смог взять Экскалибурн из озера. Вот легендарный меч лежит у самого берега, переливаясь каменьями на рукояти, - кажется протяни руку и возьмешь, даже манжет не замочив. Но хоть ныряй на несколько метров - не дотянешься. И король Элизар, сын Артура, объявил данное чудо ложным, злым чародейством. Мол, никакого меча Артура в природе нет, Артур забрал Экскалибурн в Потустороннее царство, а здесь лишь видимость. И запретил предпринимать попытки взять меч кому бы то ни было. Но запреты не всегда действенны и до сих пор все знатные (да и незнатные тоже) рыцари тайком пробираются к тихому безлюдному озеру, чтобы испытать судьбу. Няньки говорят, что и нынешний верховный король был у озера Трех Дев. А меч Экскалибурн до сих пор лежит в воде у берега и ждет своего истинного хозяина, равного прославленному королю Артуру.
- До озера Трех Дев, говорят, не более трех дней пути, сказал Уррий. - Расспросим дорогу и поедем. Я тоже испытаю судьбу, я давно хотел попробовать.