— Дорогая моя, — прошептал Гэйлон и поцеловал ей руку, прежде чем выпустить ее пальцы.

— Разве советник не приглашен? — спросила королева.

Кроме них троих в зале никого не было.

— Лорд Д'Ар предложил сперва поговорить наедине, — ответил муж, и Джесс заметила напряженность в его словах.

Королева взглянула на Великого посланника:

— Что ж, говорите, милорд.

Эовин опять поклонился, хотя это причиняло ему боль.

— Могу я поинтересоваться сперва, как ваше величество нашли ксенарских фрейлин?

— Сегодня с утра они первым делом посетили меня, — улыбнулась Джессмин.

— И я нашла их весьма приятными. Я благодарна вам за их общество, милорд, сколько бы оно ни продлилось. Но что побудило вас, сир, привезти их с собой?

— Миледи, этого всего лишь напоминание о вашем южном наследстве. Вы должны узнать цель моего визита…

Королева сжала губы:

— Мне она известна, и я должна сказать вам откровенно, что вам не уговорить меня покинуть мужа и мое королевство. Вам нужен другой правитель.

Великий посланник тоже поджал губы:

— От вашего отца осталось много побочных сыновей и дочерей, но никто из них не годится для трона. Вы — единственная, кто выжил из дома Геррика, ваше величество. Вы — единственная, кто может вновь объединить аристократию и установить баланс между властью дворянства и купечества. — Он умолк на мгновение, чтобы расправить одежду своей морщинистой рукой. — В последние годы над Ксенарой нависла угроза гражданской войны. Мое здоровье с годами ухудшается, но я сделал все, что мог, для сохранения трона. Теперь я предлагаю вам занять место, принадлежащее вам по праву.

— Неужели вы думаете, что нас волнуют ваши проблемы? — холодно спросил Гэйлон. — С какими бы трудностями вы ни столкнулись, мы пережили гораздо худшее. Ксенара первой начала войну, а не Виннамир.

Эовин Д'Ар произнес, глядя в пол:

— Это правда, милорд. Но закончили ее вы.

Джессмин увидела, как мука исказила бледные черты короля, и почувствовала эту боль как свою собственную. Все эти смерти так долго лежали грузом на его плечах, и теперь, когда он наконец только начал жить заново, воспоминания опять вернулись преследовать его.

— Милорд, — ледяным тоном произнесла королева, — отдаете ли вы себе отчет в том, что говорите? Виннамир — мой единственный дом. Как только я родилась, меня забрали от матери, отдали на воспитание отцу моего мужа и обручили с Гэйлоном в надежде заключить мир между нашими государствами — мир, который мой отец предпочел нарушить. У меня нет обязательств перед Ксенаром, и кровные связи не имеют для меня никакого значения.

— Приношу вам свои извинения, ваше величество, но обязательства имеются. Давно ли вы просматривали ваш брачный контракт?

Гэйлон положил руку на плечо жены:

— Наша копия была уничтожена, прежде чем я отнял свою корону у Люсьена

Д'Салэнга.

— Тогда будьте любезны прочитать его сейчас, — сказал посланник, доставая свиток из широкого рукава.

Поклонившись, он подошел к ступеням помоста и вручил бумагу королю. Прежде чем взять свиток, Гэйлон долго смотрел на него. Джессмин выхватила свиток из его пальцев и развязала ленту.

Копия была сделана на ксенарском языке, вычурном и претенциозном. В обмен на юную принцессу ксенарцы получали права на владение водами и природными богатствами и возможность влияния на виннамирскую корону через ее брак с принцем и наследником. Если бы не две королевские подписи и красная печать в конце, это могло бы сойти за расписку о продаже призовой лошади. Раздраженная Джессмин продолжала вчитываться в документ.

— Двенадцатый параграф, миледи, — подсказал Эовин.

Глаза королевы отыскали строки, которые заставили сжаться ее сердце.

«Если по какой-либо причине дом Геррика придет в упадок, право на ксенарский трон переходит к Джессмин Д'Геррик и ее наследникам. Таким образом, в случае неспособности или нежелания Джессмин Д'Геррик занять ксенарский престол это право переходит к ее старшему сыну или дочери. В случае же несовершеннолетия наследника, домами Мирена, Кошена и Фальстеда избирается регент до вхождения оного в возраст».

— Джесс?

Голос Гэйлона показался ей очень далеким.

— Члены дома Кошена, так же как и дома вашего отца, погибли в Занкосе, миледи, — Великий посланник стоял уже рядом с троном. — Но влияние Миренов и Фальстедов в Катае все еще сильно. Поскольку между нашими государствами не было никаких связей, я не знал, есть ли у вас дети, но вышеупомянутые дома уже предупреждены.

— Что? — воскликнул король. — Предупреждены о чем?

Посланнику следовало бы знать, с кем он имеет дело, — с расчетливым и смертоносным королем-чародеем, — но он с готовностью ответил:

— О выборе регента для вашего сына Тейна, который унаследует ксенарскую корону, если ваша жена откажется. Это документально подтверждено вашими отцами, и вы связаны этим договором.

Гэйлон посмотрел на Джессмин расширенными от ужаса глазами:

— Это правда?

Она кивнула, не находя слов, чтобы утешить его или себя. Серый Камень в кольце на правой руке короля внезапно блеснул яркой вспышкой синего света, и бумага испарилась из пальцев Джессмин. Джессмин застыла в изумлении.

— Хватит с нас контрактов, — произнес Гэйлон, криво улыбнувшись Великому посланнику.

— Другая копия хранится в королевской библиотеке в Катае, — проворчал старик. — Это всего лишь кусок бумаги. А все дело в содержании. Вы должны руководствоваться вашей честью, сир. Вспомните, что ваш отец по доброй воле подписал контракт и верил в то, что наследник окажется достойным его.

— Он неуклюже поклонился: — Ваше величество, у меня больные суставы, и я слегка утомился. Если вы позволите…

— Разумеется, лорд Д'Ар, — ответила Джессмин. — Вы можете удалиться.

Прошу простить, если мы не слишком благосклонно приняли ваши новости, но я уверена, вы понимаете, почему. Обещаю, что мы подумаем над всем, что вы нам сообщили.

— Не смею больше ни о чем вас просить.

Великий посланник проковылял вниз по ступеням и направился к выходу из зала, где ожидали двое охранников.

Двери закрылись, и в воцарившейся тишине королева смотрела, как ее муж пытается взять себя в руки. Еще несколько лет назад она испугалась бы за жизнь старого посланника, но Гэйлон был уже опытным чародеем. Он повернулся к ней:

— Каким образом мог быть заключен этот договор, когда мы были еще детьми?

Джессмин смотрела на свои пустые ладони.

— Короли всегда обязаны царствованием своим предкам и подданным. Наш выбор часто делают за нас и до того, как мы сами можем его осознать. Именно так было с Тейном.

— Я не хочу отдавать его им, — прорычал король, меряя шагами комнату. — Я не хочу, чтобы он вырос при дворе, который живет интригами. Я не хочу, чтобы в один прекрасный день мне пришлось воевать с собственным сыном.

— Я тоже, — согласилась королева. — Но есть только один способ избежать этого. — Она подождала, пока Гэйлон не остановился перед ней. — Я сама должна занять трон.

Король опять побледнел и испустил яростный крик:

— Нет, Джессмин!

— Это должно быть сделано, мой господин, — тихо прошептала королева. — С помощью лорда Эовина я смогу со временем учредить правительственный совет. Когда все уладится, я смогу вернуться домой, в Виннамир, которому я принадлежу. Если две страны объединятся, как надеялись наши отцы, тогда я смогу править Ксенарой отсюда. Мы сможем править Ксенарой.

— Ради бога, Джесс, — простонал Гэйлон. — Ты даже не понимаешь, что говоришь. Ты никогда не захочешь вернуться к нищете и заброшенности этой страны, если ты почувствуешь вкус ксенарского богатства. Что-нибудь обязательно удержит тебя там. И к тому же опасности… Эти люди режут и травят друг друга ради развлечения. — Он опустился перед ней на колени, лицо его исказила боль: — Я не смогу прожить без тебя. Единственное, что удерживает меня от безумия, — ты и наши дети.

Джессмин наклонилась и обняла мужа.