Мы с Херито выстрелили практически одновременно, и к тому же мне пришлось потратить некоторое время на то, чтобы уложить на землю Бетти. Что-то просвистело в воздухе совсем рядом, разрывая рукав моего сюртука, и я тут же поспешно переступил через лежавшую на земле девушку, свободной рукой выхватывая второй пистолет. Где-то позади прогремел еще один выстрел, и Херито стоял теперь напростив меня с окровавленным лицом, перекошенным гримасой ужаса, все еще продолжая палить из своего револьвера.

Бейлеса я вывел из игры выстрелом с левой руки. Пуля угодила ему в локоть правой руки, и именно этой пуле было суждено круто изменить всю его жизнь, хотя тогда я как-то не задумывался об этом.

Отныне он уже больше никогда не сможет быстро выхватить пистолет!

Херито внезапно сорвался с места, направляясь ко мне. В голове у него зияла кровавая рана, кровь ручьями стекала по лицу и заливала рубаху, но был все еще жив и неудержим в своем стремлении убивать. Он подходил все ближе, целясь в меня в упор, и наши выстрелы прогремели практически одновременно, но я, должно быть, все же опередил его на какую-то долю секунды, и эта пуля угодила ему в пах.

Когда пуля попадает в пах, то человек тут же падает, и Херито тоже со всего размаху повалился на землю. Он перекатился на спину, и его блуждающий взгляд остановился на мне.

- Какой быстрый! Ты... дьявол! - Лицо исказила судорога, и в следующее мгновение он был уже мертв. Я поднял глаза, и первым, кого я увидел был Тэп Генри. Он стоял перед салуном "Вентана", держа в опущенной руке еще дымящийся револьвер. К тому же это был христианский город.

Я знаю, что говорю. Тем ясным, солнечным днем мы вышли на пыльную улицу городка и обратили живущих в нем в свою веру. Мы с Тэпом дали им ясно понять, какая участь ожидает любого, кто только вздумает становиться у нас на пути, и город согласился с ранчеро, которые последовали примеру Джима Лукаса, когда тот вышел, чтобы пожать мне руку, положив тем самым конец войне.

Бетти стояла рядом со мной, лицо ее было все еще перепачкано в пыли, но больше не казалось бледным. Тэп подошел к нам, на ходу убирая пистолет обратно в кобуру. Он протянул мне руку, и я крепко пожал ее. Мы были вместе на протяжении вот уже нескольких месяцев, будучи просто компаньонами, но теперь мы стали друзьями.

- Главное, что мы вместе, дружище - ты и я, - проговорил он, - а вместе нам под силу перевернуть мир вверх дном! Или же наоборот привести его в порядок! Уверен, отныне нашим злоключениям пришел конец.

- И ты не жалеешь об этом? - Я стоял, одной рукой приобняв Бетти за талию.

- Нисколечко! - Он усмехнулся. - Ты ей всегда нравился больше. А что до меня, то мне еще ни разу в жизни не встречался такой человек как ты, которому я мог бы доверять как самому себе!

* * *

Поголовье стада близ Пеладо теперь значительно увеличилось, и огромный, совершенно лишенный какой бы то ни было растительности, купол горы возвышается над бескрайними зеленеющими лугами, на которых пасутся упитанные коровы, и где лоснятся на солнце шелковистые шкуры лошадей. Теперь там стоят два дома: один из них занимает Тэп вместе с девушкой из Эль-Пасо, а в другом живем мы с Бетти.

Мы приехали сюда, когда этот край был еще совсем диким и необжитым, и нам пришлось положить немало сил на то, чтобы укротить его, познав запах пороха и дыма от костров, разводимых на бизоньих кизяках, когда со всех сторон нас окружали лишь бескрайние просторы прерий, по которым брели на север огромные стада, призванные накормить мясом всю страну.

Мы помогали преображать этот край, такой суровый и вместе с тем великолепный в своей неприступности, и наши сыновья, наши с Тэпом дети, пошли по нашим стопам, и поэтому, когда придет время, они тоже смогут взять в руки оружие, чтобы встать на защиту того, что мы когда-то сумели отстоять для себя: и этот пьянящий, настоянный на ароматах трав вольный ветер, пролетающий над лугами, и этот багряный закат, на фоне которого вьется над трубой родного очага, поднимаясь к небу, неторопливая струйка дыма.

Ради всего этого нам пришлось работать, не покладая рук, пролить реки крови и пота, потратить горы пороха и свинца, нередко оказываясь на волосок от смерти, но все же, ребята, мы добились своего, и вот она, наша земля. Ну и как она вам теперь?

К ЗАПАДУ ОТ ПАЙЛОТ-КРИК

Уорд МакКуин пришпорил коня, направляя его неторопливой иноходью вниз по склону, где у подножия холма под сенью небольшой рощицы тополей бил родник. Надвинув пониже на глаза серое, видавшее виды сомбреро и щурясь на солнце, он окинул взглядом расстилавшийся перед ним луг.

Здесь паслось стадо примерно в три сотни голов; коровы эмментальской породы мирно щипали траву, а приглядывавший за ними всадник на сером коне обернулся и пристально глядел в его сторону. У того парня была винтовка, которую он держал поперек седла, и в то время, как МакКуин продолжал свой путь вниз по склону, погонщик развернул своего коня и быстро направился ему наперерез.

Это был довольно упитанный человек с мощной бычьей шеей и копной давно нестриженных рыжих волос. Его маленькие глазки водянисто-голубого цвета цепко разлядывали МакКуина с ног до головы.

- Ты кто такой? - сурово поинтересовался рыжий. - Куда направляешься?

МакКуин натянул поводья, заставляя своего чалого иноходца остановиться. Наглость рыжего выводила его из себя, им овладело горячее желание нагрубить в ответ, но тут стало заметно, что в зарослях ивняка на берегу ручья поодаль как будто происходит какое-то движение, и он мельком заметил блеснувшую на солнце вороненную сталь винтовочного ствола.

- Я просто еду мимо, - спокойно ответил он. - А в чем дело-то?

- И откуда едешь, издалека ли? - не унимался рыжий, продолжая с нескрываемым подозрением разглядывать его. - В этих местах шляется полно проходимцев, охочих до чужого добра.

МакКуин усмехнулся.

- Ну раз так, то ко мне это точно не относится, - беззаботно сказал он. - Я еду из самой Аризоны. Вот, решил попытать счастья на севере, может, там мне повезет больше.

- Бродячий ковбой, значит? - рыжий тоже усмехнулся, обнажая неровный ряд желтых, поломанных зубов. - Думаешь найти работу?