Вылезаю, смотрю -- киевлянин Толик Лемыш вчерашнюю запись крутит.

Не признал.

Рассказывает Марина Меламед (автор, Харьков -- Иерусалим):

-- Хороший человек Дмитрий Дихтер приехал в 1988 году в Харьков на первый и единственный детский слет, проигнорировал застолье у местных бардов и отправился к детям под сосны.

Меж тем у детей из КСП "Товарищ гитара" назрела мелкая трагедия: не хватало Визбора. В смысле -- кассеты для создания песенного воздуха для приезжающих.

Дима Свербилов (тогда 14 лет), человек дела, пошел и грубо разбудил хорошего человека Дихтера, который, попав под сосны, нечаянно уснул.

Дихтер безропотно встал, не проснувшись, и почапал, куда ведут. Привели к микрофону, усадили, скомандовали -- пой Визбора! Хороший Дихтер покорно пел минут сорок, а Свербилов, человек дела, считал песни.

Утром над лагерем раздался Визбор, очень похожий на настоящего, только громко. Дихтер с омерзением проснулся.

В это время в спальном лежбище появился Борис Бурда, свежий и чистый, -- здороваться. Дихтер доверительно сказал ему:

-- Слушай, друг, найди этого идиота, что орет на весь лагерь, и дай ему в ухо!

Боря ушел, минут через десять вернулся, радостно взволнованный, но по-прежнему свежий и чистый.

Подошел к Дихтеру и дал ему в ухо.

Дело о нанесении душевной травмы лыжами.

Рассказывает Владимир Васильев:

-- 1982 год. После "Эсхара" -- лауреатский концерт, уже в городе. В первых рядах сидят наши ребята, выходят на сцену -- тот Клячкина поет, тот -- Кукина, тот -- свои дурацкие песни... А мы затеяли анекдоты рассказывать. Рассказываю им такой: весна 1945 года, в бункере к Борману подходит Гитлер:

-- Мартин, Мартин, все пропало, русские нас окружили, завтра возьмут Рейхстаг! Наши идеи, наши планы...

-- Адя, брось, не суетись, сядь лучше, послушай, какую я песню сочинил:

"Лыжи у печки стоят,

гаснет закат за горой..."

Только мы отсмеялись, выходит парень -- восемнадцать лет, первый раз на сцене:

-- Юрий Визбор, "Лыжи у печки стоят"!

Мы -- ржать, а он не может сообразить, что же сделал не так.

TV любит золотарей-интеллектуалов!

Рассказывает Владимир Васильев:

-- О прекрасной реакции Миши Кочеткова. Он ведет телепередачу "Гнездо глухаря". Там можно импровизировать, правда, в определенных рамках. Миша говорит:

-- Мы тебе на сегодня выберем какую-нибудь профессию. Кем ты хочешь быть? Хочешь -- скульптором? А в связи с этим споешь какую-нибудь песню.

И вот идет прямой эфир, Кочетков спрашивает:

-- Так, Володя, кто ты у нас сегодня?

-- Скульптор.

-- Ты знаешь, Володя, нет, мне не нравится. Давай, будешь ассенизатором.

-- Нет, Миша, лучше я буду скульптором, мастером мелких форм.

Миша тут же находится:

-- Ну, конечно, Шостакович же говорил, что любой человек, сидящий на унитазе, напоминает одновременно и скульптора, и мыслителя...

Известно лишь доке, что корабль ремонтируют в доке!

Рассказывает Александр Руманов (Москва):

-- В Москве выступает Юрий Кукин. Второе отделение, вопросы и ответы. Девочка поднимает руку и спрашивает:

-- Как Вы относитесь к творчеству Олега Митяева?

-- Помнится, -- говорит Кукин, -- приехал я в Москву, а в дороге потерял записную книжку. А ехал я к Визбору, и как его теперь найти -- не знаю. Зато знаю, как он писал песни: если, к примеру, о корабле, то выспрашивал у капитана все детали -- что как называется и работает. То есть, он писал так, как надо писать. Стал я вспоминать его песни: одна -- где он живет в последнем переулке, другая -- где окна выходят во двор, третья -где номер квартиры... Позвонил в дверь, Адочка Якушева меня встретила... Да, кстати, у Митяева есть такая строчка: "...А на верфи ледоколы лечатся..." Так вот, они там не лечатся! А вообще очень талантливый автор!

Так чем они там занимались?

Вспоминает Ирина Рынкевич:

-- В нашем КСП в Петрозаводске долго ломали голову над одной песней Олега Митяева. В начале ее говорилось, что солдаты залегли для броска. В конце же была строчка -- нечто вроде "Взвод ни на шаг не отступил..."

В итоге песня получила местное название "Неудавшийся бросок".

А другую песню того же автора мы просто не могли себе позволить включать в репертуар по соображениям собственной репутации, ибо любой северянин знает, что морошка растет только на болоте, но никак не на камнях, как уверяет Митяев.

Несчастный случай.

Рассказывает Берг:

-- Год, кажется, 1973-й, август. Я -- в Москве, в гостях у Андрюши Добровольского, тогда недавнего выпускника МАИ и близкого друга "Жаворонков", а впоследствии -- профессионального кинорежиссера. Кроме меня еще некий Валера, художник, и Леша Куликов (Береза), в то время воронежский аспирант.

Андрей показывает нам квартиру (отцовскую, на проезде Серова, естественно, "крутую" -- эту старую мебель, эти комнаты, эти "благоустройства". А "там", наряду с традиционным унитазом, была диковинная штука с фонтанчиком посредине -- биде.

Потом стали петь песни, и когда я дошел до "Грачей", а точнее, до строчки "...Ты, конечно, не знаешь, что снова в беде я..." -- Береза очень тихо и очень отчетливо подправил: "В биде!" Песенка была поломана. И не мог я ее петь после этого еще лет десять.

Не убий!

Рассказывает Сергей Губанов (Москва):

1996 год, Москва, весенний слет куста "РЭКС". У костра сидят Андрей Суворов и Володя Рычков и обалденно поют песню Андрея Крючкова. Тот находится тут же и время от времени пытается им подпевать, но народ реагирует нервно, да и сам автор понимает, что с его голосиной делать это -только кайф ломать. А петь охота! И тогда он встает, отходит метров на тридцать и врубает от души...

Утро добрым не бывает.

На одном из слетов начала 80-х московская группа "Мышеловка", в ту пору игравшая вполне нормальную музыку, устроила музыкальную побудку: "мышеловы" ходили от стоянки к стоянке и громко играли что-то жизнеутверждающее. Забредя в лагерь куста "РЭКС" и узнав от его обитателей, что в такой-то палатке спит Андрей Крючков, музыканты окружили ее с четырех сторон и по команде лидера заиграли попурри из песен будимого...