- Слушай, позвони Родиону, - попросила она.

- Я же звонила час назад.

Час назад я действительно звонила боссу, доложила, что все тихо, а он, в свою очередь, сообщил, что боевые действия в районе нашей башни тоже еще не начались. И что Игорь Стеклов перед законом чист только потому, что еще не придумали такую статью в Уголовном кодексе, чтобы засадить этого хитрого мерзавца лет эдак на пятьдесят. Убитые киллеры оказались приезжими из Орла, видимо, их наняли специально, чтобы убрать Лену. Конкурентов у Игоря оказалось много, и все были его кровными врагами, так что выяснить, кто именно хотел добраться до его жены, не представлялось возможным. Так что оставалось лишь ждать развития событий.

- Позвони, - упрямо повторила Лена. - Мне так будет спокойнее.

Пожав плечами, я направилась к стоявшему на столе аппарату. Не успела я сделать и пары шагов, как он зазвонил сам. Лена вскочила и, опередив меня, схватила трубку. Лицо ее сразу же залила смертельная бледность, едва раздались первые фразы. Недолго думая, я прижала ухо к трубке и стала слушать.

- Короче, - говорил развязный мужской голос - если любишь свою мамашу, то выползай во двор. Иначе услышишь ее предсмертные вопли.

- Что с ней? - дрожащим голосом спросила Лена. - Где она?

- А где ей быть? - хихикнул подлец. - Здесь, с нами в машине. Ждет, что ты спасешь ее, ха-ха! И не вздумай никого звать на помощь.

- Я хочу с ней поговорить.

- Да ради Бога.

В трубке сразу же послышался женский плач и голос:

- Доченька, милая, делай, что они говорят! Они убьют меня, а без матери ты пропадешь, слышишь, Леночка! Выйди, прошу тебя! Это звери, а не люди!!! Они наркотиками накачались! Спаси меня, умоляю...

- Ну, поговорила? - Парень снова взял трубку. - Ты знаешь, что тебя ждет, так что обувай сразу белые тапочки и выползай. Ждем пять минут. Время пошло.

Помертвевшая Лена продолжала стоять с зажатой в руках трубкой. Я выхватила ее, чтобы позвонить боссу, и хотела уже набирать номер, как вдруг поняла, что не слышу гудков. Потарабанила по рычагам - тот же результат. Отрезали, гады! Клиентка уже отключилась, ноги ее подкосились, и она тихонько опустилась на ковер.

Нельзя было терять времени. Я начала сдирать с нее, лежащей ничком, модные бирюзовые брюки и блузку, в которых ее могли видеть бандиты, когда она ездила к нам в офис. Лена даже не застонала, видимо, находилась в глубоком обмороке. Через две минуты я уже застыла в ее одежде в прихожей перед зеркалом, не зная, что делать со своими волосами. Роста мы были с ней примерно одинакового, с фигурами тоже все в порядке, а вот волосы подкачали - она была куцей брюнеткой, а я роскошной золотоволосой блондинкой. Если бы в тот момент под рукой оказалось ведро гуталина, я не раздумывая вылила бы его себе на голову. Но гуталина не было. Секунды бежали со скоростью света, а ни одной мысли, кроме как о гуталине, у меня в голове не промелькнуло. Тут на глаза мне попался шитый по краям золотыми нитями черный шелковый платок, конец которого свисал с полки над вешалкой. Пусть бандиты решат, что Лена уже в трауре по самой себе, лихорадочно думала я, обматывая этим платком голову. Осмотрев себя с ног до головы еще раз, я обула свои замечательные туфли, взяла ключи от квартиры, заперла дверь, чтобы клиентка не смогла выйти, когда очнется, и, не дожидаясь лифта, побежала вниз. Там бросила ключи в почтовый ящик, собралась с духом и открыла входную дверь.

Лампочка над подъездом, слава Господу, не горела, и я вышла во тьму двора, почти не боясь, что они смогут распознать подлог. Отойдя от подъезда, я остановилась у бордюра и замерла, не зная, куда идти дальше. Конечно же, я очень рисковала, ведь они могли без всяких разговоров просто всадить в меня, полностью открытую для пуль, целую обойму и спокойно уехать, выбросив тут же труп мамаши. Пусть потом милиция разбирается. Я стояла и напряженно ждала выстрелов, пытаясь определить, в какой стороне темного двора находятся эти мерзавцы, чтобы, увидев вспышки, успеть хотя бы попытаться уклониться.

Но все было тихо и спокойно, где-то в квартирах играла музыка, кто-то разговаривал, смеялся, а у меня на душе скребли кошки и было так погано, как никогда прежде.

Черная иномарка медленно выплыла откуда-то справа и остановилась прямо передо мной. Сквозь темные стекла ничего не было видно. Потом стекло плавно приспустилось, в окне появилось мужское лицо, и я услышала насмешливое:

- Интересно, за что ты так любишь свою мамашу? Она же этого не стоит. Садись, прокатимся, и без шуток.

- А где мама? - едва слышно спросила я. Он посмотрел куда-то внутрь, что-то сказал, и задняя дверь с другой стороны открылась. Оттуда сначала вылез коренастый парень в костюме, а затем появилась мать Лены. Она была в плаще и таком же платке, как у меня. Лица ее я не видела, но плечи у нее вздрагивали.

- Иди, мамаша, живи. И не в милицию иди, а домой, а то и дочка уже не поможет. - Бандит подтолкнул ее и махнул мне. - Давай, залезай сюда.

Со стороны все выглядело очень даже мирно, никто бы и не подумал, что тут решаются вопросы жизни и смерти. Униженно сгорбившись, женщина пошла в мою сторону, а я услышала, как один из бандитов разговаривает с кем-то по телефону:

- Все нормально, она купилась, сейчас привезем... Сам приедешь? Зачем? В квартире пошарить хочешь? Ну давай, мы в машине будем, не хочу рисковать.

Я сделала шаг, чтобы обойти машину сзади, не встретившись с Лениной матерью, но она вдруг резко метнулась ко мне, дернула за рукав и впилась блестящими от слез глазами в мое лицо. И эта несчастная эгоистичная женщина не придумала ничего лучшего, как удивленно спросить:

- А где Лена?

Бандиты прямо-таки ошизели. Они вытаращились на меня, как на привидение. Тот, что сидел сзади, опомнился быстрее всех и рявкнул:

- Рвем отсюда!

Все дальнейшее заняло всего несколько секунд. Коренастый парень суетливо полез обратно в машину, когда она уже тронулась с места. И это у него непременно получилось бы, если бы мне вдруг не захотелось расставить все точки над "и". Сильно оттолкнувшись, я перелетела через низкую крышу иномарки и, сбив его с ног, свалила на землю.

- Братишка, давай!!! - проорал кто-то из тачки.