- Я не был уверен, что они полезут за мной на склон.

От изумления Уильямс закашлялся, после чего понимающе кивнул:

- Эти полезут, сэр. Здесь цвет батальона.

- Цвет? - Шарп не мог скрыть удивления.

- Пройдохи, понятное дело, - улыбнулся Уильямс. - Я к ним не отношусь. Я никогда не любил драться. Всегда надеялся, что сумею прожить чем-нибудь другим. - Сержант рассмеялся и добавил с восхищением: - Но наши парни, сэр, настоящие дьяволы. Если подумать, в этом есть резон. Я наблюдал за стрелками, когда лягушатники атаковали мост. Так вот, некоторые были готовы сразу сдаться. Но не наши, сэр. Наши думали, как прорваться с боем. Вам достались крутые парни. За исключением меня. Мне просто везет. А этим только дай подраться, и они пойдут за вами куда угодно.

- Они пошли и за тобой, - сказал Шарп. - Я видел тебя на горе. Ты хорошо сражался.

Уильямс потрогал нашивки на правом рукаве.

- Мне было бы стыдно за мое звание, сэр, если бы я этого не сделал. На самом деле все зависело от вас. Штурмовать склон было чертовски опасно. Но как все получилось!

Шарп пожал плечами, хотя в глубине души был польщен. Он нуждался в одобрении. Может, он и не родился офицером, но Бог свидетель, он родился солдатом. Сын шлюхи, лишенный Господа, и Господом проклятый солдат!

* * *

В деревне нашлись штыковые и совковые лопаты. В устье ущелья были выкопаны могилы для убитых французов.

Вивар и Шарп подошли к выдолбленным в мерзлой земле неглубоким ямам. Испанец остановился возле погибшего в кавалерийской атаке драгуна. Одежды на убитом уже не было. Тело драгуна побелело, как снег, зато обрамленное косицами лицо стало коричневым от солнца и ветра.

- Как вы называете эти хвостики? - неожиданно спросил Вивар.

- Косицы.

- Это их отличительный знак, - мрачно произнес испанец. Принадлежность к элите.

- Как розмарин на шапках ваших солдат?

- Нет, ничего общего! - Майор ответил так резко, что несколько минут офицеры молча смотрели на мертвого врага.

Почувствовав неловкость, Шарп нарушил молчание:

- Никогда бы не поверил, что пешие кавалеристы могут остановить конную атаку.

Похвала пришлась майору по душе.

- Я бы тоже никогда не поверил, что пехота сможет взять этот склон. Это было глупо с вашей стороны, очень глупо и гораздо смелее, чем я мог вообще предположить. Я вам благодарен.

Как всегда растерявшись от похвалы, Шарп пожал плечами:

- Это все стрелки.

- Полагаю, они стремились отличиться в ваших глазах, - сказал Вивар, стараясь ободрить Шарпа. Видя, что англичанин молчит, майор выразительно добавил: - Солдаты всегда проявляют чудеса, когда знают, чего от них ждут. Сегодня вы показали, чего вы от них хотите, и они принесли победу.

Шарп пробормотал что-то насчет везения. Вивар проигнорировал это замечание.

- Они шли за вами, лейтенант, потому что знали, чего вы от них ждете. Солдаты всегда должны знать, чего хочет офицер. Я установил для своих касадорцев три правила. Нельзя воровать, кроме тех случаев, когда не своровать - значит погибнуть; о лошадях заботиться прежде чем о себе; и драться, как герои. Все. Три правила, но они работают. Поставьте перед людьми твердые условия, и они пойдут за вами куда угодно.

Стоя на продуваемом всеми ветрами плато, Шарп понял, что майор Вивар делает ему подарок. Испанец предлагал ему ключ к успеху.

Шарп улыбнулся.

- Спасибо.

- Правила, - продолжал Вивар, не обращая внимания на благодарность англичанина, - делают из людей настоящих солдат, а не таких ублюдков, - он пнул мертвого драгуна и содрогнулся. К могиле подтаскивали тела других убитых. - Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из моих смастерил деревянные кресты.

Шарп в очередной раз поразился испанцу. Только что пнул голый труп врага - и собирается поставить на его могилу крест.

- Это не из уважения, лейтенант, - сказал Вивар, видя его удивление.

- Нет?

- Я боюсь духов убитых. Кресты не позволят их грязным душам покинуть могилы. - Вивар плюнул на убитого. - Думаете, я дурак? Мне приходилось видеть потерянные души проклятых мертвецов, они похожи на миллионы свечей в ночном тумане. Их стенания куда страшнее, чем это, - он кивнул в сторону деревни, откуда донесся душераздирающий вопль. - За убийство детей они заслужили худшего.

Шарп не мог возразить майору. У него до сих пор не укладывалось в голове, как может солдат убить ребенка.

- Почему они это сделали?

Вивар отошел от трупов к краю небольшого плато, откуда их атаковали конные драгуны.

- Поначалу французы были нашими союзниками. Черт бы побрал нашу доверчивость, но мы их и пригласили. Они пришли, чтобы сражаться с нашими врагами португальцами, а потом захотели остаться. Решили, что Испания ослабла, разложилась и не в состоянии за себя постоять. - Вивар замолчал, глядя в огромное ущелье. - Может быть, они и правы. Мы разложились. Только не народ, лейтенант. Об этом даже не думайте. Правительство. - Майор плюнул. - Французы нас презирают. Считают перезревшим плодом. Может, и так. Наша армия? - Вивар обреченно пожал плечами. - Люди не могут хорошо сражаться под плохим командованием. Но народ не испорчен. Эта земля не испорчена! - Он топнул каблуком по снегу. - Это Испания, лейтенант, страна, любимая Богом, и Бог никогда ее не оставит. Как по-вашему, почему мы с вами сегодня победили?

Ответа на этот вопрос не требовалось, и Шарп промолчал.

Вивар смотрел вдаль. Над далекими горами темными пятнами обозначился дождь.

- Французы презирали нас, - вернулся он к прежней мысли. - Теперь они научились нас ненавидеть. Победа в Испании далась им нелегко. Здесь они познали горечь поражения. Мы заставили сдаться их армию под Бэйленом, а при осаде Сарагоссы жители просто издевались над ними. Этого они нам не простят. Теперь французы наводнили нашу страну войсками. Поняли, что нас легче уничтожить, чем победить.

- Зачем они убили детей? - Шарпа преследовали картины зверски истерзанных детских трупов.

Вивар поморщился.

- Вы привыкли сражаться против людей в форме, лейтенант. Вы узнаете врага по синему мундиру с золотыми нашивками. Это хорошая мишень для ваших стрелков. Но французы не знают, кто их враг. Врагом может стать любой человек с ножом, поэтому они так нас боятся. И разжигают свою ненависть до невиданных пределов. Они хотят, чтобы и Испания их боялась. Боялась вот такого. - Он обвел рукой дымящиеся развалины деревушки. - Они боятся нас и хотят, чтобы мы боялись их еще больше. Может быть, им удастся этого добиться.