Теперь уже все помогали напеву как могли, и Толяныч оказался захвачен общим безумием, что почти зримо присутствовало здесь и представлялась ему некой багровой пульсирующей тучей, заполнившей зал и подбиравшейся к нему уже вплотную.

Хозяева?..

Девушка в круге?..

Она тряхнула головой, обожгла его безумным заревом глаз, и Толяныч не мог ее не узнать даже в нынешней апатии: Танька! Та самая! Рыжая и совсем чужая. ТАНЬКА!!! Почему она рыжая? Ее он видел трахающейся с Бербером, ее он когда-то любил. И вот она зажигает на этом сборище, где готовятся принести жертву. Его. Фантика. Их обоих.

Вот так круг! Вот так заворот!

Толяныч широко открыл глаза, словно прозрел. Впитывая дикий напев, поднял голову, медленно расправляя тело. И змей, свивая тугие морозные кольца где-то внизу живота, уже вставал на хвост. Его присутствие было добрым знаком. Нестерпимый жар входил в тело на четыре пальца ниже пупка, где жадно пульсировало клеймо. Он пил мелодию по мере ее нарастания, как терпкое густое вино, и торопливо впитывал выпитое, точно огромный конденсатор. Не отрываясь смотрел на Таньку, все ускорявшую танец, а тело само раскачивалось в такт, но ни покорности, ни апатии не было в этом движении. Так кот готовиться прыгнуть на мышь, перенося вес с лапы на лапу. Так бык роет копытом, высекая искры. Так змея покачивается на хвосте перед броском.

Холодная уверенность постепенно заполняла его - что-то здесь не правильно: какая-то вычурная ненатуральность присутствует, что-то раздражает. Какая-то фальшь...

Мелодия уже приобрела поистине бешеный темп, а время становилось все медленнее, и Толяныч скользил, проваливался меж секунд. Мозг фиксировал лишь отдельные кадры.

Фантик пробудился, напитываясь темной и злобной силой, готовый вот-вот перелиться через инородную перегородку, готовый вырваться на волю. Никто этого не замечал - все смотрели туда, в круг, и багрянец накапливался, густел, приближался вплотную; Танька в неистовстве размахивала ножом, приближаясь к висящему на крюке, а тот тоже подчинился общему трансу, мотая головой.

Что-то вот-вот должно произойти, выйти из этого багрянца...

Толяныч видел, что все доступные ему лица устремлены к человеку на крюке и непристойно извивавшейся плясунье. Их глаза заполняла багровая мгла. Они видели что-то другое! Совсем не то, что происходит на самом деле, не то что видел Толяныч. Да, это ВИРТУАЛКА!

А они все... Они... КУКЛЫ!

Толяныч почуял время, и время было его.

СБОЙ:

Хоп!!!

Пружина распрямилась, бросая тело вперед. Охранник среагировал, но медленно, слишком медленно и не достал - Толяныч вильнул меж секундами, и вот он уже в центре круга. Прочь с дороги!!! Танька отлетает никчемной тряпкой, а Толяныч уже возле того в красном, с ножом. Пальцы, сминая ткань капюшона, впиваются под челюсть - резать любишь, да? Рывок! На себя и вверх... Хрип... Хруст... Толяныч, не разжимая пальцев, резко разворачивается почти танцевальным движением, и дубинка другого охранника рушится на красный капюшон... Шаг в сторону - секунды послушно расступаются, вспархивают стаей мотыльков... - и его пятка точно находит почку охранника. На, сука!!!

Все поднялось в нем в этот миг - и боль, и радость, и уверенность, и свобода...

Он взревел, как бык, чуя битву. Круг распался. Люди мечутся, а Толяныч уже пустился в пляс, каждым движением исправляя ту фальшь, что присутствовала здесь изначально, исправляя виртуалку. И мелодия теперь его собственная, настоящая...

Раз - и хрустает чья-то коленная чашка, полуоборот - напружиненные пальцы точно попадают в налитой глаз, и брызги во все стороны, как от перезрелого помидора... Перехват и в прыжке коленом - хрясь! - стрельнул чей-то локтевой сустав. И пронзительный крик!..

Фантик упивается танцем, и нет вокруг людей. Только жертвы!!! КУКЛЫ.

Куклы. Так вот в чем неправильность!!! Здесь все - одна сплошная мистификация. Виртуалка. Она скрывает собой реальность. Толяныч чувствовал дрожание невидимых потоков вокруг себя, попробовал ухватить хоть один, и...

Получилось! Мощная подпитка бурно устремилась в его сознание, смывая все и всяческие препоны. Перегородка не устояла, мгновенно снесенная, и Фантик обрел наконец свободу. Полную. Он напитался энергией, замкнул ее на себя, он был и внутри, и снаружи, бледно-зеленой спиралью, огромным архимедовым винтом, захватывая попавшихся на пути кукол, притягивая, перемалывая и отбрасывая уже отработанный мусор.

Жертвы!!!

Он не чувствовал встречных ударов, даже не знал, а были ли они вообще. Одно знал точно - свобода. Свобода и радость.

Ого! Ну давай в снабаш! Лоб в лоб!!! Оседает...

Еще чья-то челюсть хрустнула под ударом ноги...

Бах, бах, бах... Кто-то открыл стрельбу, кто-то с криком упал. Круг распался, окончательно превращаясь в толпу. Все кинулись врассыпную. Но даже если бы пули настигли Фантика сейчас, он бы этого не заметил - он плясал! Он уже не чувствовал ни боли, ни усталости, ни страха - ничего. Сейчас он не заметил бы даже смерти. И змей смотрел на мир сквозь его солнечное сплетение холодными, как лед глазами, а руна на животе опаляла огнем. В глазах Фантика уже не было жизни, и все избегали его взгляда...

Здоровый мужик обхватывает его ручищами и сжимает, скривив рожу от натуги, Толяныч улыбается не спеша, а секунды такие дли-и-инные, и впивается зубами ему в плечо, ощущая с внезапным наслаждением, как послушно расступается плоть... Рывок головы, и с треском рвется материя, а за ней кожа, мясо и кровь! Кровь!!!...

А-А-А!!!

Он сплюнул клочок ткани. Здоровяк отпрянул и тут же огреб коленом в промежность...

Толяныч плясал, хрустели кости, жертвы падали, расползались... Жертвы. Куклы. Смотрите, ничтожные! Вот она, реальность. Вот правда!!! Смотрите!

Возбуждение достигло, кажется, последнего предела, но продолжало нарастать. Так. Куклы. Где-то же должны быть и кукловоды! Он на мгновение замер, окидывая зал даже не взглядом, а просто пытаясь уловить перераспределение информационных потоков. Сейчас он воспринимал мир всем телом, обнаженными нервами и мозгом напрямую.

Ага!

Вон в углу трое красных, шепчут, вздевая руки. Туда!!!

И его колено плющит мошонку первого. Второй дернулся, было, в сторону, но кулак Толяныча разбивает ему гортань. Последний падает на колени, выпучившись Толянычу куда-то ниже пояса, и визжит совсем по свинячьи непонятное: "Маду! Маду!"

Крик мечется под потолком, дробясь и отражаясь, подхваченный многоголосо этот крик, разбегаются черные тени, но Фантик не думает делает...

Он сбил красного на пол и обрушился локтем ему на спину. Хрустнул позвоночник, а он снова на ногах... Не выбиваясь, не теряя ритм.

Пляска ведет его. Пляска Смерти!!!

Боль! В бок входит клинок, лезвие скребет по ребрам под самым сердцем. Фантик разворачивается, перехватывает руку, другая сама собой ложится на пояс нападавшего... Рвет на себя, буквально насаживая врага на колено. И тут же - лбом в переносицу!

Оседает...

Танька! Это она ткнула его ножом, и, неумелая, попалась на жесткий прием. Толяныч шагнул назад и вбок, отвернулся. Боли он не чувствовал. А нож, мокрый от крови, остался в руке...

Она хотела меня убить. Пусть. Это же виртуалка!

Толяныч осторожно коснулся языком холодного лезвия, ощутив соленый вкус крови - своей крови, - и засмеялся. Вскинул руки вверх, взгляд его уперся в низкий камень потолка и сквозь смех прорывается:

- О-о-о...!!! - Крик распирает гортань соленой карамелью.

"Дин-дин-дин..." - отозвался где-то внутри далекий колокол.

И снова смех ширился в нем подобно половодью.

- Я здесь!!! - Ревет он и опять оказывается в гуще свалки.

И вдруг, в один миг вокруг стало очень просторно. Толяныч стоял один в пустом зале - руки воздеты вверх - и ждал. Но в зале никого не осталось, кроме распростертых тел. И тогда нерастраченный жар охватил его целиком, и дикой силы энергия, что накопилась, мощной молнией бьет сквозь его тело, сквозь змея, сквозь предназначенный именно для этого канал.