— Ладно, мне наплевать, когда ты вернешься, — проронила Элейн. — Развлекайся, ублюдок. Хоть вообще не возвращайся. — Она бросила трубку и схватила Кровавую Мэри, приготовленную Джерри. Сделав несколько глотков, она повернулась к Либре. — Ты ведь все знал, так? И тоже ничего мне не сказал. Ну почему все мужчины всегда заодно.

— Может потому, что женщины тоже покрывают друг друга, — спокойно ответил Либра.

— Как бы я хотела вылить тебе в лицо содержимое этого стакана!

— Давай. Только второго коктейля не получишь.

Громко топая, Элейн направилась в спальню и хлопнула за собой дверью. — Похоже ее дни с ним сочтены. Слишком стара для него, — сказал Либра, обращаясь к Джерри.

— Слишком стара?

— Будет двадцать шесть. Для него это уже слишком много. Он женился на ней, когда ей было шестнадцать, сразу после того, как она стала Мисс Бенсорхерст. Она сказала жюри, что ей восемнадцать. Ее дисквалифицировали, и она тут же выскочила замуж за судью. Его предыдущие жены тоже были девчонками. Когда им переваливало за двадцать, он с ними разводился — это для него уже преклонный возраст. Элейн протянула дольше других. Но время подходит.

— А ему сколько лет?

— На следующей неделе стукнет сорок. Это его убивает, — ответил Либра.

— Ничего себе! — не удержалась Джерри.

— Не надо делать такой удивленный вид. Вы же все видели.

— Да. Но мне жаль их обоих.

— Она знала, во что ввязывается. — Либра проницательно посмотрел на Джерри. — Вы ведь, девочки, все прекрасно знаете, не так ли?

— Полагаю, что да, — ответила Джерри. Не было смысла объяснять ему, что в шестнадцать лет девочка не слишком руководствуется разумом. Ей вовсе не хотелось ссориться с Либрой уже в начале дня. Она вспомнила о поклонницах Дедди, которых видела в коридоре накануне. Они обожали его за его недосягаемость. Вот бы они удивились, если бы узнали, что любая из них запросто может стать очередной Миссис Шальной Дедди, если правильно распорядится своей судьбой.

— Она получит много денег, когда он выставит ее, — заметил Либра. — Дедди станет очень богатым, когда начнется это ночное шоу. На алименты он никогда не скупится. Он платит, пока его бывшая избранница не находит себе нового мужа. Как только она выходит замуж, он тут же разводится со следующей. И продолжает платить. То ли ему не везет, то ли его преследует свойственное евреям чувство вины. Элейн тоже отхапает у него, что сможет. Она не дура.

— А дети у них есть?

— Прелестная маленькая девочка четырех лет. Очень похожа на Элейн. Еще у него двое от жены номер один, и один от жены номер два. Он считает, что, заключив брак, надо сразу начинать размножаться. К счастью для него, обе его предыдущие жены вышли замуж за богатых парней. Когда он выставил их, они были еще достаточно молоды и хороши. Элейн тоже устроится.

— Она много пьет, — заметила Джерри.

— Ну как только они разведутся, все это прекратится. Она слишком умна, чтобы спиться и лишиться красоты. Бывшая королева красоты прекрасно знает, как надо заботиться о себе.

«Ладно, — подумала Джерри, — это не мое дело». И все же чувство подавленности не покидало ее, и она даже обрадовалась, когда в дверь позвонили и надо было впустить Франко.

Франко был стройным, белым парнем лет двадцати пяти, который выглядел намного старше, так как был абсолютно лыс. Вероятно, он считал, что редеющие волосы выглядят хуже, чем стрижка в стиле Юла Бриннера, поэтому аккуратно сбрил всю растительность, оставленную ему природой. Он был одет в явно дорогой свитер ручной ирландской вязки, замшевые брюки цвета ржавчины и короткую замшевую куртку. «Либра бы преуспел в кожевенной промышленности», — подумала Джерри.

— Холодно сегодня, — заявил Франко с порога.

— Сам виноват. Не сбрил бы все волосы — так бы не замерз. С волосами теплее, — бросил ему Либра. — Это мой ассистент, Джерри Томпсон. Франко, представил он их друг другу.

Они обменялись рукопожатием. Франко бросил Джерри свою куртку, и она направилась с ней в гардеробную.

— Что мне нравится в твоем бедламе, Либра, — заявил Франко, — так это то, что здесь всегда тепло. Ты, должно быть, заранее готовишься к моему приходу.

— Просто навел справки у твоих моделей, — ответил Либра, поворачиваясь к Джерри. — Франко только выглядит как педераст, а на самом деле — настоящий жеребец.

— Мальчики мне тоже нравятся, — улыбнулся Франко Джерри. — Вы, надеюсь, ничего не имеете против?

— Нет, — вежливо пробормотала Джерри, потому что ей предстояло работать с этим извращенцем, и потянулась за сигаретой.

— Оставь ее в покое, — спокойно заметил Либра. — Она хорошая девочка. Она будет здесь распоряжаться в мое отсутствие.

— О, тогда нам стоит познакомиться поближе, — сказал Франко, обращаясь к Джерри. Он вынул золотую зажигалку и с улыбкой поднес ее к сигарете Джерри.

Из спальни появились Лиззи и Элейн.

— Прими наши поздравления, Франко! — воскликнули они хором, и Лиззи поцеловала Франко в щеку.

— Журнал «Тайм» — торжествующе воскликнул Франко. — Я скупил все номера в ближайшем киоске. Правда, потом отправил половину назад. Нельзя же лишать соседей приятных новостей. Вот дилемма! Хочешь скупить все для себя, но ведь одновременно хочется, чтобы и мир о тебе прочитал. Наверное, стоит скупить по одному экземпляру в каждом киоске Ист-Сайда. Закажу себе новый журнальный столик — огромный, а вся столешница — из журнальных вырезок, покрытых лаком.

— Подожди немного, — сказал Либра. — Как-нибудь я помещу тебя на обложку «Тайма».

— Именно об этом я и хотел поговорить, — сказал Франко и бросил взгляд на дам, явно желая избавиться от их присутствия.

— Лиззи и Элейн, давайте-ка отсюда… мигом, — бросил Либра. — Аудиенция у Папы закончена. Джерри остается.

Лиззи и Элейн раздраженно посмотрели на Либру. Элейн забрала графин с «Кровавой Мэри» и обе вновь удалились в спальню.

— Вот это мне нравится, — сказал Франко Либре. — Беспрекословное повиновение. Мои модели никогда меня не слушаются, пока не наорешь на как следует.

— А ты с ними не фамильярничай, — заметил Либра и сел. Франко и Джерри последовали его примеру. — Итак, Франко, я хотел бы обсудить с тобой следующее: обнаженная модель — это блестящая идея, но ее нельзя продавать на улице, поместив на обложку. Твоя следующая коллекция… вся коллекция… должна быть совершенно необычной, новой, захватывающей дух. Ты уже совершил революцию со своим подвенечным платьем, твоя новая коллекция должна изменить лицо высокой моды по всей стране. Она не должна быть похожа на то, что ты или кто-нибудь другой делали раньше. Есть у тебя идеи?

— Что вы думаете о стиле «Шелков и Сатинов»?

— Не подходит, — ответил Либра. — Это ново для поющих групп, потому что все группы копируют друг друга, и никогда ничего не придумывают. Ты просто одел их в то, в чем можно ходить по улице, и все в восторге сказали «Ах». И считают, что это необычно. Нет, я хочу, чтобы при взгляде на твою коллекцию, люди замирали и сразу узнавали автора.

— Да, — уныло откликнулся Франко, покусывая ногти.

Либра посмотрел на портрет Сильвии Полидор, словно в ожидании помощи от нее. Он смотрел на нее как на Мадонну, способную ниспослать ему божественное вдохновение. Затем лицо его озарилось, он вскочил и заходил по комнате.

— Накладные плечи! — воскликнул он. — Длинные баски! Сетки! Туфли на платформе обитой шляпками от гвоздей, с завязками на лодыжках. Прозрачные полые каблуки с золотыми рыбками внутри.

— Оу! — воскликнул Франко, вскакивая на ноги. — «Взгляд Джильды». Я видел, видел этот фильм вчера по телевизору. Господи! Рита Хейворт — самая сексуальная женщина в мире!

— Никто не может сравниться с Сильвией Полидор, — возразил Либра.

— Ты думаешь, она стала бы носить мои платья?

— Их будут носить все! — заявил Либра. — Я закажу Нельсону проклятые сетки для волос. А ты предложишь им… чулки со швом! О, Господи, ну и видок же будет у Лиззи — два фута роста, накладные плечи и длинная баска. Придется и мне пойти на жертвы ради твоей карьеры.