К тому времени, когда там появились Горбун с Тенью, Сатро и след простыл.

У шестидесятипятилетнего дона Альдо руки и ноги были непропорционально коротки по отношению к чрезвычайно длинному туловищу. Когда-то это тело двигали могучие мускулы, однако теперь оно обросло жирком и одряхлело. Черты его, некогда жесткие, теперь выглядели как бы затушеванными, смягченными - из-за складок дряблой, обрюзгшей плоти. Абсолютно лысый череп блестел так, точно его специально начистили до блеска.

Но когда кто-нибудь встречался с неподвижным взглядом его черных глаз, взглядом, совершенно лишенным выражения, человек моментально забывал про все остальное.

Сейчас этот взгляд буравил дверь больничной операционной; дон Альдо ждал.

Это был взгляд убийцы, убийцы многоопытного, который начал заниматься своим ремеслом с самых юных лет, а начиная с тридцатилетнего возраста успел отдать приказ на физическое устранение ещё большего числа людей. Это был взгляд человека, готового отдать приказ о начале подлинной резни по всему штату, если только вердикт, который вынесут врачи за этой дверью, станет приговором.

Дон Альдо напряженно застыл на скамье в больничном коридоре. Рядом с ним нетерпеливо ерзал Фрэнк. Марио и Торелли, два гангстера, много лет состоявшие на службе дона Альдо, подпирали стены по обе стороны скамьи. За эти годы они стали так похожи, что их можно было принять за близнецов: оба были коренастые и коротконогие, с тяжелыми челюстями и непроницаемыми лицами.

Четыре человека маялись в ожидании уже ночь напролет. Это совершенно вывело Фрэнка из себя.

- Это же полнейший идиотизм - так здесь торчать, - ворчливо выговаривал он отцу. - Не вижу, что для Тони от этого изменится. Ты можешь оставаться здесь и ждать, а я тем временем буду действовать.

- Ты и без того уже предостаточно наделал, даже не спросив моего согласия, - прорычал дон Альдо, не отводя взора от двери операционной. Что Тони сейчас там, это отчасти и твоя вина.

- Но я не мог оставить это и ничего не делать. Все так и было, черт возьми! Но они заявились к нам с оружием!..

- И когда ты вмешался, дела приняли ещё худший оборот. Значит, так. Начиная с этой минуты обо всем спрашивать у меня, даже когда захочешь пойти отлить. Ты знаешь, что сказал мне Вастола?

(Вастола был представителем общенациональной комиссии мафии, и из Нью-Йорка он звонил как человек, которого комиссия наделила чрезвычайными полномочиями).

- Он звонил и Максу Виджиланте, чтобы сказать ему то же самое. Ситуация должна оставаться такой, какова она есть. Никто отныне не пошевелит и пальцем, пока он с нами не поговорит. А он сейчас летит сюда.

- Вастола - человек не здешний, - продолжал настаивать Фрэнк. - Он не в курсе, как тут идут дела.

- Он выслушает всех, прежде чем примет решение.

- И каким бы оно ни было, ты в лепешку разобьешься, но подчинишься, да?

Дон Альдо кивнул, затем тихо добавил:

- Если только Тони выживет.

Начинало светать, когда из операционной появился, наконец, доктор Гамильтон - бледный и ещё более нервный, чем обычно.

- Тони будет переведут в реанимацию, - сообщил он дону Альдо. - У него неплохие шансы выкарабкаться.

Дон Альдо продолжал мерять доктора с ног до головы своим пристальным и непроницаемым взглядом, лицо его при этом оставалось бесстрастным. Недвижно продолжал он сидеть на скамье; лишь ладони, лежавшие на коленях, стали медленно сжиматься в кулаки.

- Это твое мнение. А понтер? Что говорит он?

"Понтером" был главный хирург больницы, которого вытащили из постели, чтобы он извлек из живота Тони пулю и зашил рану.

- Я только передаю его мнение. Он считает, что у Тони хорошие шансы.

- А что это значит? Пятьдесят процентов? Шестьдесят? Сколько?

Доктор Гамильтон покачал головой.

- Сейчас ещё слишком рано говорить об этом. Возможно, я смогу ответить точнее через двадцать четыре часа, когда уже будет возможность понаблюдать, как его организм перенес шок и большую потерю крови.

- Я могу его видеть? - спросил дон Альдо.

- Нет. Пока ещё нет. Почему бы вам не уехать домой? Я обещаю, как только появятся новости, сразу сообщу.

Дон Альдо долго раздумывал, потом кивнул и встал.

- Ладно. Я буду ждать звонка. Никуда отсюда ни шагу, пока не будет новостей.

Доктор Гамильтон собрался было возразить, но, встретив жесткий взгляд дона Альдо, промолчал. Он словно врос ногами в пол и смотрел вслед уходившим.

У входа в больницу стоял ожидавший их лимузин. Дон Альдо открыл заднюю дверцу и знаком велел Фрэнку сесть в машину:

- Ты вернешься домой со мной вместе. У меня нет ни малейшего желания, чтобы ты снова взялся за свое.

- По крайней мере, я мог бы принять кое-какие меры предосторожности, заметил Фрэнк. - На всякий случай.

- Нет. Абсолютно ничего, - категоричным тоном отрезал дон Альдо. - Ты будешь вести себя тише воды. До тех пор, пока не станет известно, что с Тони. Все ждут прилета Вастолы, чтобы обсудить с ним ситуацию. До тех пор остается набраться терпения.

Затем он вновь добавил:

- Если только Тони не умрет.

Поскольку накануне Макс Виджиланте лег спать поздно, в полдень он был ещё в пижаме и домашнем халате. Дон завтракал в столовой, в своих апартаментах. Вастола, представитель верховной комиссии мафии, маленькими глотками пил кофе и пытался урезонить собеседника. Однако Виджиланте был в неподходящем настроении.

За дымчатыми стеклами глаза его метали молнии.

- Лу Фава был моей правой рукой. Его убили, и ещё троих моих людей. Не говоря уже о тех парнях, которых ссудил нам Фогель.

- Но и они тоже потеряли несколько человек; а Тони Белл сейчас в больнице, при смерти, - Вастола вздохнул; у него был встревоженный вид. - Я молю небеса, чтобы Тони остался в живых. Если он умрет, дона Альдо ничто не остановит. И какие бы аргументы я не приводил, его они не убедят.

- Если он хочет войны, - прохрипел Макс Виджиланте, - то я доставлю себе удовольствие ответить. Не в моих обычаях оставаться сидеть, прилипнув задницей к креслу, и позволять кому-то наступать мне на мозоль. Ты это знаешь.

- Именно Фава все затеял. Он ворвался на территорию дона Альдо с группой вооруженных людей.