Мужчина повернулся к черному выступу и, подняв лопату, энергично замахал ею. Он старался держать ее под таким углом, чтобы наблюдатель заметил блеск отточенного края... В глазах разливается горячая ртуть... Что там делает эта женщина? Могла бы прийти помочь.
Вдруг, точно влажный платок, упала тень: облако, не больше опавшего листа, которое ветер гнал в уголке неба. Черт возьми, пошел бы дождь не пришлось бы делать все это... Эх, вытянул бы он обе руки, а они полны воды!.. Потоки поды на оконном стекле... Струя воды, бьющая из желоба... Брызги дождя, дымящиеся на асфальте...
Снится ему или видение претворилось в действительность - неожиданно вокруг него возникли шум и движение. Когда он пришел в себя, то увидел, что стоит внутри песчаной лавины. Он бросился к навесу дома и прижался к стене. Кости стали мягкими, как у консервированной рыбы. Жажда билась уже где-то в висках. И мелкие ее кусочки рассыпались по поверхности сознания темными пятнами. Вытянув вперед подбородок, положив руки на живот, он боролся с рвотой.
Послышался голос женщины. Повернувшись к обрыву, она что-то кричала. Мужчина с трудом поднял отяжелевшие веки и посмотрел в ту сторону. Тот самый старик, который привел его сюда, осторожно опускал на веревке ведро. Вода!.. Принесли наконец!.. Ведро наклонилось, и на песчаном склоне вода!.. Мужчина закричал и бросился к ведру.
Когда ведро опустилось настолько, что его можно было достать, он оттолкнул женщину и, расставив ноги, стал осторожно, двумя руками придерживать его. Он отвязал веревку и - весь нетерпение - сразу же опустил в ведро лицо, и все его тело превратилось в насос. Он поднимал голову, передыхал и снова припадал к ведру. Когда он в третий раз оторвался от ведра, с его носа и губ лилась вода, он задыхался. У него подогнулись колени, глаза закрылись. Теперь была очередь женщины. Она ему не уступала: издавая звуки, будто тело ее - резиновый поршень, она мгновенно отпила чуть ли не половину ведра.
Женщина, взяв ведро, возвратилась в дом, а старик стал вытягивать веревку. Но тут мужчина повис на ней и начал жалобно:
- Постойте, я хочу, чтобы вы меня выслушали! Только выслушали. Прошу вас, подождите!
Старик, не противясь, перестал тянуть. Он заморгал, но лицо у него по-прежнему ничего не выражало.
- Поскольку вы принесли воду, я сделаю то, что должен сделать. Я это обещаю и хочу, чтобы вы выслушали меня. Вы решительно ошибаетесь... Я школьный учитель... У меня есть друзья, есть профсоюз, педагогический совет и Ассоциация родителей и педагогов, и все ждут меня... Что же вы думаете, общественность будет молчать о моем исчезновении?
Старик провел кончиком языка по верхней губе и равнодушно улыбнулся. Нет, пожалуй, это и не была улыбка - просто он сощурил глаза, чтобы в них не попал песок, несшийся вместе с ветром. Но сейчас от мужчины не укрылась бы даже морщинка.
- Что? В чем дело?.. Разве вам не понятно, что вы на грани преступления?
- Преступления? Уж десять дней прошло с тех пор, а полиция молчит... Старик говорил размеренно, слово за словом. - А уж если целых десять дней молчит, то чего уж там...
- Не десять дней, неделя!
Но старик не ответил. Действительно, такой разговор ничего сейчас не даст... Мужчина погасил возбуждение и продолжал голосом, которому постарался придать спокойствие:
- Да ладно, это несущественно... Лучше, может быть, вы спуститесь сюда и мы с вами сядем и спокойно поговорим? Я вам ничего не сделаю. Да если бы и хотел что-нибудь сделать - все равно не смог бы. Против вас я бессилен... Обещаю.
Старик по-прежнему хранил молчание. Мужчина задышал чаще:
- Ведь я понимаю, как важно для деревни отгребать песок... Что ни говори - вопрос жизни... Очень острый вопрос... Прекрасно понимаю... Если бы меня не заставляли насильно, может быть, я сам, по собственному почину остался бы здесь... Уверяю вас!.. Стоит увидеть, какова здесь жизнь, - и всякий из простой человечности захочет вам помочь. Но разве то, что я делаю, может считаться настоящей помощью?.. Сомневаюсь... Почему вы не подумаете о каких-то других, более приемлемых способах сотрудничества?.. Людей нужно расставлять разумно... Самое благое желание помочь будет сломлено, если человеку не найдется правильного места... Верно ведь? Разве нельзя было найти лучший способ использовать меня, не прибегая к столь рискованному предприятию?
Старик с таким видом, что не поймешь, слушает он или нет, повернул голову и сделал движение, будто отгонял разыгравшегося котенка. А может быть, он волнуется из-за наблюдателя на вышке? Может быть, боится на виду у того заниматься здесь разговорами?
- Согласитесь... Отгребать песок - дело действительно немаловажное. Но это средство, а не цель... Цель - предотвратить страшную опасность... Верно ведь? К счастью, я довольно много занимался исследованием песка. Я глубоко интересовался этим вопросом. Поэтому я и приехал в такое место. Да, что ни говори, а песок в наши дни привлекает человека... Можно с успехом этим воспользоваться. Превратить здешние места в новый туристский район. Использовать песок, следуя за ним а не противясь ему... Короче говоря, попытайтесь мыслить по-другому...
Старик поднял глаза и сказал с безразличным видом:
- Какой там туристский район, если здесь нет горячих источников... Да и всем известно, что на туризме наживаются одни торговцы да приезжие...
Мужчине почудилась в его словах насмешка, и тут же он вспомнил рассказ женщины об открыточнике, которого постигла такая же участь, и что потом он заболел и умер.
- Да... Конечно, то, что я сказал, - это только к примеру... Думали ли вы о специальных сельскохозяйственных культурах, соответствующих свойствам песка?.. В общем, нет никакой необходимости во что бы то ни стало цепляться за старый образ жизни...
- Мы здесь по-разному прикидываем. Пробуем сажать и земляной орех, и растения, у которых корень луковицей... Посмотрели бы, как здесь тюльпаны растут...
- А как ведутся работы по защите от песков?.. Настоящие работы по защите от песков... Один мой товарищ журналист... С помощью газеты удастся поднять общественное мнение. В этом нет ничего невозможного.
- Сколько бы это ваше общественное мнение ни жалело нас, оно ничего не стоит, если мы не получим денежной помощи.