О необходимости преследовать королевские кареты и задержать их.

— Но кто возьмет на себя эту миссию? — спросил мэр.

— Я, — ответил Друэ.

Несколько молодых людей вызвались его сопровождать; но на почтовой станции, кроме собственного коня Друэ, осталась только одна почтовая лошадка. Она предназначалась для его друга Гийома — на него Друэ мог положиться как на самого себя. Два других гражданина, упрямо не желавших от них отставать, взяли «колотушек» note 11 и решили ехать с Друэ или, по крайней мере, позади него.

Посланцы отправились в путь под одобрительные возгласы всего города. Через час оба гражданина, оседлавшие «колотушек», вернулись: они отстали.

Но г-н Жан Батист Друэ, имевший выданный муниципалитетом приказ о задержании короля, и гражданин Гийом продолжали преследование.

Я подчеркиваю слова «выданный муниципалитетом приказ о задержании короля» потому, что не нашел этой подробности ни у одного историка, хотя сам видел этот документ в руках г-на Друэ и могу засвидетельствовать, что он существовал. Это имеет значение, обратите внимание. Господин Жан Батист Друэ, посланный муниципалитетом Сент-Мену, чтобы задержать короля и королевское семейство, перестает быть одиноким фанатиком, охваченным цареубийственным вдохновением, как это утверждают роялистские газеты, брошюры и исторические сочинения; он — гражданин, кого должностные лица его страны наделили священными правами.

Однако вернемся к нашему рассказу.

Когда королевские экипажи уехали, а Друэ и Гийом отправились за ними в погоню, г-н Дандуан отдал своим драгунам приказ седлать коней и следовать за каретой короля. Но приказ было легче отдать, чем исполнить. Выстрел из пистолета, сделанный драгунским унтер-офицером, роковым эхом отозвался в сердцах, или, вернее, в головах столпившихся на площади людей; национальные гвардейцы вооружились двуствольными ружьями; перед почтовой станцией, то есть прямо на дороге, по которой должны были ехать драгуны, следуя за королевским экипажем, собралась бурливая, шумная толпа.

Господин Дандуан собирался уже сесть в седло, когда муниципальный совет предложил ему немедленно прибыть в ратушу. Он пришел туда; от него потребовали назвать свое имя и предъявить полученные им приказы.

— Моя фамилия Дандуан, — представился он. — Я кавалер ордена Святого Людовика, командир роты первого драгунского полка. А вот полученный мной приказ.

И г-н Дандуан выложил на письменный стол следующий приказ:

«Именем короля, я, Франсуа Клод Амур де Буйе, генерал-лейтенант королевской армии, кавалер королевских орденов, главнокомандующий войсками на Рейне, Мёрте, Мозеле, Мёзе и в прилегающих к ним местностях на границах с Пфальцем и Люксембургом, приказываю командиру первого драгунского полка, взяв сорок солдат названного полка, выйти 19 июня из Клермона, прибыть в Сент-Мену и 20 и 21 июня ждать там конвоя с деньгами, который будет передан ему для эскорта отрядом 6-го гусарского полка, следующим из Пон-де-Сом-Веля по шалонской дороге. Драгуны и лошади будут располагаться на постоялых дворах по решению командира; командиру отряда будут возмещены расходы на фураж; сверх жалованья каждому драгуну будет выдано по пятнадцать су, считая их вместо походных.

Мец, 14 июня 1791. Де Буйе».

В эту минуту в комнату, где заседал совет и допрашивали г-на Дандуана, донеслись крики толпы. Люди на площади требовали разоружить драгунов.

— Вы понимаете, майор, чтобы успокоить жителей, ваши гусары должны сложить оружие. Соблаговолите же отдать приказ, — сказал мэр.

— Я им прикажу сделать это, если получу письменное распоряжение, — ответил г-н Дандуан.

Распоряжение было составлено; г-н Дандуан приказал сложить оружие; вооружение драгунов и конскую сбрую перенесли в ратушу.

В ту минуту, когда г-н Дандуан и его лейтенант г-н Лакур снова появились в дверях ратуши, выходящих на площадь, ожесточение толпы достигло апогея.

— Предатель! — неистовствовали все. — Он обо всем заранее знал и обманул муниципалитет!

Обоих офицеров отвели в местную тюрьму.

Теперь последуем за королевскими каретами, а значит, за Гийомом и Друэ. Мы видели, что экипажи быстро помчались по дороге на Клермон. Там, как мы знаем, должен был находиться г-н де Дама.

В восемь часов к нему прибыл курьер от г-на де Шуазёля. Им оказался несчастный Леонар в своем кабриолете. Он сообщил г-ну де Дама, что расстался с г-ном де Шуазёлем в Пон-де-Сом-Веле в половине пятого, но к этому времени никакой курьер к ним не приезжал.

Кроме того, Леонар рассказал ему, какой опасности подверглись г-н де Гогела, г-н Буде и сорок гусаров.

Ничуть не меньшая опасность грозила и г-ну де Дама: народ везде был возбужден; вид его солдат вызывал неодобрительный ропот. Близился час отбоя, и он понимал, что ему будет трудно всю ночь держать солдат в строю, а лошадей — под седлом, настолько явной стала враждебность жителей.

Вскоре громкое хлопанье форейторских кнутов вдалеке возвестило о приближении карет. Приказ г-на де Буйе состоял в том, чтобы спустя полчаса после проезда экипажей сесть на коней и отходить на Монмеди через Варенн. Господин де Дама подбежал к дверце королевской кареты, доложив королю о распоряжениях г-на де Буйе, и спросил, каковы будут приказания его величества.

— Пропустите экипажи, не обращая на них внимания, — ответил король, — и следуйте с вашими драгунами за нами.

Тем временем — немыслимое дело! — возник спор между человеком, который должен был расплатиться с форейторами, и содержателем почты. От Сент-Мену до Варенна два перегона; от имени короля хотели оплатить только один; десять минут ушло на эту перебранку, вызвавшую у всех ее свидетелей неловкость.

Наконец кареты тронулись. Но не проехали они и пол-льё, как во весь дух примчался Друэ.

За деревней Илет он и Гийом разминулись; Гийом поскакал напрямик через лес: таким образом он сокращал путь почти на целое льё; Друэ поехал по дороге, пытаясь достичь Клермона раньше короля, а если не сумеет, то хотя бы опередить его в Варение. Кстати, Гийом наверняка будет в Варение раньше короля. Если король последует по шалонской дороге, то в Варенн первым прискачет Друэ.

Друэ приезжает в Клермон, но не успевает задержать короля, зато успевает помешать драгунам следовать за королевской каретой.

Драгуны г-на де Дама сидят в седлах. Тот приказывает им двигаться по четыре в ряд, с саблями наголо. Однако они стоят на месте, убрав сабли в ножны.

Тут появляются муниципальные служащие. Они требуют от г-на де Дама вернуть солдат в казарму, потому что час отбоя уже миновал.

Тем временем Друэ сменил коня и галопом понесся дальше. Господин де Дама, еще не потерявший надежды уговорить своих драгунов, догадывается, какую цель тот преследует. Он подзывает драгуна, на чью преданность, как он уверен, может рассчитывать, и отдает ему приказ догнать Друэ, остановить его, а если тот окажет сопротивление — убить. Драгуна звали Лагаш.

Безропотно, с безмолвной покорностью солдата, а может быть, с пылкой преданностью роялиста, Лагаш бросается в погоню за Друэ.

Как только драгун пустился догонять Друэ, на площадь пришли члены муниципального совета и потребовали от г-на де Дама и его солдат вернуться в казарму. Но, вместо того чтобы уступить их требованиям, подобно г-н Дандуану, г-н де Дама обнажил саблю, пришпорил коня и с криком пошел в атаку на угрожавшую ему толпу:

— Кто за меня, за мной!

Лишь трое драгунов откликнулись на его призыв и вместе с г-ном де Дама помчались вниз по клермонской дороге.

Друэ опережал их на три четверти льё; но его преследовал храбрый человек на крепком коне. Однако при выезде из Клермона дорога разветвлялась: одна вела в Верден, другая уходила в Варенн.

Маловероятно, чтобы король отправился в Варенн, где нет почтовой станции; значит, эту дорогу указали для того, чтобы сбить с толку тех, кто захотел бы преследовать его. Кстати, в Варение будет Гийом, и, уроженец Варенна, он употребит там все свое влияние. Поэтому Друэ устремился по дороге на Верден.