Это было именно то, что искал Мерзик.

7

Дом, к которому они прибыли, произвел на Мерзика нехорошее впечатление. Стоя у крученой чьим-то богатым воображением железной ограды, он почуял, как поросший зловонным болотным мхом камень лег ему на сердце. По дороге в Херсон, развалясь в кресле междугородного автобуса, он представлял себе сделку на фоне привычных декораций: серые пятиэтажки, кое-как прикрытые чахлыми деревцами, группа дежурящих на скамейке старух, зеленые стены парадной и, наконец, захламленный коридор, где и совершится обмен товара на деньги. Вместо всего этого он оказался перед двухэтажным доминой с гаражом в полуподвале и островерхой крышей. От ажурной калитки к высокому крыльцу вела асфальтированная дорожка с коротко подстриженным кустарником по бокам.

- Ни хера себе, сказал я себе, - отметил Юрик.

- Звони давай.

Юрик позвонил. Никто не отвечал. Потоптавшись пару минут, Юрик снова позвонил. Из дому вышел крепко сбитый парень в дорогом спортивном костюме и не торопясь пошел к ним. Пережевывая гладкими и тяжелыми челюстями резинку, он осмотрел внимательно прибывших и коротко осведомился:

- Че надо?

- Нам это, Володя нужен, - сказал Мерзик.

- На фиг? - спросил спортсмен.

- У меня, это, видик есть, - Мерзик кивнул на сумку. - Сдать хочу, недорого.

- Подожди, - сцедил сквозь зубы парень и неторопливо потрусил по дорожке в дом. Через несколько минут он выглянул из двери и кивнул, чтобы они заходили. Тут же зажужжал какой-то механизм, замок щелкнул - и калитка приоткрылась.

В доме Володи нашим друзьям сделалось совсем неловко, поскольку жил Володя красиво. Стоя на широком ковре с узорами, - Мерзик с Юриком наблюдали картину жизни миллионера. Миллионер, плешеватый карапуз с пухлой мордашкой сельского хитрована, сидел на диване с гнутыми собачьими ножками в окружении двух девушек и смотрел огромного размера телевизор, в котором шло что-то космически-захватывающее. Перед диван-собакой стоял собако-столик, на плоской спине которого помещались открытая коробка конфет и бутылка шампанского. Еще в комнате было кресло, где сидел другой спортсмен, большой, как сервант.

- Давай их на кухню, - приказал Володя спортсмену-швейцару, и тот подтолкнул гостей в кухню. Они скромно сели к столу и стали ждать. За окном кухни был виден край надувного бассейна. По водной глади его плавало голубое пластмассовое ведерко с забытой в нем бутылкой.

- Ну, что там у вас? - сказал снизошедший к ним Володя и, поправив на тугом животе спортивные брюки, присел к столу.

- Та вот, - начал гнусавить Мерзик, строя из себя делового пацана, видик, так-кой, чис-са новяк, чис-са Япония, "Панасоник"...

- Документы есть?

- Шо? - не понял Мерзик.

- Ты что, глухой?

- Шо? - опять не понял Мерзик, до которого в жизни ничего с первого раза не доходило.

- Что он хочет? - спросил Володя у спортсмена, подпиравшего дверной проeм.

- Та, чуваки, вы чего? - снова загнусавил Мерзик. - Та вот видик хочу сдать, мне вас порекомендовали.

- Сколько ты хочешь? - спросил спортсмен.

- Та две штуки, так чтоб отдать, чуваки.

- Проверить надо, - сказал Володя. - Подключить, покрутить. Правильно?

- Так подключи, - вставил Юрик.

- Нет, пацаны, - сказал Володя. - Хотите, оставьте его. Придете завтра, я дам ответ. Так вот вынуть из кармана и отдать тебе две штуки непонятно за что, я не могу, правильно? Тем более без документов.

- Так включи, проверь, - опять сказал Юрик.

- Я вообще сейчас занят. Ты ж меня не предупредил, что приедешь, правильно? Короче, завтра часиков в пять заскочите, лады?

- Ладно, - сказал Юрик, - так мы его завтра и занесем. Мы тут у приятелей его покрутим. Кино посмотрим.

- Чувак, у каких приятелей? - спросил Мерзик, тупости которого не было никаких пределов. - У тебя шо, здесь кто-то есть? Та оставим его, а завтра заскочим.

- Как хочешь, - сказал Юрик, которому стало вдруг неудобно под пристальными взглядами спортсмена и его хозяина объяснять Мерзику, что он дебил. - Оставляй. Твой же.

На улице, стоя уже за щелкнувшей за ними ажурной калиткой, Юрик сказал в сердцах:

- E-ма-e, Мерзик, какой же ты всe-таки мудила!

- Чего?

- Того, что ты у них завтра знаешь что получишь?

- Что?

Слов у Юрика больше не осталось, и он пошел вниз по улице, сам не зная куда.

Мерзик, похлопав глазами, пошел за ним следом, продолжая гнусавить:

- Та шо ты начинаешь, в натуре? Та в случае чего, куда они денутся? Та я пацанов привезу, они ему его дворец поганый ваще спалят. Та они его, спортсмена этого, на куски порвут. Глаз вынут и на жопу натянут. И еще моргать заставят, падлу. Спортсмен. Та куда он денется? Против лома нет приeма.

Улица, несколько раз изломавшись, неожиданно вывела их к реке.

Река была Днепром. Днепр тянул свои серо-коричневые воды к противоположному берегу такой же безрадостной наружности, как и тот, на котором стояли друзья. Сероватый вечер тихо овладевал пейзажем.

Пройдя по вязкому песку, усеянному древесным углeм, они присели у воды. Делать было нечего и Мерзик стал сооружать косяк.

- Пожрать бы, - сказал Юрик.

- Глотни дымка, - ответил Мерзик и передал ему папиросу.

Заглотнув сколько мог дыма, Юрик закрыл глаза, дал ему всосаться в организм и, открыв глаза, обнаружил стоящих рядом давешних спортсменов.

Войдя по колено в Днепр и, похлопав себя по мясистым грудям, те кинулись в воду и, оставляя за собой пенные буруны, уплыли вдаль.

- Я тащусь с этих торпедных катеров! - сказал Мерзик и, согнувшись от хохота, повалился на песок.

Юрик, втянув шутку с новой порцией дыма, тоже заржал.

- Чувак, ты тока посмотри как он рулит! Чиса как баржа с колесами! изнемогал от хохота Мерзик.

- Але, на шхуне! - заорал Юрик, подскакивая и подбегая к воде. - Не утопи видик!

Когда торпедные катера вернулись на берег, Юрик с Мерзиком лежали на песке и, показывая на них пальцами, заходились от хохота.

Спортсмены же, обмотавшись полосатыми махровыми полотенцами, посбрасывали плавки, промокнулись и надели костюмы. Один, из них подошел к катавшимся по песку друзьям и присел.

- План, - сказал он и с веселой многозначительностью посмотрел на товарища.