Мирмидов отличала от остальных людей одна особенность: они должны были служить господину, иначе существование теряло для них смысл. В то время, о котором я рассказываю, хозяином их был некромант Бандиар. Он не был прославленным чародеем, хотя играл видную роль на полуострове. И все же мы вряд ли помнили бы сейчас его имя, если бы не Шутдар.

После того как Шутдар с украденной флейтой проник на Сантенар, его жизнь превратилась в бегство от погони. - Лиан взглянул на Рулька, карон внимательно слушал его. - Он стал скрываться в самых отдаленных уголках нашего мира, где жили невежественные племена, говорившие на странных языках, но нигде ему не удавалось избавиться от преследователей. Наконец он добрался и до полуострова Гаш, однако и там не обрел желанного покоя. Шутдар уже был старым, усталым и больным. Сама жизнь стала ему в тягость. Единственное, чем он дорожил, - это своей прекрасной флейтой.

- Моя флейта, - вырвалось у Рулька.

- Он скрылся в ледяной пещере на холодном морском побережье, там и нашел его Бандиар и привел в свою крепость. Но для чего? Как и все остальные, он желал завладеть флейтой, но был достаточно умен, чтобы это скрывать. Бандиар решил, что если он будет милостиво обходиться с Шутдаром и ни о чем не станет просить, то постепенно сможет войти к нему в доверие.

Но Шутдар, несмотря на дряхлость, обладал хитростью безумца. За свою долгую жизнь он повидал множество разных людей, но всем им нужно было лишь одно. Он знал, что Бандиар не исключение.

С появлением Шутдара все обитатели замка потеряли покой и сон. Он был хитер, жесток и страшно похотлив. В темных уголках крепости никто не был в безопасности: ни девушка, ни старуха, ни мужчина, ни ребенок, ни даже животное. Несмотря на свои увечья, он передвигался с быстротой молнии. А его скрюченные руки были сильны, словно щупальца спрута.

Но Бандиар не прогонял Шутдара и смотрел на его злодеяния сквозь пальцы.

На лицах своих судей Лиан читал презрение к такому хозяину, забывшему свой священный долг перед подданными. Лиан продолжил:

- Мирмиды были народом, склонным к меланхолии. Помимо служения в жизни для них существовала лишь одна радость: музыка. Но их мелодии всегда наполняла грусть. Они походили на песни ветра, гуляющего среди древних руин.

Время шло, а Шутдар все жил в крепости Бандиара, защищавшего мастера от преследователей, терзавших его в других частях Сантенара. Но события стали принимать опасный оборот, когда из окрестных деревень начали пропадать дети и молодые люди. Некоторые возвращались через день, другие через неделю или месяц, но никто из них уже не оправлялся полностью от пережитого кошмара, и многие навсегда теряли рассудок.

Однажды подданные Бандиара пришли к воротам крепости, требуя голову Шутдара. Но Бандиар отказался выполнить их требование. Мирмиды, сохранявшие верность своему хозяину, жестоко подавили мятеж крестьян.

И тогда люди решились на отчаянный поступок. Они больше не могли подвергать опасности своих детей. Оставив родные дома и земли, которые их предки возделывали несколько столетий, они ушли в горы, где многие из них умерли первой же зимой. Но это уже совсем другая история.

Мирмидов охватили мучительные сомнения. Они видели, что хозяин, которому они служили так верно, оказался глупцом, позволившим одурачить себя. Но верность долгу была для них превыше всего. - Лиан сделал паузу, чтобы глотнуть воды. Испытания последней недели давали о себе знать. Юноша едва держался на ногах, но хуже всего было то, что порой он терял нить повествования. Лиан поставил на стол кружку и продолжил: - Все усилия Бандиара были теперь направлены на то, чтобы завладеть флейтой или узнать у Шутдара секрет ее изготовления. А Шутдар повел с ним хитрую и жестокую игру. Порой он притворялся, что готов дать Бандиару ключ: слово, свиток, однажды он даже подарил ему книгу, полную загадочных символов и диаграмм. Он загадывал ему одну загадку за другой, заставляя неделями ломать над ними голову. А затем подсказывал ответ, который на самом деле только больше все запутывал.

Мирмиды были посвящены в грандиозные планы господина. Они видели конструкции, всевозможные модели и сложные механизмы, которые делал Бандиар. Все это создавало впечатление, будто работа над флейтой движется полным ходом.

Лиан окинул взглядом своих судей. Ярк-ун сидел точно истукан. Было ясно, что он не видит смысла в его рассказе. Лиан понял - голоса Ярк-уна ему не получить. У Ятхи было необыкновенно выразительное для гаршарда лицо, рассказ о предках захватил ее. И юноша решил попробовать сыграть на этом. В глазах Идлиса он увидел такую муку, словно гаршарда растягивали на дыбе. И Лиан отважился на риск. Он поведает им историю о том, как их соплеменники восстали против воли господина.

- В то время среди мирмидов была одна девушка, которую звали Насси. Соплеменники недолюбливали ее из-за того, что она якобы не радела о своем долге, чем навлекала позор на себя и своих родичей. Ее считали ленивой и высокомерной. Но это было не так - она просто вечно мечтала о далеких землях и удивительных людях.

У нее была приветливая улыбка и доброе сердце. Она часто смеялась в отличие от обычно суровых и неулыбчивых мирмидов. А те никогда не упускали случая наказать ее, беспрестанно твердя об ответственности.

Одно дело удавалось ей по-настоящему хорошо: она помогала Бандиару в его мастерских. Мирмиды считали, что Насси проявляет излишнее любопытство, и все время попрекали ее этим, но, убедившись, что Бандиару по душе ее компания, оставили девушку в покое. Он часто обсуждал с ней свои проекты, и она схватывала все на лету, ибо обладала чрезвычайно гибким и быстрым умом.

Они сблизились гораздо больше, чем слуга и хозяин. Однако она не желала делить с ним ложе. Мирмиды были возмущены. Она относилась к господину как к другу, что, по их мнению, было непозволительно. Когда же Бандиар захотел, чтобы Насси пришла к нему в спальню, она посмела ему отказать. Снова начались упреки и побои, но девушка не теряла жизнерадостности и бодрости духа. - Лиан чувствовал, что история расплывается. Он то и дело сбивался с мысли, сказывался недостаток тренировки. Юноша постарался сосредоточиться и вернулся к основной сюжетной линии. - Шутдар возненавидел Насси, потому что она была единственным человеком, которого ему было не одурачить.