— Но как?

— В одних случаях — закрывая глаза, а в других… Ну, это будет вредно!

— Я надеюсь, что, когда дело дойдет до этого, вы укажете, как мне надо будет действовать, милая Нанси! — наивно сказал паж.

Тем временем экипаж все ближе подъезжал к Шартру. Когда копыта мулов застучали по мощеным улицам города, Маргарита проснулась.

— Я, кажется, спала? — улыбаясь, сказала она. — Мы уже в Шартре? Да? Так пусть Рауль распорядится, чтобы погонщики остановились у первой гостиницы, которая встретится нам. А пока мы займемся с тобой распределением своих будущих ролей. Я — молодая вдова из Туренни, по имени Шато-Ландон, И возвращаюсь из Парижа, где у меня был процесс, оставшийся еще от покойного супруга. Ты — моя племянница, а Рауль — мой племянник. Ты — дочь моего брата, Рауль — сын моей сестры. Таким образом, вы — двоюродные, вы обручены и собираетесь жениться. Вплоть до Анжера так должно быть для всех посторонних.

— Ну что же, — ответила Нанси, — все это имеет очень правдоподобный вид, и я уверена, что никто не заподозрит в вашем величестве наваррской королевы.

Маргарита пробыла в Шартре час. В течение этого времени Рауль сменил усталых мулов на свежих лошадей, затем они поели и снова двинулись в путь.

Часов около двенадцати дня путники увидели близ дороги маленькую деревушку, при въезде в которую виднелась вывеска:

«Гостиница „Добрый король Людовик XI“».

— Однако! — воскликнула Маргарита. — Вот человек, у которого не был повешен ни один из предков, что весьма редко можно встретить в этой стране, где мой достопочтенный предок Людовик XI устлал дороги виселицами вместо деревьев. Почему бы нам не пообедать у этого чудака?

Они так и сделали. После обеда Маргарита прилегла, а Нанси с Раулем отправились гулять по берегу реки, протекавшей близ дороги.

Прошло часа три. Нанси и Рауль все еще нежничали в тени густых прибрежных ив, а госпожа Шато-Ландон еще не выходила из своей комнаты. Вдруг у дверей гостиницы остановился какой-то всадник и крикнул:

— Эй, трактирщик! Подай стакан вина для меня и овса моей лошади!

Трактирщик подбежал и принял повод лошади. Тогда всадник соскочил на землю. Это был очень красивый молодой человек среднего роста, очень хорошо сложенный, с прелестным цветом лица, маленькими ногами, аристократическими руками и прелестными блестящими глазами, словом — аристократ с головы до ног. Таково было по крайней мере мнение Нанси, возвращавшейся под руку с Раулем в гостиницу в тот момент, когда незнакомец входил в комнату.

Не успел он присесть, как в общий зал спустилась отдохнувшая Маргарита. При виде ее молодой человек сейчас же вскочил и был, видимо, поражен царственной красотой молодой женщины. По крайней мере, у него даже лицо покраснело от испытанного им волнения.

XXIII

Выехав из Парижа, Ожье де Левис проскакал карьером вплоть до Медона. Но при въезде в этот город он заметил, что его лошадь немного прихрамывает, а потому, увидав освещенную кузницу, подъехал к ней и кликнул кузнеца.

Пока мастер перековывал лошадь, Левис вошел в кузницу и при свете горна достал оба куска пергамента, данные ему королем. На первом из них были написаны только имена, на втором же, написанном по-беарнски, была инструкция. Ожье пожелал ознакомиться с нею и прочел следующее:

«Держатель сего отправится сначала в замок Белькомб, расположенный слева от дороги в одном лье от Шартра. Хозяина Белькомба зовут Моди. Держатель сего покажет ему кольцо, и, когда сир Моди выкажет готовность выслушать приказания, ему надо поручить доставить в соседний с замком лес к двум часам ночи десять лошадей».

«Гм… сегодня вторник, значит, лошади нужны послезавтра! — сказал себе Ожье. — Но в таком случае в моем распоряжении двое суток, и я могу не торопиться!»

Он стал читать инструкцию далее и убедился, что ему придется побывать в шести замках, расположенных близ дороги в Гасконь. Прочитав, он спрятал обе записки в карман, затем снял с пальца кольцо наваррского короля и положил его в кошелек, подвешенный на шее за ремешок.

Тем временем лошадь была перекована, и Ожье снова пустился в путь.

К восходу солнца он добрался до замка сира Белькомб. Кольцо действительно проявило чисто магическое свойство, так как, увидев его, престарелый Моди де Белькомб низко поклонился Ожье и сказал:

— Все будет сделано так, как желает он. В инструкции, между прочим, было сказано, чтобы Ожье путешествовал главным образом ночью. Поэтому молодой человек провел весь день в Белькомбе, а вечером, с наступлением прохлады, снова отправился далее.

В десять часов он уже звонил у подъемного моста второго замка и, исполнив данное ему приказание и распорядившись лошадьми, поехал дальше, чтобы к утру успеть быть в третьем замке. Но тут его ждало некоторое разочарование: владелец замка уехал на охоту. Ожье расспросил о направлении, в котором охотился владелец, и поехал туда. Руководясь звуками охотничьего рожка и собачьим лаем, он разыскал охотника и, передав ему распоряжение Генриха, направился к Блуа. По дороге он заехал в гостиницу «Добрый король Людовик XI» и встретил тут Маргариту, которой до тех пор никогда не видал.

Мы уже говорили, что красота мнимой госпожи Шато-Ландон произвела глубокое впечатление на юного гасконца. Впрочем, и Маргариту тоже пленила изящная внешность Ожье. Нанси, входя с Раулем в зал, сразу заметила взаимную симпатию, чувствовавшуюся во взорах королевы и молодого человека, и спросила Маргариту:

— Мы сейчас едем, тетушка?

— Да, милочка.

— Стоит ужасная жара. Солнце просто палит!

— Неужели? Посмотрим! — и с этими словами Маргарита вышла из зала, а Нанси с Раулем вошла туда. Ожье окинул взором входящую парочку, и Рауль вежливо поклонился ему. Ожье с аффектированной поспешностью отдал поклон. Видя это, Нанси сделала ему глубокий реверанс, а затем подтолкнула Рауля локтем, давая ему понять этим, что ей желательно завязать разговор с незнакомцем. Поняв это, Рауль спросил:

— Должно быть, вы проделали долгий путь? Ведь ваша лошадь стоит вся в пене?

— Вы правы, — ответил Ожье, — я приехал издалека.

— Вы направляетесь в Париж?

— Нет, в Тур. В этот момент трактирщик принес Ожье бутылку вина и бокал.

— Не осмелюсь ли я обратиться к вам с просьбой? — вежливо спросил Рауля молодой гасконец.

— О, пожалуйста.

— Я ненавижу пить в одиночестве. Говорят даже, что это накликает беду. Не согласитесь ли вы выпить со мной?

— С большим удовольствием! — отозвался Рауль.

— Подай стакан! — приказал Ожье, и так завязалось знакомство с приезжим. Выпивая, Рауль и Левис разговаривали, а Нанси неоднократно вмешивалась в разговор. Ожье выдал себя за дворянина, возвращающегося из Парижа, где он получал наследство от покойного дяди, а Нанси и Рауль ответили ему сочиненной Маргаритой сказкой о госпоже Шато-Ландон.

Конечно, Ожье поинтересовался, свободна ли «тетушка» Рауля, и выразил явную радость, когда узнал, что она — вдова.

Вскоре явилась и сама «тетушка». Маргарита была очень удивлена, увидев, что Нанси и Рауль уже дружелюбно беседует с незнакомцем.

— Тетушка! — сказала Нанси. — Вот этот господин едет той же дорогой, что и мы.

— Он направляется в Тур, — прибавил Рауль. Ожье встал и низко поклонился Маргарите, причем на его лице загорелся румянец юношеского волнения. Маргарита сделала ему реверанс и в душе нашла молодого человека прелестным.

— Вот видите, тетушка, — сказал Рауль, — вы только что жаловались, что дорога далеко не безопасна.

— И что в такое смутное время, которое переживаем мы теперь, лучше не путешествовать одним! — добавила Нанси.

— Ну и что же? — сказала Маргарита. — А то, что, раз этому господину по дороге с нами…

Ожье поклонился на эти слова, но в душе подумал: «Черт возьми! Вдовушка — просто объеденье!.. — Но ведь у меня спешное поручение… Как быть?»

— Но, быть может, этот господин торопится! — ответила Маргарита.