Но господин Октав не считал себя обиженным.
— Скоро ли возвратится маркиз? — спросил он у Фабьена.
— Мой шурин назначен посланником в Китай.
— Ах, черт возьми!
— Я полагаю, — продолжал Фабьен, усевшийся за вист, — у вас вырастут усы к его возвращению.
Октав прикусил губы и продолжал читать журнал.
Но вдруг он вскочил и живо обернулся. Он увидел в зеркале господина, о котором уже три месяца ничего не было слышно. Это был Роллан де Клэ.
— Браво! Вот явился покойник, — воскликнули некоторые из посетителей.
— И притом совершенно здоров, — прибавил Октав.
— Здравствуйте, господа!
Он поклонился всем, пожал довольно холодно руку Октаву и подошел к виконту д'Асмоллю, встретившему его очень холодно.
— Но откуда вы, Роллан?
— Из Франш-Конте.
— Вы там были три месяца?
— Да. Я получил наследство.
— Ах да, — проговорил Октав, — Роллан получил наследство.
Роллан был печален и серьезен, как человек, подвергнувшийся горьким испытаниям, и виконт д'Асмолль был этим поражен.
Господин де Клэ, нагнувшись к нему, произнес:
— Виконт, я полагаю, вы не откажетесь поговорить со мной.
Д'Асмолль встал из-за стола и пошел за Ролланом в углубление окна.
— Я был у вас, — сказал Роллан.
— У меня?
— Да, первый визит мой был к вам. Я приехал в Париж сегодня утром.
— Милостивый государь! — проговорил Фабьен. — Я полагал, что все сношения между нами прерваны.
Господина де Клэ не удивил этот ответ.
— Вы имеете право говорить со мною так, однако, я надеюсь, вы не откажете мне.
— Что вам нужно от меня?
— Очень немного. Я вас прошу ради самых важных интересов прийти ко мне сегодня вечером.
— С какой целью? — спросил удивленный виконт.
— Я теперь вам этого не скажу, — проговорил Роллан, — но во имя дружбы, существовавшей так давно между двумя благородными семействами, не откажите мне.
— Хорошо, я приду, — проговорил виконт д'Асмолль.
— Очень вам благодарен.
— В котором часу?
— В девять.
— Буду.
Господин де Клэ поклонился Фабьену, который возвратился к играющим.
Затем Роллан обменялся несколькими словами с некоторыми посетителями клуба, выкурил сигару и скрылся.
Раньше, чем последуем за виконтом, вернемся назад, к Арману де Кергацу.
Граф прогуливался в саду в обществе одного нашего старого знакомого, честного подрядчика Леона Роллана.
— Милый Роллан, — проговорил граф, читая газету, — хоть я и вполне уверен и доверяюсь энергическому уму графини Артовой, однако, судя по тому, что я сейчас прочитал в этой газете, тут ничего понять нельзя.
Арман де Кергац начал переводить с испанского на французский следующие строки:
«Недавно у нас во второй раз отправили на галеры одного преступника, жизнь которого с самого начала покажется читателю романтической.
Читатели, вероятно, не забыли, что несколько дней тому назад один знатный граф Вячеслав Полацкий, который уже выбыл из нашего города, пожелал прокатиться по морю в лодке. Комендант Педро С. отрядил одного из каторжников для управления лодкой. Вместе с графом поехал и лакей коменданта. Каторжник своим притворным раскаянием и примерным поведением заслужил доверенность коменданта. Выехав в море, он оставил весла и проворно бросился в море, надеясь доплыть до берега и этим путем избавиться от всех поисков. Но Полацкий, который имел при себе револьвер, выстрелил в него, и каторжник скрылся под водой. Граф и лакей коменданта возвратились г; Кадикс, уверенные, что каторжник умер, и мнением своим они увлекли всю публику.
Но все обманулись. Пуля графа не попала в каторжника, и он ухитрился упасть как убитый, оставаясь под водой до тех пор, пока лодка не отошла на порядочное расстояние, потом, выплыв на поверхность воды, спокойно достиг берега.
Испанские жандармы успели поймать в одном местечке Гренады человека, скрывавшегося у цыган. Человек этот обезобразил себе лицо купоросом до того, что его трудно было узнать. Только железное кольцо, которое он не мог снять с ноги, послужило к его открытию. Преступник этот, который вторично отправлен на галеры, сознался во всем, и мы думаем, что нелишне будет рассказать его интересную романтическую жизнь, полную приключений.
Все сотоварищи этого каторжника называли его не иначе как маркизом, он уверял, что принадлежит к одной из известных французских фамилий. Он был арестован на корабле, производившем торговлю неграми, и поэтому был присужден к пяти годам ссылки. Благородство его манер, знание морской службы и английского и французского языков достаточно было для того, чтоб ему поверили. По его словам, он был маркизом де Ш., которого десяти лет выслали из Франции в Индию, где он и получил звание офицера английского флота. Но после кораблекрушения он был найден умирающим от голода и усталости на одном из пустынных островов Ла-Манша одним юнгой корабля, производившего торг неграми, и силой забран в матросы.
Мнимый маркиз до того простер свою наглость, что упросил коменданта крепости господина Педро С. написать в Париж. Он уверял коменданта, что все его бумаги потеряны во время кораблекрушения. Мнимый маркиз так нагло врал, что комендант ему поверил и написал письмо во Францию. Вы не поверите, читатели, как был удивлен мнимый маркиз, когда комендант показал ему письмо из Парижа, в котором было написано, что маркиз де Ш. уже два года живет в Париже открыто в своей семье и скоро женится. Мнимый маркиз, несмотря на это, все-таки утверждал, что он маркиз, и с этой, вероятно, минуты невольник задумал бежать.
Признание, которое он сделал, прибыв на галеры, бросило новый свет на его таинственную жизнь. Настоящее имя каторжника, прозванного маркизом, Шарль С. Он был лакеем у настоящего маркиза в Индии. Маркиз де Ш. прогнал его за воровство, лакей был ужасно похож на своего господина, затем неверный лакей отправился в Англию, где он и узнал, что корабль, на котором находился его прежний барин, погиб со всеми пассажирами и грузом. Сначала лакей маркиза думал ехать в Париж и выдать там себя за настоящего маркиза, но, не имея на это средств, он принужден был отложить этот отважный проект и временно нанялся матросом на корабль, где производилась торговля неграми, откуда и был захвачен, прослужив только несколько месяцев.
Ясно, что история этого мнимого маркиза необыкновенна, и спрашиваешь себя с некоторым любопытством: что было бы, если б настоящий маркиз не спасся во время кораблекрушения и не явился бы к своим родным?»
Этими словами окончилась статья испанской газеты.
— Все это довольно странно, — проговорил Леон Роллан, — и признаюсь, что я тут ничего не понимаю.
— Да, действительно, — проговорил граф Арман де Кергац.
В то самое время послышался звонок, означавший чей-то приезд. Несколько секунд спустя в саду появился человек, который подбежал к Арману де Кергацу. Это был Фернан Роше.
— Ах, здравствуйте, — проговорил с живостью граф, — вы приехали вовремя, объясните, пожалуйста, мне загадку.
— Какую?
— Вы из Испании?
— Да, сейчас только что приехал.
— Что же нового вы можете мне сообщить?
— Все кончено.
— То есть как все кончено?
— Маркиз женился на девице де Салландрера.
— Какой маркиз?
— Настоящий, милый граф, тот, который был каторжником.
— Но, — воскликнул удивленный Арман де Кергац, — что же это значит?
И он указал Фернану на статью в газете. Роше улыбнулся.
— Да, — проговорил он, — графиня Артова действительно гениальная женщина. Она выпустила с галер настоящего маркиза и отправила на его место Рокамболя.
— Как? Пойманный каторжник…
— Это — Рокамболь, которого мы обезобразили купоросом.
Фернан рассказал графу де Кергацу и Роллану все те происшествия, которые мы уже знаем и которые совершились в такое короткое время в Кадиксе и в замке Салландрера.
— Все это замечательно, — проговорил Арман.