– Я уже обдумывал это. Всю работу по сборке механизмов я смогу делать сам. Это лишь вопрос времени: я буду жить быстрее. Пауки не положат конец этой войне, Ксанча, но они помогут нам выиграть время.

Урза все еще бредил прошлым, но теперь хотел пойти еще дальше. Он решил найти способ вернуться назад и принять участие в решающей битве транов с фирексийцами, узнать, в какой мир их вытеснили из Доминарии, и уничтожить его. В памяти Ксанчи всплыли слова Джикса о том, что Урза скоро встретится с транами.

– Я встретила… я нашла… – Она до сих пор не могла подобрать нужных слов.

Мироходец обернулся и приготовился внимательно слушать.

– Нам нужно вернуться в Пинкар…

– Нет, – отрезал Урза таким тоном, что Ксанче расхотелось продолжать. – Там слишком опасно. Хотя вам и придется уехать на время. Я хочу, чтобы мне никто не мешал, пока я буду работать. Скажи мне, куда вас переместить, и я отведу вас туда на рассвете. Мне потребуется девять дней. По истечении этого срока я найду вас и верну домой.

«Девять дней наедине с Ратипом! Рассказать ему все будет так же трудно, как и Урзе».

– Я посоветуюсь с ним, – выдохнула Ксанча, – и мы вместе решим, куда отправиться.

На пороге дома появился улыбающийся Рат. Пока Мироходец объявлял ему о своих намерениях, он бросил на девушку несколько вопросительных взглядов, но та притворилась, что ничего не замечает.

– Ты что, все ему рассказала?! – прошептал юноша, как только они остались вдвоем.

Девушка молчала.

– Ты все сделала, как я просил?

– Мне удалось прикрепить пауков к алтарю храма. – Ксанча потупилась и разглядывала свои руки. – Там были тритоны, переодетые шраттами. А настоящих шраттов я нашла в подземном склепе святилища. Они все мертвы, Рат… Но я не добралась до казарм краснополосых… – Самое время было рассказать о Джиксе, но что-то вновь остановило ее.

– О чем ты только думала?! – Ратип выругался и заходил по комнате. – Храм Авохира рухнет, а казармы краснополосых останутся стоять? А что ты сказала Урзе?

– Ничего я ему не говорила! – крикнула Ксанча.

– Тихо!

– Хватит командовать!

Еще секунда – и они вцепились бы друг в друга, но внезапно девушка развернулась и выбежала из дома. Она бродила по окрестностям до наступления темноты, а затем, успокоившись, вернулась к хижине. Свет в ее комнате не горел, дверь была распахнута, и в тусклом свете луны она разглядела фигуру Ратипа, уснувшего прямо за столом. Прокравшись на цыпочках мимо спящего юноши, Ксанча забралась в кровать.

Утром на пироге появился Урза:

– Ну, вы готовы?

Открыв глаза, Ксанча обнаружила, что юноша лежит рядом, и немного смутилась. Рат потер веки, поднялся и, буркнув что-то недовольным голосом, пошел умываться к колодцу.

– Не надо нас никуда вести, – сказала Ксанча, садясь на кровати.

– Вы будете мне мешать.

– Мы улетим сами, в моем шаре.

– Тогда поторопитесь. Хочу поскорее начать работу. – Урза возбужденно потер руки и скрылся в своей комнате.

Ксанча набила кошелек золотыми и серебряными монетами, сунула в мешок краюху хлеба и потянулась было к охотничьему луку, но передумала. Выйдя во двор, она увидела Ратипа, уныло слоняющегося около дома, и жестом подозвала его. Тот послушно подошел, и вскоре шар уже возносил обоих путешественников над горными вершинами.

Утреннее солнце золотило легкие белоснежные облака, неподвижно висящие в бездонной синеве летнего неба. Внизу ярким ковром раскинулась цветущая долина, рассеченная серебристым потоком полноводной реки. Глядя на такую красоту, трудно было оставаться хмурым, но ни Ксанча, ни Ратип не хотели начинать разговор первыми. Юго-западный ветер сносил их в сторону королевства Коврия, и к полудню изумрудные луга предгорья сменились пустынными просторами бесплодных земель.

– Куда мы летим? – спросил Рат, не глядя на спутницу.

– А ты как думаешь?

– Никуда.

– Значит, никуда. Мне здесь нравится.

– Давай приземлимся, – примирительно предложил юноша. – С тех пор как ты вернулась из Эфуана, ты будто сама не своя. Что там произошло?

Девушка направила сферу к земле, и, когда они опустились, Рат повторил вопрос:

– Что произошло? Обычные тритоны не могли бы тебя так напугать. Я думал, что ты вообще ничего не боишься.

Ксанча печально покачала головой.

– Страх постоянно живет во мне, Ратип. Иногда меня пугает Урза, иногда ты… Я боюсь межмирия, демонов…

– Ты видела в храме демона? – догадался юноша. – Фирексийского демона?

Девушка лишь вздохнула, теребя край одежды.

– Великий Авохир! Ведь ни ты, ни Урза больше нигде не встречали их, так?

– Я не встречала.

– Но почему, – всплеснул руками Ратип, – почему из всей Доминарии демон выбрал именно Эфуан Пинкар?! После того как мои предки покинули Аргив, они не оглядывались в прошлое. Они поселились на северном побережье Гульмани, потому что это был самый отдаленный уголок нашего мира. Мы небогаты, не тревожим соседей, да и они нас тоже. У нас даже армии нет – поэтому, наверное, так случилось со шраттами и краснополосыми. Что здесь понадобилось Фирексии? Я не понимаю. А ты?

– Я что, должна была спросить его об этом? – Она снова начинала раздражаться. – Я просто убежала.

«Вот сейчас нужно все ему рассказать».

– Помнишь, когда ты купила меня, я сказал, что ты совсем не умеешь лгать.

Ксанча подняла на Рата полные страха глаза и неожиданно для самой себя быстро заговорила, словно хотела избавиться от мучивших ее мыслей:

– Это был Джикс. Я почувствовала запах масла в храме. Он привел меня в подземный склеп. Там были темнота и страх. Там были проход в Фирексию и Джикс.

– Ты говорила, что Джикса убили в Шестой Сфере.

– В Седьмой. Нас учили, что оттуда нет выхода.

– Опять фирексийские сказки? А ты уверена, что это был именно Джикс, а не кто-нибудь другой?

– Да.

– Он сделал тебе больно?

Ксанча отрицательно покачала головой, не желая описывать подробности неприятной встречи.

– Тогда в чем дело? И куда мы летим? Стой, я, кажется, начинаю понимать. Урза заставил нас уехать, а сам вернется в Эфуан и сразится с Джиксом…

– Нет. Я ничего не рассказала ему, – выдавила Ксанча.

– Ты встретила фирексийского демона под храмом Авохира и не рассказала об этом Урзе?!

Девушка покраснела и отвернулась. Рат обнял ее за плечи.

– Я понимаю тебя, Ксанча, – вздохнул он. – И не виню. Ты боялась рассказать ему правду. Ведь это Джикс подкупил Мишру, а тот слишком поздно все понял. Странно. Они боролись за камни, Урза победил, но не слышит их пения…

– Ты никогда не задумывался, почему ты слышишь камни?

– Только один – Камень слабости. Демон что-нибудь говорил об этом?

Ксанча вздохнула.

– Да. Джикс утверждает, что это он создал камни. А затем сказал кое-что о тебе.

«И об Урзе», – добавила про себя девушка, но вслух ничего не сказала. Ратип побледнел.

– Он мог прочитать твое имя в моем сознании. Я старалась быть осторожной, но потом случилось такое… – У девушки задрожали руки. Казалось, она вот-вот расплачется. – Он подчинил меня себе, Рат. И заставил пойти за собой. И я пошла. – Ксанча обернулась и ткнулась в грудь юноши. – Я сама пошла к своей смерти, но вдруг подумала о тебе.

– Обо мне? – Ратип пытался успокоить спутницу, ласково поглаживая ее по голове.

– Ты первый смертный человек, которого я узнала так близко. Ты… Мысль о тебе остановила меня на самом краю пропасти. Но в этот момент Джикс мог выкрасть твое имя из моей памяти.

– Что он говорил обо мне? Может, все это очередная ложь. Он говорил что-нибудь о Мишре и транах?

– Демон как будто знал, что я должна была найти тебя… то есть аватару Мишры…

– А о транах?

Девушка кивнула.

– Когда я вспоминала, что рассказывал мне Урза о битве транов с фирексийцами, Джикс рассмеялся и сказал: «Скоро он сам отправится к транам. Они вернут себе то, что принадлежит им по праву». Я запомнила эти слова очень хорошо и думаю, что он говорил о силовых камнях.