– Да, и я не удивлен. Этот негодяй заметает следы. И что же мой отважный внук намерен предпринять?

– Они с Вулфи хотели устроить Пауку ловушку. Если же им не удастся его поймать, мы собираемся использовать мои способности, чтобы опознать его на каком-нибудь светском рауте.

– Ну, всему свое время. Я предлагал ему этот план еще неделю назад, но мой глупый внук продолжает думать, что обязан оберегать тебя. А я всегда говорил, что ты очень похожа на мою Викторию: уж ей никто не был нужен для того, чтобы нести ее зонтик!

Элизабет улыбнулась:

– Вы были очень счастливы вместе, не правда ли?

Герцог кивнул, его взгляд потеплел.

– Да, это была необыкновенная женщина.

Они минуту сидели молча, и затем герцог заговорил:

– Девочка, как относится к тебе мой внук? Все еще топчется на одном месте или уже понял, что ты – именно та девушка, которая ему нужна?

– Что… что вы имеете в виду?! – От неожиданности Элизабет даже не поняла, верно ли она расслышала его слова. Но, взглянув в его всепонимающие глаза, она догадалась, куда клонит старый мошенник. – Неужели вы занимаетесь сводничеством, дедушка?

– Сказать по правде, девочка, это было идеей моей Виктории. Она всегда считала, что вы подходите друг другу.

Элизабет нервно рассмеялась:

– Я не думаю, что мы подходим друг другу, сэр. Он ненавидит мою способность читать его мысли!

Герцог задумчиво потер подбородок.

– Вот как? Ну, тогда… тогда мне нужно подумать, что сказала бы Виктория.

Он встал, и Элизабет заметила, что он еще очень крепок и силен, особенно для своих лет. Лукаво посмотрев на нее, герцог сказал как бы невзначай:

– Парень послал мне весточку о том, что держит путь домой. Так что, никуда сегодня не уходи.

Он удовлетворенно кивнул, увидев, как просияла Элизабет, и рассмеялся, когда она безуспешно попыталась сделать серьезное лицо, извинилась и убежала. У нее все кипело внутри: она была счастлива и благодарна герцогу за то, что он сказал, и все-таки волновалась, как поведет себя Хоксли, когда они встретятся снова.

Что означали его поцелуи? Может быть, он раздает их направо и налево… И как он отнесся к тому, что она позволила ему такие вольности? Впрочем, какое это имеет значение? Он в безопасности! Он едет домой!

Элизабет больше не могла сдерживаться и дала волю своим чувствам. Почти танцуя, она вбежала в зал, чувствуя, что могла бы сейчас летать, как солнечные зайчики, проникшие через высокие окна.

Зал в доме герцога был великолепен. Вдоль стен стояли обитые шелком стулья, в углах расположились круглые столики с мягкими креслами по бокам. Шелковые панно украшали стены, а в белых нишах между панелями из розового дерева стояли скульптуры танцующих девушек. Чудесная хрустальная люстра и днем сияла тысячами огоньков, когда солнечные лучи отражались в больших и маленьких хрустальных канделябрах.

С минуты на минуту должны были появиться друзья Мэриан. Сегодня они собирались разучивать какой-то новый танец. Элизабет надеялась, что они хоть немного опоздают: ей очень хотелось хоть немного побыть одной и отпраздновать свою победу. Положив руки на плечи воображаемому партнеру, она начала тихонько напевать и кружиться по залу, охваченная самыми упоительными чувствами.

Элизабет заставила себя успокоиться, когда услышала громкие голоса на лестнице, и еще раз задумалась о том, что на уме у ее кузины. В обычных обстоятельствах никто бы в доме не сомневался насчет того, в чем Мэриан находит свое счастье и что ее печалит. Но с тех пор, как вернулся Мэтью, она стала вести себя иначе – более спокойно, сдержанно, и ни Юнис, ни Элизабет не знали, о чем она думала.

Когда друзья Мэриан шумной толпой вошли в зал, Элизабет вежливо поприветствовала их, намереваясь уйти, как только позволят правила приличия. С тоской посмотрев на дверь, она обнаружила, что там, прислонившись к стене, стоит Вулфи. Он нерешительно улыбнулся, кивнул и подошел к ней.

– Мои извинения, мисс Вайднер. Сегодня утром я очень спешил и повел себя не слишком учтиво. Могли бы вы простить меня и потанцевать со мной?

Раздались первые аккорды, он взял ее за руки, и они встали в круг.

Хоксли подъехал к дому со стороны сада, передал поводья конюху и быстрым шагом пошел по тропинке. Он тревожился за Элизабет, потому что давно уже ничего не слышал о ней, а она, конечно, за это время не раз должна была выезжать в город. Он беспокоился о здоровье герцога и Мэтью. Хоксли очень не хотелось, чтобы Элизабет участвовала в их деле, но после того, как поиски Паука не дали ничего, кроме ложного следа, у него не оставалось другого выхода. Должно быть, Вулфи с нетерпением ждет его в своей комнате. Что касается Элизабет, то она редко покидала его мысли, и он мечтал как можно скорее снова увидеть ее милую улыбку.

Подходя к дому, Хоксли внезапно увидел герцога и Юнис, спешащих к нему навстречу с радостными улыбками.

– Добро пожаловать домой, мой мальчик! Мы все так волновались за тебя, пока не получили твою записку! Вулфи передал мне все, что ты ему поручил, и после того, как ты отдохнешь, мы обсудим дела в библиотеке. У тебя все в порядке?

– Почему вы не в постели?!

– Это чудо, мой мальчик! Вчера я неожиданно почувствовал, что совершенно здоров!

Что тут можно было сказать? Натану показалось, что он заснул и проснулся год спустя. С благодарностью он поцеловал руку Юнис.

– Я думаю, мы оба знаем, в чем причина этого чуда, милая леди: в добрых руках тех, кто за ним ухаживал.

Юнис покраснела, а герцог сделал ему знак, чтобы он скорее ушел. Хоксли успел скрыться с их глаз раньше, чем они заметили, что он улыбается. В руках герцога он увидел букет цветов.

Перепрыгивая через две ступеньки, Хоксли взбежал на второй этаж. Он с нетерпением ждал того момента, когда сможет смыть с себя всю дорожную пыль и грязь. Приняв наконец ванну и надев чистую, благоухающую свежестью рубашку и камзол, он вдруг подумал, почему до сих пор не видел Элизабет? Разве она не знала, что он приезжает? Хоксли промчался мимо толпы друзей Мэриан, не желая останавливаться и выслушивать их приветствия. Может быть, Элизабет томится здесь и ее нужно спасать от этой толпы?

Бальный зал был похож на целое поле цветов, склоняющихся под дуновением ветерка. Пары нерешительно повторяли движения учителя танцев. В дальней части зала Хоксли заметил пару, которой, несомненно, лучше всех удавались все эти па. Ага, да это же Вулфи выбрал себе цветочек, который как нельзя лучше подошел к его незаурядному росту! Нарцисс в нежно-желтом платье… Они повернулись, и Хоксли застыл на месте: это была Элизабет! В душе его боролись два желания, и он не знал, какое предпочесть: выкинуть Вулфи в окно или схватить Элизабет в свои объятия и увести ее отсюда.

Он стремительно подошел к ним и взял ее за руку. Радостный вскрик Элизабет немного смягчил его, но он все равно сгорал от гнева. Вулфи недоуменно пожал плечами, а затем вышел из зала.

Танцы менее всего прельщали Хоксли в этот момент, и он потащил Элизабет за собой, ворча на ходу:

– Давай поскорее уйдем отсюда!

– Хоксли, я стараюсь сосредоточиться, но сейчас я намного сильнее боюсь этого фаэтона, чем нашего врага. – И она схватилась одной рукой за перила, а другой – за его рукав, когда они объезжали угол дома на странной повозке, которая, похоже, обходилась всего двумя колесами. – Кстати, ты, наверно, совсем лишился рассудка, когда приказал не только не будить меня, пока не пробьет десять, но и принести ванну в мою комнату!

– Тебе это было неприятно? – удивленно спросил Хоксли.

Элизабет внезапно поняла, что для него все это сродни букету цветов, отправленному рано утром в комнату любимой. На Натана просто невозможно было сердиться, и она сказала более мягко:

– Я была очень тронута, правда, очень. Только…

– Ну и прекрасно! – воскликнул он. – Это как раз то, чего я добивался, а остальное не имеет значения.