Вадим Худяков

КОРОЛЕВСКАЯ ОХОТА

Здание миссии покрывал радужный колпак защитного поля. Под колпаком царила атмосфера уныния и растерянности. Почти все, кто был свободен от дежурства, собрались в столовой. Обед стыл в тарелках. Еда не лезла в горло, но - сидели, не расходились. Вместе как-то спокойнее. Можно делать вид, что увлечен беседой, что читаешь, играешь в шахматы. Можно на несколько минут забыться и забыть о том, что происходит в замке. Забыть о жалком, постыдном чувстве собственной беспомощности и бессилии помешать... Как будто все в порядке, и ничего особенного, и вечером, как обычно, под радостные звуки фанфар примчится герольд веселого доброго короля Ильверда - приглашать землян на пир к веселому доброму королю...

Пол чуть слышно дрогнул, и робот-диспетчер без задержки дал информацию: "Планетарный бот произвел посадку на второй площадке. Беспилотный. Пассажир один".

- Наконец-то, - облегченно сказал Волков. - Быстро отреагировали.

Когда Черешин возник на пороге, на него смотрел добрый десяток просветлевших физиономий.

- Здравствуйте! - весело сказал Черешин. - А кто тут будет генеральный консул?

Волков поднялся, одергивая куртку с нашивками командира.

- Здравствуйте. Генеральный - это я. Феликс Волков. Входите, товарищ...

- Черешин. Виктор Черешин. - Гость пожал протянутую руку. Рука была чем-то обожжена, совсем недавно, может быть, сутки назад - на месте ожога розовела пересаженная кожа. - Рад познакомиться, Феликс. Здравствуйте, товарищи! А по какому случаю осада?

- Присаживайтесь, - тощий парень с забинтованной головой подвинул кресло. - Сделать вам коктейль? Местное вино и немножко соков... А мы вас только завтра ждали.

- Спасибо. - Черешин осторожно потянул через соломинку (знал он эти местные вина!) и благодарно улыбнулся. Коктейль был прохладный и вкусный. Почему завтра?

- Ну как же, - сказал Волков, - вы ведь из Комитета инопланетных связей, а суперграмма послана...

Черешин поперхнулся. На него смотрели с надеждой, которой не суждено было оправдаться. И главное, с какой надеждой смотрели!

- Феликс, - он поставил бокал, - кажется, произошло недоразумение. Я не так из КИПСа, как из ГУКЗа. Это, видите ли, Главное управление космических заповедников. Я региональный инспектор Службы охраны. Защита редких объектов, патрулирование, борьба с браконьерами и тэпэ...

Черешин ощущал большую неловкость, словно злонамеренно обманул хозяев, и потому был многословен.

По залу пронесся разочарованный вздох.

- Вас разве не предупредили?

- Дьявольщина! - консул запустил обожженную пятерню в шевелюру. - С этой кометой я обо всем забыл. Ну конечно - Черешин, региональный инспектор. Нас предупредили. Но с нас... В общем, простите...

- Да нет, ничего, пожалуйста, - пробормотал Виктор. Паршивы, кажется, дела в хозяйстве Датском, подумал он. Комета, ну и что? Красивая, кстати, комета - штурман "Омеги" уверял, что с планеты она видна даже днем. Период обращения - ровно двести здешних лет. Любопытно, конечно. Ну и что?

- Комета, - неохотно сказал Волков. - Видимо, все дело в ней. Пока толком не знаем. Но это не по вашей части, Виктор, браконьеров среди нас нет. Вам, наверное, нужен Ларсен. Товарищи, кто видел Ларсена?

- Он был в центральном зале. - Забинтованный загадочно хмыкнул. Наблюдал. А сейчас - не знаю. Пойдемте, Виктор, у меня в комнате есть свободная кровать. А потом поищем Ларсена.

Разочарованные сотрудники миссии покидали столовую.

- Да-да, конечно. Позаботься, Шарль. - Консул взял с шахматного столика ферзя, рассеянно повертел перед глазами. - И введи товарища в курс дела. Может, хоть у вас, Виктор, появится рациональная идея, а то у нас все идеи иссякли. Рациональные я имею в виду. Я буду у себя или в центральном зале. Если вам что-нибудь понадобится... Самое страшное, - он аккуратно поставил ферзя на место, - когда сидишь и ничего не можешь сделать. Ни-че-го.

- А вы пытались? - спросил Черешин.

- Не обижайся на Папу Феликса, - говорил тощий Шарль, пока Виктор рассовывал вещи по отделениям шкафчика. Шарль валялся на диване, заложив руки за голову. - Все мы сейчас немного не в себе. Может, и на нас комета действует. Хотя вряд ли, все-таки защитное поле. Это, скорее, нервная реакция. От бессилия.

Да, размышлял Черешин, бессилие - это плохо. Отвратительное чувство. Он вспомнил, как попал в гнусную западню, устроенную браконьерами на Сентябрине, и как стоял, безоружный, по пояс в болоте, а они подходили, раздвигая ряску и бледно-желтые лилии, - наглые, уверенные в себе; пересмеиваясь, поигрывали карабинами... Но на Сентябрине Виктор был один, а здесь целая миссия. Да, распустились ребята. Сделать они ничего не могут. Идеи у них иссякли, надо же. Комета на них действует.

Последнюю фразу, надо полагать, он произнес вслух, потому что Шарль тут же откликнулся:

- Не на нас! На аборигенов.

- Слушай, - Черешин разозлился. - Что вы все вокруг да около бродите? Ты можешь рассказать толком, что здесь происходит?

- Комета, - грустно повторил Шарль. - Пока ясно одно - она излучает. Характер излучения мы еще не определили, мало данных. Но на здешних обитателей оно действует, как мулета на быка. - Шарль уселся, обхватив колени длинными руками. - Я ведь цивилизатор, Виктор. Шесть лет работы. Шесть лет! Единственный материк на всю планету, скорее - даже остров, и как же трудно было их убедить, что кроме этого клочка суши и их жалкого королевства существуют и другие миры. Что мы не боги, а такие же люди, какими и они могут стать. Убедили на свою голову. Приобщили, так сказать, к течению прогресса. А теперь сидим и смотрим, как лучших людей, цвет разума на куски.

Черешину показалось, что он ослышался.

- На куски? То есть как это?..

- Элементарно. Мечами. Мы их научили делать великолепные мечи из отличной стали, до нашего прибытия здесь был бронзовый век. Они-то оказались способными учениками. Весьма. - Шарль еле сдерживал ярость. - Едва появилась комета, всех свезли во дворец. Писателей, ученых, художников, изобретателей - лучших из лучших. И третий день режут. Хладнокровно. Под праздничные песнопения. Да вот, полюбуйся. Все камеры сейчас работают на замок...