- А нельзя это как-нибудь уладить?

- Нет, теперь уже поздно. - Он говорил все тем же тусклым голосом. Ничего не поделаешь. Я полежу, а потом соберусь с духом и выйду.

- Так я пойду назад, к Джорджу, - сказал Ник.

- Прощай, - сказал Оле Андресон. Он не смотрел на Ника. - Спасибо, что пришел.

Ник вышел. Затворяя дверь, он видел Оле Андресона, лежащего одетым на кровати, лицом к стене.

- Вот с утра сидит в комнате, - сказала женщина, когда он спустился вниз. - Боюсь, не захворал ли. Я ему говорю: "Мистер Андресон, вы бы пошли прогулялись, день-то какой хороший", - а он упрямится.

- Он не хочет выходить из дому.

- Видно, захворал, - сказала женщина. - А жалко, такой славный. Знаете, он ведь был боксером.

- Знаю.

- Только по лицу и можно догадаться, - сказала женщина. Они разговаривали, стоя в дверях. - Такой обходительный.

- Прощайте, миссис Гирш, - сказал Ник.

- Я не миссис Гирш, - сказала женщина. - Миссис Гирш - это хозяйка. Я только прислуживаю здесь. Меня зовут миссис Белл.

- Прощайте, миссис Белл, - сказал Ник.

- Прощайте, - сказала женщина.

Ник прошел темным переулком до фонаря на углу, потом повернул вдоль трамвайных путей к закусочной. Джордж стоял за стойкой.

- Видел Оле?

- Да, - сказал Ник. - Он сидит у себя в комнате и не хочет выходить.

На голос Ника повар приоткрыл дверь из кухни.

- И слушать об этом не желаю, - сказал он и захлопнул дверь.

- Ты ему рассказал?

- Рассказал, конечно. Да он и сам все знает.

- А что он думает делать?

- Ничего.

- Они его убьют.

- Наверно убьют.

- Должно быть, впутался в какую-нибудь историю в Чикаго.

- Должно быть, - сказал Ник.

- Скверное дело.

- Паршивое дело, - сказал Ник.

Они помолчали. Джордж достал полотенце и вытер стойку.

- Что он такое сделал, как ты думаешь?

- Нарушил какой-нибудь уговор. У них за это убивают.

- Уеду я из этого города, - сказал Ник.

- Да, - сказал Джордж. - Хорошо бы отсюда уехать.

- Из головы не выходит, как он там лежит в комнате и знает, что ему крышка. Даже подумать страшно.

- А ты не думай, - сказал Джордж.