В ходе совместных операций армии и флота - и до этого, и после - морская стихия не раз вносила свои поправки в планы, утвержденные большими начальниками. И бывало, что ссылки на эту стихию признавались потом неосновательными, иногда объявлялись сгоряча чуть ли не трусостью. Но когда ты на море и его неукротимая сила угрожает сотням или тысячам вверенных тебе бойцов, попробуй с ней не посчитаться!

В 22 часа метеослужба предупредила о дальнейшем усилении ветра. У Сипягина и Глухова впереди было еще больше половины пути. О возвращении в Геленджик речи быть не могло. Однако и о высадке основного десанта в эту ночь по-видимому, уже тоже. Взвесив все еще раз, я радировал командирам обоих отрядов приказание дойти до Анапы и укрыться там от шторма.

Отряда Державина, отправленного на час раньше и шедшего несколько быстрее, это не касалось. Он находился ближе к своей цели, а условия подхода к берегу на его участке обещали быть полегче.

Вспомогательный десант удалось высадить, не отступая от первоначального плана. Выгрузили и легкие орудия, минометы, боеприпасы. Катера-охотники до рассвета маневрировали перед фронтом высадки, помогая пехотинцам закрепиться на берегу, а затем их стал прикрывать огнем из-под Анапы подошедший туда подвижной артдивизион Солуянова. Восемьсот двадцать гвардейцев 166-го стрелкового полка, принявших десантное крещение без подготовительных тренировок и учений (на них не было времени), прочно оседлали песчаную косу, отрезав врагу путь на Соленое.

Этим полком командовал Герой Советского Союза подполковник Г. К. Главацкий, человек незаурядный, один из тех самородков, чьи военные таланты раскрылись в жестоких боях. Одесский рабочий, рядовой ополченец в дни обороны его родного города, он через несколько месяцев стал комиссаром кадрового батальона, под Севастополем заменил убитого комбата и вот уже командовал гвардейским полком.

Сутки спустя бойцы Главацкого соединились в освобожденной станице Благовещенской со своей дивизией, наступавшей по суше. А отряд Державина, не потерявший ни одного корабля, смог в полном составе участвовать на следующую ночь в высадке основного десанта.

У озера Соленое противник, как видно, не ждал нашего десанта, и 143-й отдельный батальон морпехоты под командованием капитана 2 ранга М. П. Артамонова захватил исходный плацдарм сравнительно легко. Высадившиеся с первым броском гидрографы выставили ориентирные огни для судов, шедших с подразделениями 83-й бригады. Однако сопротивление врага стало быстро нарастать. По участку высадки и подходам к нему открыла сильный огонь дальнобойная артиллерия.

На подавление немецких батарей была вызвана флотская штурмовая авиация. К переброске десантников из Анапы на плацдарм мы подключили торпедные катера им помогали прорываться через огневые завесы большая скорость и маневренность. Но при всех принимаемых мерах высадка второго эшелона давалась трудно и потери увеличивались. Были минуты, когда закрадывалась мысль: не получилось бы тут, как под Южной Озерейкой в феврале... Решив, что командующий фронтом не простит мне, если не узнает вовремя, какая сложилась обстановка у озера Соленое, я дал радиограмму об этом на его КП.

А высадка продолжалась. Ни сорвать ее, ни отрезать высадившиеся части от моря врагу в конечном счете не удалось. Вклиниваясь в его тылы, десантники к утру овладели на этом направлении станицей Веселовка.

Когда общий успех десанта уже определился, до меня дошла через штаб 18-й армии телеграмма командующего фронтом. Он выражал удивление недисциплинированностью контр-адмирала Холостякова и требовал продолжать высадку во что бы то ни стало. Оказывается, кто-то на фронтовом КП понял из моего донесения, что она была приостановлена.

При первой встрече со мною после этого генерал-полковник Петров спросил;

- Та телеграмма, где я вас отчитал, при вас?

И размашисто написал на бланке: Вопрос считать исчерпанным. Информирован был неверно. Ив. Петров.

Этот документ я храню до сих пор. Мне кажется, он много говорит о человеческих качествах Ивана Ефимовича Петрова, о степени его уважения к людям.

83-я морская бригада, начавшая наступать из района озера Соленое на Тамань, вела упорные бои с крупными силами противника. На поддержку ей командующий фронтом приказал высадить еще две стрелковые бригады. Эту задачу выполнили 26 - 27 сентября те же сводные отряды малых кораблей - Державина, Сипягина, Глухова, а также и торпедные катера Проценко. Всего на плацдармы западнее Анапы было доставлено около восьми с половиной тысяч бойцов, несколько десятков орудий, десятки тонн боеприпасов.

Тем временем стало известно: на северном побережье Таманского полуострова Азовская военная флотилия высадила десанты у Голубицкой и Чайкино, и с их помощью части 9-й армии освободили Темрюк. А в низовьях Кубани 56-я армия штурмовала укрепления гитлеровцев на перешейках между лиманами. По небу волнами прокатывался самолетный гул. Авиация наносила удары по узлам вражеской обороны, настигала фашистские части у переправ, на судах в проливе...

Битва за Кавказ победно завершилась в начале октября. 3-го была освобождена Тамань - городок, обязанный своей известностью повести Лермонтова, а сейчас - последний остававшийся в руках гитлеровцев кавказский порт. Прошло еще шесть дней, и советские войска очистили от врага весь восточный берег Керченского пролива. Морские пехотинцы 83-й бригады высадились на косе Тузла, фактически представляющей собою узкий и длинный, вытянувшийся почти до середины пролива остров.

Запомнились слова, которыми командующий Северо-Кавказским фронтом И. Е. Петров подвел итог всему этому в отданном 9 октября приказе:

На Кубани и Таманском полуострове не осталось ни одного живого немца, кроме пленных.

Радио донесло из Москвы раскаты посвященного таманской победе салюта.

У всех на устах был Крым. После сокрушения Голубой линии, после Новороссийского и других десантов как-то и не думалось, что Керченский пролив может надолго задержать дальнейшее наступление на юге. В Анапе, с расчетом на скорую передислокацию на свое штатное место, развертывалась Керченская военно-морская база. Пока она находилась на Кавказе, командующий флотом подчинил ее командира капитана 1 ранга В, И. Рутковского мне.