— Хотел бы я узнать, кто его сюда прислал, — заметил Чумичка.

— Свято кресло пусто не бывает, — невесело усмехнулся Василий. — Мы-то думали, что уберем князя Григория — и все. A вместо него какой-нибудь другой упырь к власти придет, и еще неизвестно какой, может быть, хуже Григория.

— Значит, не вернуться мне больше к бабке на печку, — горестно заохал Кузька. — Эх-ма, стало быть, так и останусь бездомным домовым…

— Боюсь, не приехал ли он сюда по наши души, — покачал головой Дубов.

— Ничего, ежели что, на ковре улетим, — беспечно махнул рукой Чумичка.

Однако Василий был настроен куда серьезнее:

— Ну, мы-то улетим, а каково придется королю, когда упыри пронюхают, что он нас укрывал? A что будет с Беовульфом, с Гренделем? Им-то здесь жить, не нам.

— Да рази ж это жисть? — снова вклинился Кузька. — Болота, сырость. То ли дело в избе, у деда с бабкой…

— Что же делать? — забеспокоился Чумичка.

— Надо кончать с этим вурдалачьим гнездом! — рубанул Василий.

— Легко сказать, — протянул Кузька.

— A легко ли было уничтожить князя Григория? — возразил Дубов. — A вот ведь получилось же. Теперь, когда Григория нет, нужно ковать железо, пока ситуация не стабилизировалась. — Поняв, что последние слова не очень-то понятны собеседникам, он пояснил: — В общем, пока они там еще не очухались. Вот тут и надобно пускать в прорыв законного наследника.

— A, вот ты о чем, — сообразил Чумичка. — Да нет, снять чары со Змея Горыныча мне пока что не по силам. Этот Херклафф так их заколдовал, что даже я ни черта понять не могу.

— A если с магическим стеклом?

— Так ведь им надобно знать как пользоваться.

— Ну ладно, стало быть, нужно делать ставку на княжну Марфу, — подытожил Василий. — Пусть она и не прямая наследница престола, но все же законная представительница Шушковского рода.

— Это которая лягушка, что ли? — хмыкнул колдун. — Не больно-то я в нее верю.

— A ведь это истинная правда, — подхватил Василий, — и Надя получила тому подтверждение от самого Херклаффа. Марфу, в отличие от Ольги и ее товарищей по несчастью, он превратил так, что ее расколдовать как раз можно. Ежели, конечно, действовать с умом.

— Так ведь тут вроде бы Иван-царевич нужен, — припомнил Чумичка.

— Есть у нас с Надей на примете и Иван-царевич, — улыбнулся Василий. — Ну, положим, не совсем царевич, но что-то вроде. Некто господин Иван Покровский.

— A годится ли «что-то вроде»? — усомнился колдун.

— Сгодится, — уверенно отвечал Василий. — Вот ведь Грендель вроде и не совсем волк, а князя Григория таки загрыз!

— Ну, может быть, — не стал спорить Чумичка, — а все ж сомнительно.

Вдруг Кузька, последние несколько минут к чему-то старательно прислушивавшийся, конспиративно приложил палец к губам и указал в сторону двери.

— Ну, чего там? — невольно понизил голос детектив.

— Нас кто-то подслушивает! — страшным шепотом ответил домовой.

— Сейчас поглядим. — Чумичка встал из-за стола, бесшумной походкой подошел к двери и резко ее распахнул. Тут же раздался дикий визг и быстро удаляющийся топот.

— Ну, и что же там? — спросил Василий.

— Кажется, наш старый друг Соловей-разбойник, — с некоторым удивлением ответил Чумичка.

— Должно быть, он тут вместе с Длинноруким, — сообразил Дубов. — Да уж, ну и делегацию они сюда прислали — беглый градоначальник да беглый душегуб!

— Не по нраву мне все это, — покачал головой Чумичка. — Чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше.

Тронная зала гляделась подстать всему королевскому замку — обширная, неуютная и весьма запущенная. На стенах красовались засиженные мухами портреты предыдущих правителей и изрядно поеденные молью штандарты и знамена. Но, наверно, главным украшением залы являлось старинное полотно, на котором королевич Георг собственноручно осушает местные болота. Однако из-за толстого векового слоя пыли и копоти о содержании этой чудесной картины можно было судить лишь со слов самого короля. Каких-либо боевых трофеев, обычных для подобных помещений, здесь не было по причине отсутствия славных битв с соседями. Да, собственно, кроме королевского трона, здесь больше ничего и не было. И, естественно, короля Александра на нем.

Александр тяготился официальными приемами — впрочем, учитывая географическое и политическое положение Новой Ютландии, таковые случались не особо часто.

Король восседал на высоком престоле темного резного дерева, в меру скрипучем и слегка покачивающимся из-за неравномерных ножек, и рассеянно слушал одетого в траурно-черный камзол князя Длиннорукого. A посланник из Белой Пущи разливался соловьем:

— Эти негодяи, мерзавцы, подонки, на кого они подняли свою подлую длань? На самого князя Григория, правителя законного и справедливого, непрестанно пекущегося о благе подданных своих! Да попадись мне эти нечестивцы, да я их саморучно задушу, в рог скручу!..

Александру не без труда удалось вклиниться в словесный поток князя:

— Передайте мои искренние соболезнования и сочувствия, — тут он мимолетно глянул на пажа, тот утвердительно кивнул, — дружественному народу Белой Пущи.

— Передам, непременно передам, — подхватил Длиннорукий. — Подумать только, такая беда, такое горе свалилось… Ах да, — спохватился посланник, — я ведь тоже должен передать Вашему Величеству вот это вот послание.

Князь извлек из-за пазухи запечатанный свиток и с поклоном преподнес его Александру. Тот небрежно сломал печать и углубился в чтение.

— Стало быть, это письмо от барона Альберта? — спросил он, пробежав написанное.

— Так точно, Ваше Величество, — подобострастно закивал Длиннорукий. — Он бы ни за что не решился обратиться напрямую к Вашему Величеству, но пока не избран новый правитель Белой Пущи…

— Да я все понимаю, — перебил король. — Ответ будет готов сегодня, чуть позже… Что с тобой, Уильям?

— Какой Уильям? — слегка опешил Длиннорукий.

— Да кот, — охотно пояснил король. — Должно быть, добычу учуял. Если бы не он, давно бы нас мыши отсюда выжили.

И действительно, Уильям, только что перед этим смиренно лежавший, свернувшись клубочком на коврике подле трона, неожиданно вскочил, навострился и стремглав выскочил из залы.

— Ну так что же, князь, у вас ко мне все? — проводив кота долгим взором, спросил Александр.

— Все, Ваше Величество. Или нет, — спохватился Длиннорукий, — Новая Ютландия всегда поставляла мухоморы ко столу, — тут князь непритворно вздохнул, — незабвенного князя Григория, и Его Сиятельство барон Альберт не хотел бы этот обычай прерывать…

— A, ну насчет этого — к Виктору, — с облегчением сказал король, — мухоморами он заведует. И вообще хозяйскими делами. Слуги вас к нему проводят.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — раскланялся Длиннорукий. Король лишь едва кивнул. — Эй, Петрович, да где же ты? — раздался уже из коридора голос посла. — Вечно тебя искать надобно.

Король встал с трона:

— Ну что же, Перси, идемте. Похоже, дорогие гости нас уже заждались…

В сопровождении Перси-Чаликовой король вышел из тронной залы, но в коридоре, ведущем к его покоям, они стали свидетелями весьма странной картины: навстречу им очертя голову несся какой-то плюгавый и плешивый мужичонка и при этом дико визжал.

— В чем дело, любезнейший? — учтиво остановил его Александр. — Как я понимаю, вы и есть тот самый господин… м-м-м… господин Петрович, коего разыскивал князь Длиннорукий?

Петрович прекратил визжать и заозирался по сторонам, пока его блуждающий взор не остановился на Уильяме, который с самым невинным видом сидел на полу возле одной из дверей и облизывал толстую белую лапу.

— Вот этот… вот этот вот… он на меня набросился, чуть не разорвал на куски… — залопотал Петрович, указывая дрожащей рукой на кота.

— Ну что вы, сударь, — расплылся король в доброй улыбке, — это же совершенно невинное создание, не способное и мухи обидеть. Иди сюда, мой маленький.