Вся информация о ходе боя мгновенно передавалась в мозг Кайлу Прегеру. Дислокация черноястребов, их траектории. Действия боевых ос. Оставшиеся резервы. Тщательно анализируя все эти данные с помощью тактической программы, он принял решение, бросив половину всех оставшихся боевых ос на оборону корабля.

Пока они вылетали, "Бизлинг" гудел как колокол.

В ста пятидесяти километрах от цели направляющие процессоры прорвавшейся боевой осы просчитали, что ее перехватят раньше, чем она успеет достичь крейсера. И теперь машина просчитывала все возможные варианты дальнейших действий, пытаясь выбрать наилучший.

Когда дистанция сократилась до ста двадцати километров, в управляющие блоки семи камер с антиматерией была послана команда на деактивацию.

На девяноста пяти километрах отключилось магнитное поле первой камеры. Сорок шесть g сделали свое дело. Ледяная дробинка антиматерии была отброшена к стенке камеры. Но задолго до реального соприкосновения отключилось магнитное поле второй камеры. Магнитные поля всех семи камер отключились на протяжении каких-то ста пикосекунд, создавая взрывную волну специфической формы.

В восьмидесяти восьми километрах от корабля крупинки антиматерии аннигилировали равную массу материи, вызвав тем самым чудовищный выброс энергии. Образовавшееся в результате этого плазменное копье было в тысячи раз горячее поверхности звезды и с релятивистской скоростью устремилось навстречу "Бизлингу".

Группы датчиков и термозащитные панели мгновенно испарились, как только поток ионов достиг "Бизлинга". Генераторы, создающие связывающую воедино молекулы силу, тщетно пытались сохранить в целости силиконовый корпус корабля, но при столь мощном ударе они заведомо были обречены на провал. Корпус был пробит сразу в дюжине мест. Плазма ринулась внутрь корабля, плавя сложнейшие тончайшие системы, как паяльная лампа снежинки.

Но судьба нанесла несчастному "Бизлингу" еще один удар. Один из потоков плазмы угодил в цистерну с дейтерием, пробив ее пеноизоляцию и титановый корпус. Замороженная жидкость мгновенно перешла в свое изначальное газообразное состояние, и колоссальное давление разорвало цистерну, куски которой разлетелись во все стороны. Восьмиметровый участок корпуса был пробит, и через мгновение мощный фонтан дейтерия сквозь прореху, окаймленную зазубренными силиконовыми пальцами, устремился к звездам.

Вокруг все еще гибли боевые осы, заливая окружающее пространство вспышками света и потоками элементарных частиц. Но "Бизлинг" уже был неподвижной массой в центре все увеличивающегося в размерах облака. Корпус его был разорван, двигатели не работали, а сам корабль кружился, как подбитая птица.

Трое капитанов нападающих черноястребов следили, как к их кораблям устремляется последний отряд горящих жаждой мщения боевых ос "Бизлинга". На расстоянии нескольких тысяч километров их коллеге, наконец, удалось вывести из строя "Ченго". А тем временем боевые осы "Бизлинга" преодолели уже половину разделяющего их расстояния.

Энергоклетки черноястребов с неимоверной силой воздействовали на структуру пространства, и корабли исчезли в образовавшихся провалах, которые тут же закрылись. Боевые осы мгновенно потеряли из виду свои цели; бортовые компьютеры стремительно удалявшихся от выведенного из строя крейсера боевых роботов принялись лихорадочно обшаривать пространство во все более тщетных попытках снова нащупать врага.

* * *

Возвращение сознания оказалось совсем не таким приятным, как тому следовало быть, хотя само по себе и означало, что доктор Алкад Мзу все еще жива. Левая нога превратилась в источник тошнотворной боли. Алкад помнила хруст, с которым сломалось ее колено. Затем начались изменения вектора гравитации, показавшиеся ей гораздо хуже любой пытки. Ее нейронаноника слегка приглушила боль, но только последние конвульсии "Бизлинга" принесли блаженное забытье.

"Матерь Божья, и как только нам удалось это пережить?"

Ей казалось, что она готова к возможному риску провалить задание, даже к тому, что смерть предъявит на нее свои права. Работа в университете на Гариссе позволяла ей представить, какие уровни энергии требуются для того, чтобы корабль мог совершить мгновенный прыжок в пространстве, и к тому, что может произойти, если астрогационные узлы сработают неточно. Казалось, это совершенно не волнует экипаж корабля, или они просто гораздо лучше умели скрывать свои страхи. Известно ей было и о существующей вероятности нападения военных кораблей Омуты в тот момент, когда "Бизлинг" окажется у звезды-цели. Но даже это было не так уж страшно, поскольку, стоит боевым осам противника прорвать оборону "Бизлинга", и конец будет моментальным. Она даже допускала, что Алхимик может оказаться неисправным. Но чтобы такое... Их выследили здесь, к чему никто не был готов ни морально, ни физически, но при этом они еще и ухитрились выжить, хотя и непонятно как. Как же могла всемилостивая Мать Мария быть столь бессердечной? Разве что даже Она сама страшится Алхимика?

В ее измученном сознании мысли то и дело перебивались хаотичными остаточными элементами графики. Векторные линии сходились в точке следующего прыжка в тридцати семи тысячах километров отсюда. Омута была небольшой, ничем не примечательной звездой, расположенной прямо в центре координатной сетки. Еще два прыжка, и они оказались бы в космическом облаке Оорт, состоящем из облаков ледяной пыли и сонных комет, находящемся на самом краю системы Омуты. Чтобы их не засекли, они подлетали с галактического севера и вне плоскости эклиптики.

Она сама помогала планировать эту операцию, выдвигая свои соображения в комнате, битком набитой старшими флотскими офицерами, которых ее присутствие заметно нервировало. Этот синдром, по мере продвижения ее работы, охватывал все большее и большее число работающих на секретной военной базе людей.

Алкад предложила Конфедерации совершенно новый повод для страха, нечто такое, что превосходило даже разрушительную силу антиматерии. Убийцу звезд. И перспектива эта была столь же простой, сколь и ужасающей. Она уже смирилась с мыслью о том, что после войны миллиарды жителей разных планет будут глядеть вверх на сверкающие звезды в ожидании момента, когда мерцающая точка, бывшая Омутой, исчезнет с ночного неба. Тогда они вспомнят ее имя и навеки проклянут его.