Ништяк. Но Битники нам нужны еще круче. чем они были на самом деле. Нам не хочется слышать, что большую часть своей взрослой жизни Керуак прожил со своей мамой, Мемер, позволял навещавшим его друзьям спать вместе в гостевой комнате, только если те были женаты, и поливал грязью хиппи. Или что "Джек ненавидел бы Клинтона и Хиллари," как отмечает его биограф Энн Чартерс, "поскольку ему не нравились женщины на позициях власти, и он поддерживал войну во Вьетнаме. Он, возможно. посчитал бы Ньюта Гингрича интересным парнем." То послание Президенту Эйзенхауэру, что Керуак по пьяни помог сочинить в середине 50-х годов: "Дорогой Эйзенхауэр, мы тебя любим - Ты клевый белый папик. Нам хочется тебя выебать," - демонстративно зло, детско, фаллократично и так далее. И вызывает восхищение. Так что же это был за бунт? И куда он нас завел?
Аллен Гинзберг вспоминает, как он впервые услышал словечко "бит": его где-то подхватил в 1948 году Джек Керуак, и означало оно "битый, изможденный, на дне мира... отвергнутый обществом, сам по себе, на улице". Свободное содружество людей в Нью-Йорке и Сан-Франциско в 1950-х и начале 1960-х годов, Битники героизировали спонтанность; Дзэн; марихуану, пейоту, джин и кофе; дикие путешествия на машинах; жизнь низов; безжалостную честность в превращении частных чувств в общественное искусство; и детский восторг перед мохнатыми словесными шутками, вроде "орехово-масляных тараканов" и "жареных башмаков". (Попробуйте сами: тенистый сок... мрачное яйцо... летальный мармелад. Вроде весело.) Бит был построен на заимствованных ритмах, долгих витиеватых фразах без перерыва на вдох и цветистом и чрезмерном стиле жизни таких музыкантов бибопа. как Чарли Паркер и Диззи Гиллеспи. (Как и Элвис, Битники сделали музыку черных основой для новой - и сильно разбавленной, хотя это спорно - эстетики.) В первую очередь литературное движение, Бит впоследствии вобрал в себя иные новые формы выражения: ассамбляж, хэппенинги и независимое кино. Битники искали такой Америки, которая была бы далека от Америки Джозефа МакКарти, белых носочков и "Левиттауна". Этот расхристанный поиск ужасал обывательское основное течение: даже Плэйбой демонизировал Битников как "нигилистов сегодняшнего дня, для которых, совершенно очевидно, достаточно просто плыть по течению и все отрицать". Средства массовой коммуникации также дистиллировали привлекательность Бита, утрируя битницкие стереотипы, вроде нечленораздельного бормотанья, хлопанья по бонгам, бородок, окаймляющих подбородки и прочих раскладов, что были эпитомизованы Мэйнардом Дж.Кребсом в телепостановке Доби Гиллис. К 1959 году уже можно было арендовать "битника" для своей вечеринки, а Джонни Карсон и другие комики вскоре уже отпускали шуточки о "кошаках" и "цыпочках", делящих "хату", курящих "траву" и "посылающих" всех "квадратов". От этого самозванца в свитере под горлышко отвязаться очень трудно. Художник Джек Пирсон утверждает: "Больше, чем сами Битники, мне нравится все это представление о них, которое можно увидеть в Шоу Люси, когда Люси и Вивиан идут в клуб битников и пытаются проканать под хиповых чувих." Однако маннеризмы Бита, лишенные битницкого духа, не являются Битом. Сравните легендарную поэму Аллена Гинзберга "Вой", написанную в 1955 году:
Я видел как лучшие умы моего поколения, уничтоженные безумием, голодающие, истерические, нагие, тащили себя сквозь негритянские улицы в поисках злого палева...
с песней группы 10,000 Маньяков "Эй, Джек Керуак" 1987 года:
в Гарлеме четкие заширенные безумцы, уличные девчонки воют в ночи...
А также сходите посмотрите на развал слабо битницких афишек на Мэдисон-Авеню, рекламирующих капуччино Каппио, джинсы Пепе, закусочные Уэнди и Макдоналдса
("Разворачиваю Плохого парня Уууух... О радость Сэндвича с Яйцом МакМаффин Мики Д.")
Даже подлинные пороки Битников зачастую передаются в изолированной и преувеличенной форме. Корни Бита заметны в тусклых, выжженных скитаниях, запротоколированных Ларри Кларком в фотоальбомах Подростковая Похоть и Талса, а также в его фильме Детки; в трепливых признаниях таких разговорных шоу, как Дженни Джоунз и Рики Лэйк; в нью-эйджевых стенаниях Ширли МакЛэйн; и в гордости гомосексуалистов - Берроуз и Гинзберг были пионерами этого дела, вышедшими из чулана. Джойс Джонсон отмечает, что Битники обладали такой способностью к протейскому стилю, "поскольку именно женщины [в их жизни] работали и вели хозяйство". Однако мыслительница-феминистка Барбара Эренрейх предполагает, что Битники, сами того не ведая, подхлестнули рост женского движения, развенчивая как семейные ценноссти, так и блистательность покупки нового холодильника. Она пишет, что "две ветви их антимужского протеста - одна, направленная против беловоротничкового мира наемных работников, а другая против субурбанизированной пригородной семейной жизни, которую эта наемная работа якобы должна была поддерживать, - сходятся вместе в первой всеобъемлющей критике американской потребительской культуры". Бит интерпретируется настолько легко потому, что находится внутри: он состояние сознания. В отличие от мода, панка или диско, он не вызывает в памяти никаких физических объектов, а наша культура воспринимает все визуально (мы поверим, что по-настоящему узнали Битников, как только кино Копполы выйдет на экраны). "Мы берем неощутимые идеи Битников и пытаемся создать ощутимые товары в их духе, только и всего," - объясняет дизайнер интерьеров Джеффри Билхьюбер, чьи работы напоминают холостяцкие квартиры эпохи раннего Джеймса Бонда. "Их поток сознания и простота," - заключает он, - "похожи на нашу последовательную точку зрения от вестибюля до чердака." Что ж, возможно. Широчайший спектр интерпретаций Бита пронизывает искусства, причем поп-музыку, возможно, - сильнее всего. Боб Дилан признает, что очень многим обязан Керуаку и Гинзбергу, как в своем галлюцинаторном языке, так и в нежелании повторять дубли при записи. Клавишник Рэй Манзарек говорит, что Дорз никогда не сформировались бы, если бы не Керуак. Курт Кобэйн выпустил компакт-диск с Уильямом Берроузом, перед которым также преклонялись панки (Патти Смит ставила его "наверх, рядом с Папой Римским"), Дэйвид Боуи и, разумеется, Стили Дэн (чье название - Стальной Дэн - взято из романа Нагой Обед, где так назывался искусственный член). Фотография голливудского битника Денниса Хоппера "Разбитое окно автомобиля", 1961.