- Нет. Я уверена, он просто пошутил, миссис Тредгуд.

- Ну, может, и пошутил, но с тех пор когда я хотела поделиться с кем-нибудь секретом, то сначала выглядывала на улицу - проверить, нет ли там дроздов. Зря он это сказал, знал ведь, как я люблю болтать по телефону. Со всем городом болтала.

Одно время в Полустанке жило больше двухсот пятидесяти человек. Но когда перестали ходить поезда, люди разлетелись, как птички по ветру. Кто в Бирмингем уехал, кто ещё куда, да так и не вернулись.

На месте кафе построили "Макдональдс", а у шоссе отгрохали какой-то супермаркет. Туда миссис Отис очень любила ходить, потому что у неё были купоны. Но я там никогда не могла найти для себя ничего подходящего, и ещё там были очень яркие лампы, прямо глаза резало. Вот и приходилось за всякой мелочью тащиться в Трутвилль, в лавку Осии. - Миссис Тредгуд замолчала. Ох, Эвелин, слышите этот запах? Кто-то готовит барбекю!

- Нет, дорогая, думаю, кто-то просто жжет листья.

- Ну а мне кажется, пахнет барбекю. Вы любите барбекю, правда ведь? Я прямо-таки обожаю.

Миллион долларов отдала бы за барбекю, которое готовил Большой Джордж, и за кусочек лимонного пирога Сипси. Что и говорить, барбекю он готовил лучше всех. Он делал его в большом старом железном котле, на заднем дворе кафе. Пахло на всю округу, особенно в осенние дни. Я даже у себя дома чувствовала этот запах! Смоки говорил мне, что он как-то сошел с поезда и почуял его за десять миль от Полустанка. Представляете, люди аж из Бирмингема приезжали попробовать барбекю Большого Джорджа. А вы с Эдом где покупаете барбекю?

- В основном в "Голден Рул" или у Олли.

- Ну, там вроде бы неплохо готовят, но что б вы ни говорили, а лучше всех барбекю получается у цветных.

- А у них вообще все лучше получается, - сказала Эвелин. - Жалко, что я не цветная.

- В смысле, не негритянка?

- Да.

Миссис Тредгуд едва не потеряла дар речи.

- Господи Боже мой, да зачем это вам, милочка? Ведь они почти все жалеют, что не родились белыми и вечно стараются кожу сделать посветлее да волосы попрямее.

- Сейчас не стараются.

- Может, сейчас и нет, а вот раньше - да. Возблагодарите Господа нашего, что сделал вас белой. Я не представляю, чтобы кто-то мог захотеть родиться цветным!

- Ох, не знаю я, просто мне кажется, что они такие дружные, и им живется лучше, что ли. Я, как ни гляну на себя в зеркало, всегда выгляжу измученной. А они вроде только и делают, что веселятся.

Миссис Тредгуд помолчала немного, а потом сказала:

- Что ж, может, вы и правы, они действительно много веселятся. У них это как-то естественно получается. Но ведь и у них есть свои печали, как у всех остальных людей. Вот я, например, не знаю ничего печальнее негритянских похорон. Они так причитают и убиваются, так рыдают. Думаю, черные все принимают ближе к сердцу, чем мы. Когда хоронили Билли, так понадобилось трое мужчин, чтобы удержать Онзеллу. Она тогда совсем сошла с ума от горя и все пыталась спрыгнуть к нему в могилу. Больше никогда в жизни, ни за какие коврижки не пойду к ним на похороны.

- Я понимаю, во всем есть и хорошие стороны, и плохие, - сказала Эвелин, - но я все равно ничего не могу поделать с собой, завидую им, и все. Мне очень хочется быть такой же свободной и открытой, как они.

- Ну, в этом я мало разбираюсь, - ответила миссис Тредгуд. - Знаю только, что, если бы мне сейчас дали барбекю и кусок пирога, я была бы совершенно счастлива.

ПОЛУСТАНОК, ШТАТ АЛАБАМА

15 октября 1949 г.

Озорной Птичке было семнадцать, когда она впервые увидела Ле Роя Грумса. Она сразу поняла, что он - мужчина её мечты, и сказала ему об этом без обиняков. Ле Рой работал поваром на поезде "Полумесяц", который по пути в Нью-Йорк через Атланту останавливался в Полустанке. Через год родилась девочка, Ле Рой дал ей имя Алмондина, - так называлось блюдо из форели, он вычитал его в меню вагона-ресторана.

Ле Рой был красивый, покладистый парень, много времени проводил в разъездах, слонялся по городам, большим и малым, мимо которых проходил поезд, и когда выяснилось, что он переехал к почти белой, с нежно-желтой кожей девице из Нью-Орлеана (в ней была лишь восьмая часть негритянской крови), Озорная Птичка чуть было не покончила с собой.

Она пребывала в полном отчаянии, когда на глаза ей попались объявления в "Слэгтаун ньюс":

У ВАС СЛИШКОМ ТЕМНАЯ КОЖА?

ВЫ ХОТИТЕ ИМЕТЬ ЧАРУЮЩИЙ ЦВЕТ ЛИЦА?

Доктор Фред Пальмер сделает вашу кожу светлее.

ЧИСТУЮ, СВЕТЛУЮ КОЖУ

ТАК И ХОЧЕТСЯ ПОЦЕЛОВАТЬ!

Она сводит мужчин с ума.

"Саксес ойнменп" осветлит вашу кожу за пять дней.

КРАСОТА НАЧИНАЕТСЯ

СО СВЕТЛОГО ЛИЦА!

Особый осветляющий крем для лица "Белизна" - залог вашей естественной красоты.

У ВАС СЛИШКОМ КУРЧАВЫЕ ВОЛОСЫ?

Современная наука быстро справится с любыми завитками.

Лосьон "Плуко хэйр" сделает ваши волосы

Блестящими и шелковистыми, а "Релаксо" выпрямит их за неделю.

СКАЖИТЕ СВОИМ КУДРЯШКАМ "ПРОЩАЙ!"

Если у вас короткие вьющиеся волосы, купите "Долой завитки" немедленно!

Распрямляет быстро и эффективно!

Озорная Птичка перепробовала все средства, о которых прочитала в газете, и даже сверх того. Но спустя месяц она оставалась все той же девушкой на подхвате в салоне красоты, черной, как уголь и курчавой, как барашек, а Ле Рой продолжал жить в Нью-Орлеане с подружкой нежно-желтого цвета.

Поэтому она отвела дочку к Сипси, вернулась домой и легла на кровать умирать от любви.

Она никого не желала слушать. К ней приходила Опал и умоляла вернуться на работу, но Озорная Птичка лежала день за днем, пила джин и без конца ставила одну и ту же пластинку. Сипси сказала: лучше бы Ле Рой умер, а не валандался с другой женщиной, потому что Озорной Птичке после двух месяцев, проведенных в обнимку с бутылкой, так и не полегчало.

К счастью, слова Сипси оказались пророческими, и мистер Ле Рой Грумс отправился в мир иной с помощью сыночка своей нежно-желтой пассии, который проломил ему висок игрушечным железным грузовиком.

Получив трагическую весть, Озорная Птичка встала с постели, пошла в ванную, умылась, взбодрила себя завтраком из яичницы с ветчиной, кукурузной каши с острым соусом, печенья с маслом и сиропом, плюс три чашки горячего кофе. Потом она приняла ванну, оделась, слегка смочила волосы маслом "Дикси Пич", наложила тройной слой ярко-оранжевых румян и такой же помады, закрыла за собой дверь и поехала в Бирмингем - на охоту.