* * *

Дня этак через два Андрей сидел в кресле перед потрескивающим камином, потягивал пиво и рассуждал: - Ну, открывается - закрывается - это элементарно. Поворачивается - тоже нечего делать. Как пар из кастрюли.

Андрей отхлебнул особенно много, щeки его раздулись, дыхание перехватило, он приготовился к огромному ледяному глотку, но проклятое пиво устремилось не в то горло. Андрея скрутило, фонтаном брызнуло из носа, и разрывающий грудь кашель заполнил каминную комнату.

Наташа, не желавшая своему мужу ничего хорошего, но одновременно ещe больше боявшаяся его смерти, выскочила из-за двери, где подсматривала не занимается ли Андрей онанизмом - "А иначе почему он меня уже два дня не трахает?!" - решала она по-своему этот вопрос. - Зацепилась на ходу за стул и чуть не растянувшись сама, подбежав к Андрею, хряпнула его со всего разбега по хребту.

Сначала Андрей подумал, что ему перебили позвоночник. Глаза полезли наружу, в голове мелькнула любимая строка, но не успела оформиться, как Андрей получил второй удар. "По лeгкому!" - сообразил он. Этот удар был верным и выбил из дыхательного горла остатки пива. Андрей сейчас же вздохнул, развернулся и со всей ловкостью воскресшего перехватил занесeнную для третьего удара руку.

- Убью! - прохрипел он страшно. И зрачки его жадно заблестели.

- Ты что, ма! - опешила Наташа и, не собираясь, кажется сопротивляться, заплакала. - Я тебя с того света вытащила, а ты... Зверь какой-то!

До Андрея вдруг тоже дошло, что если б не жена - двигаться ему сейчас тeмным тоннелем клинической смерти к мерцающему вдали огоньку. Горячая Наташина слезинка скатилась по щеке, оставив за собою бледный след, и плюхнулась Андрею на плешь. Ему показалось, что эта капля прожгла кожу и, не находя сопротивления, покатилась по центральному нерву вниз, легко и быстро - до той самой точки... Контакт? Есть контакт! Андрей подхватил Наташу за талию, и они закружились по направлению к опочивальне...

* * *

Ночью Андрею не спалось от принятого накануне на грудь, и он решил спуститься поссать. - Всe равно не сплю, - подумал Андрей. Он встал, отворил тяжeлую дверцу и выскользнул бесшумным ветерком на лестницу. Было темно. Но Андрей уже привык к темноте и начал различать ступени. Шаг. Ещe. Рука приятно скользнула по перилам. Вот он уже на пол-пути к сортиру, и тут-то навстречу ему поднимается тeща. Но идeт мимо, как будто и не видит его. Андрей, дурея от темноты и страха, только и смог выдавить:

- Роза Карловна, вы?! - Я, милок, я! Иди, куда шeл. Андрей сначала опешил. "Очень странно! Никогда так со мной не разговаривала! И куда тут идти?! Только хотели отдохнуть. Всего-то пять месяцев!"

Андрей в отчаяньи пробубнил: - Откуда вы здесь?! - Иди, тебе говорят и ссы, - спокойно произнесла тeща и пошла вверх по лестнице, не обращая на Андрея никакого внимания, будто с ним были покончены всякие счeты.

Это-то и взбесило Андрея больше всего. "Ах ты так! Ноль внимания. Но зато у меня к тебе дельце!" - Роза Карловна, подождите. Я не хочу ссать. С этими словами Андрей подошeл к развернувшейся было тeще и неожиданно ударил еe в живот. - Ну как, сука?! Роза Карловна ойкнула и стала оседать. Андрей подхватил еe подмышки и потащил тело вниз. - Ничего, Роза Карловна, - шептал Андрей. - Ещe немножко помучаемся, а там, глядишь и легче будет.

* * *

- Ма, смари чево у меня есть, - прыгал перед музицирующей Наташей Андрей. - Что это, ма?! - радуясь хорошему настроению мужа, заинтересовалась Наташа. - Телеграмма! - ещe пуще припуская перед женой, ликовал Андрей. Свеженькая! - Ну дай, ма! - Наташа начинала дуться. - Или сам прочитай! А ты спляши! - Я лучше тебе сыграю, а ты спляши. - Нет, ты тоже пляши, ма, - безапелляционно проговорил Андрей. И Наташа, приметив сейчас же эту нотку, завилась лисичкою вокруг переступающей с ноги на ногу мужниной туши.

- Вот, - значительно сказал Андрей, и засиял. - Мама едет!

"Ну, придурок!" - глубоко произнесла Наташа, а на поверхности скривила губы, зубы выдвинула вперeд и пропела:

- Хорошо!.. А когда, ма? - Сегодня! В 21.00 поезд, вагон 7, место 3. У самого туалета, - почему-то подметила Наташа. - Зато нижнее, - Андрей как-то странно посмотрел на Наташу в упор и посеменил, размахивая телеграммой, к выходу.

* * *

Когда Андрей увидел весь мамин багаж, у него опустилась матка. "И это мне всe таскать?!" - Ма, ты что на месяц приехала? - недовольно пробубнил он. - Да, Бог с тобой, сына. На недельку. У меня ж времени нет. А что если б и на месяц? Мешает мать, да?! - подмигивала мама.

- Да, почему мешает! Спросить нельзя, - насупился Андрей. - Живи! Я просто хотел узнать, что в ящиках.

- Как что?! - воскликнула мама. - Да книги же твои. Ты же сам просил меня в последнем письме. Не помнишь? Писать надо чаще, а то мама где-то там для вас в конверте лежит и пылится. Ничего! - начала распределять она роли. - Ты, давай, потихонечку наверх носи, а я здесь постерегу, чтоб не утянули.

"Какие книги?" - размышлял Андрей. - "У неe и книг-то моих не осталось. Или я забыл? Ну, ладно, потом посмотрю..." - обливаясь потом пeр и пeр он ящик за ящиком наверх.

Наташа бестолково бегала между картонок, и сдвигала их, раздвигала, не зная куда себя девать. Она схватила попавшуюся ей под руку скрипку, услышала, что по лестнице поднимаются, ломанулась туда, но зацепилась за торчащую из ящика ручку зонтика, потеряла равновесие и шлeпнулась. Наконец, с огромным ящиком на голове, который чуть было не утащил его с последнего пролeта вниз, появился Андрей. Метнув молнию в ползущую раком Наташу, он грохнул картонку со всего размаха об пол. Посыпалась посуда в хозяйском серванте, и из этого звона возникла на пороге мама. Андрей же доплeлся, шатаясь, до софы, и повалился всей своей медвежьей тушей навзничь, высунув язык, и показывая маме и жене, что помирает от физических перегрузок.

Мама поддержала паузу, якобы, оглядывая интерьер, и в то же время не удостаивая взглядом уже оторвавшуюся от пола Наташу, и сказала:

- Андрей, я дарю тебе этот прекрасный кувшин. Это памятный кувшин, Наташенька. Андрей вам не рассказывал?

- Ма! - отдувался Андрей. - Ну, не буду, не буду, - засмеялась, успокаивая поднимающегося с софы сына, мама. Наташа в другое время уже лопнула бы от любопытства. Что это за память в этом кувшине? "Рожала она его туда?!" - подумалось ей скоро. Но рассуждать было не ко времени. У Наташи тряслись поджилки. Она хотела броситься свекровке в ноги, расцеловать ей башмаки, что угодно, лишь бы не стоять вот так на виду у всего света с глупым выражением лица и расшибленными коленками.