Карен Джангиров

Осенний волк

Карен Джангиров. Родился в 1956 году.

Поэт, лидер российских верлибристов.

УТРАЧЕННАЯ СМЕРТЬ

x x x

Что жизнь!?

Сначала реки грез

и светлый бег хрустальных весен.

затем закат осенних трав

и череда уставших солнц, потом

катящийся вдали бессонный балаганчик,

и наконец, утраченная смерть

и долго- долго длящееся небо...

x x x

Лишь то желанно мне,

что не дано судьбой.

О невозможном музыка моя.

И сам я только высохший родник

для всех живых,

кто быть со мной не может.

x x x

Я родился в усталой воде.

Я прожил под мертвым солнцем.

Я умер в безлюдном мире.

И теперь в неподвижном времени

я вспоминаю свое лицо...

x x x

Это только попытка

стереть свое имя

с грядущего и,

обманув судьбу,

отразится осколочком синего,

синего неба

чужбины.

Это только попытка

преодолеть бессмертие.

x x x

Из всех моих "я"

самое лучшее то, о котором

женщина с моря сказала бы грустно:

"Очень осенний день!"

x x x

Я вижу время

оно тихо струится

по золотистым прожилкам растений

время, в котором

нам, осажденным будущим,

никогда не жить.

Время, которое

всегда чужое.

x x x

Моя единственная возлюбленная

Девочка До-ли-ли,

Зеленоглазая ночью

и золотоглазая утром,

убегающая веками

из всех сумасшедших домов....

Та, которую в своем почерневшем сознании

я прячу от всех уже тысячу-тысячу лет

и тысячу-тысячу лет

живу с другими.

x x x

Более всего

меня настораживают простые вещи:

фиалки в руках одиноко бегущей девочки,

зеленая шляпа на голове прохожего,

обрывок афиши в объятиях безлюдного ветра,

поползновения чайной ложки на краю стола,

ужимки графина в малиновых сумерках комнаты...

Я в ужасе от

непостижимости происходящего

и, как рыцарь, признавший свое поражение,

я укрываюсь от жутких подробностей мира

хрустальным щитом безумия.

x x x

Более всего

веселые люди

невыносимы весной,

особенно после дождя,

когда над ними струится солнце,

а рядом сверкают лужи...

Каждый раз при встрече с ними,

несмотря на свое одиночество,

я мысленно благодарю Создателя

за свою изначальную непричастность

ко всему счастливому.

x x x

Нельзя иметь

небо,

страну,

женщину...

Можно только любить их

и помнить.

x x x

Сойти с ума -

все равно что сорваться с поезда,

услышав стремительный запах сиреней

на тихой безлюдной станции.

x x x

Здесь

слишком много причин

быть счастливыми !

Для нас, ищущих

одну - единственную.

x x x

Запахи детства,

как рифы обмелевшего моря.

на которых покоятся

мертвые корабли.

x x x

Теплые волны памяти

омывают бесшумно

холодные дюны дней

эти вечные символы

человеческих невозможностей.

x x x

С годами

человек уменьшается

до размеров

собственной

грусти

x x x

Мое последнее открытие :

"Мы живем на руинах будущего".

x x x

Кто он, творящий

между мною и миром

бесконечный клубок расстояний ?

x x x

Я зарастаю золотоглазыми певчими

и небо уносится ветром,

и камень течет в руках....

x x x

Существую ли я,

если я существую

вечно ?

x x x

Я продолжаю опережать Луну

на одно бесконечное утро.

На одну бесконечную ночь

продолжаю отставать от Солнца.

x x x

Я разгадал тебя, Смерть,

когда увидел однажды в твоих глазах

печаль новорожденной жизни

x x x

Покой - это эра

белых растений и снов

на берегу опустевших хижин.

x x x

И потому, что над нами довлеет тьма,

есть мир, изначально лишенный неба,

откуда осколками солнечной мысли

мы отражаемся в собственной памяти.

x x x

Я прикоснулся глазами к безмолвию улиц

и увидел на дне обмелевшего города

крик уходящей Вселенной.

x x x

Выходя из прошлого,

не забудь погасить

свет.

x x x

Я помню

нашествие в наш неустроенный быт

этих маленьких рыжих пылающих солнц,

именуемых кем-то

марокканскими апельсинами,

обшарпанный столик,

веселые брызги шампанского,

поцелуи в углах, разговоры о Кортасаре

и тысячу прочих прелестных глупостей

(мы рисовали на стенах светающей комнаты

зеленого ослика в пыльных горах Аргентины

и розовых птиц в небесах Гондураса)... Я помню

твой голос, летящий серебряной нитью,

и самое-самое легкое в мире прощание!

Ты исчезла и дни полетели за днями,

вливаясь в могучую реку забвения

и превращаясь в Ничто.

Так почему же теперь

в эти дни невозможных утрат

я вспоминаю об этой нечаянной встрече

с такой беспредельной нежностью?!

x x x

Я ушел.

Это был единственный способ остаться

хотя бы в памяти.

Малышка еще витала в облаках,

не ощущая конца,

но я, переживший не одну пустыню,

отчетливо видел,

как на еще недавно зеленой листве

уже появляются первые желтые пятна...

Я ушел

и в моем окаменевшем сердце остановились

часы.

Но время, живущее вне моего бытия,

продолжало свое непрерывное шествие:

понедельники, вторники, среды

и прочая мелкая живность

копошилась вокруг моего одиночества.

Все это время я жил, как жил.

Были другие женщины.

Но это были другие женщины.

Иногда вечерами

я отправлялся в окрестный парк,

где в старом довоенном пруду

плавали утки непонятного цвета

и с очень дурными манерами.

Я бросал им хлебные крошки,

продолжая думать о ней...

А в начале осени

я получил небольшое письмо,

где меня с удивительной скромностью

приглашали на свадьбу.

Меня не простили!

Мгновенная легкость по этому поводу

тут же сменилась растущей тоской,

а следом пришла пустота.

Я оделся, вышел

и начал бесцельно блуждать по городу,

вспоминая бесконечные подробности

теперь уже навсегда утраченной жизни.

Вечером

я оказался в каком-то глухом переулке,

остановился, прислонился к стене

и закурил сигарету.