Услышав это, Мейсон привстал, словно собираясь заявить протест, но, видимо, раздумал и опять медленно опустился в кресло. И снова Джефсон исподтишка метнул быстрый, испытующий взгляд вправо, на присяжных.

- Так что же в конце концов, сказали вы ей все, как собирались, чтобы покончить с этим делом, или не сказали?

- Я хотел поговорить с нею, как только мы туда приедем или, уж во всяком случае, на другое утро. Но не успели мы приехать и устроиться, как она стала говорить, чтобы я поскорее женился на ней... что она не собирается долго жить со мною, но так больна и измучена и так плохо себя чувствует, что хочет только одного: чтобы все это кончилось и чтобы у ребенка было имя, а потом она уедет, и я буду свободен.

- А потом что было?

- Потом... потом мы пошли на озеро...

- На какое озеро, Клайд?

- Ну, на Луговое. Мы решили покататься на лодке.

- Сразу? Днем?

- Да, сэр. Ей так захотелось. И пока мы катались... (Он умолк.)

- Что же, продолжайте.

- Она опять стала плакать, и я видел, что она совсем больна и измучена и никак не может примириться с судьбой... и я решил, что в конце концов она права и я плохо поступаю... и нехорошо будет, если я не женюсь на ней - из-за ребенка и все такое, понимаете... тут я подумал, что надо бы жениться.

- Понимаю. Такой душевный переворот. И вы тут же сказали ей об этом?

- Нет, сэр.

- Почему же? Разве вам не казалось, что вы причинили ей уже достаточно горя?

- Конечно, сэр. Но, понимаете ли, я совсем уже собрался сказать ей - и вдруг опять стал думать обо всем, о чем думал до приезда туда.

- О чем, например?

- Ну, вот, о мисс X, и о своей жизни в Ликурге, и о том, что нас ждет, если мы поженимся и уедем.

- Так.

- И вот... я... я просто не мог сказать ей тогда... во всяком случае, в тот день не мог...

- Так что же вы ей тогда сказали?

- Ну, чтобы она больше не плакала... Что хорошо бы, если бы она дала мне еще день подумать - и, может быть, мы сумеем как-нибудь все уладить...

- А потом?

- Потом, немного погодя, она сказала, что на Луговом озере ей не нравится. Ей хотелось уехать оттуда.

- _Ей_ хотелось?

- Да. Мы опять взяли путеводители, и я спросил одного малого в гостинице, какие тут есть озера. Он сказал, что самое красивое озеро поблизости - Большая Выпь. Я там как-то был и сказал об этом Роберте и передал ей слова того парня, а она сказала, что хорошо бы туда съездить.

- И поэтому вы туда поехали?

- Да, сэр.

- Никакой другой причины не было?

- Нет, сэр, никакой... Пожалуй, еще только одно: что это к югу от Лугового озера и нам все равно надо было возвращаться этой дорогой.

- Понятно. И это было в четверг, восьмого июля?

- Да, сэр.

- Так вот, Клайд, вы слышали: вас тут обвиняют в том, что вы завезли мисс Олден на озеро Большой Выпи с единственным, заранее обдуманным намерением избавиться от нее, убить ее - найти какой-нибудь незаметный со стороны укромный уголок и там ударить ее либо фотографическим аппаратом, либо, может быть, веслом, палкой или камнем и затем утопить. Итак, что вы на это скажете? Верно это или нет?

- Нет, сэр! Это неправда! - отчетливо и с чувством возразил Клайд. Прежде всего я поехал туда вовсе не по своей охоте, а только потому, что ей не понравилось на Луговом озере.

(До сих пор он понуро сидел в своем кресле, но теперь выпрямился и как ему заранее велели - посмотрел на присяжных и на публику так открыто и уверенно, как только мог.)

- Я изо всех сил старался сделать ей что-нибудь приятное. Мне очень хотелось развлечь ее хоть немного.

- В этот день вы все еще жалели ее так же, как накануне?

- Да, сэр... наверно, даже больше.

- И к этому времени вы уже окончательно решили, как вам быть дальше?

- Да, сэр.

- Что же именно вы решили?

- Знаете, я решил действовать по-честному. Я думал об этом целую ночь и понял, как ей будет плохо, да и мне тоже, если я поступлю с ней не так, как надо... ведь она несколько раз говорила, что тогда она покончит с собой. И наутро я решил так: будь что будет, сегодня я все улажу.

- Это было на Луговом озере. В четверг утром вы еще были в гостинице?

- Да, сэр.

- Что же именно вы собирались сказать мисс Олден?

- Ну, что я знаю, как нехорошо я с ней поступил, и мне очень жаль... и потом, что ее предложение справедливое, и если после всего, в чем я хочу ей признаться, она все-таки захочет выйти за меня замуж, то я уеду с нею, и мы обвенчаемся. Но что сперва я должен рассказать правду, почему я стал к ней иначе относиться: что я любил и до сих пор люблю другую девушку и ничего не могу с этим поделать... и, видно, женюсь я на ней или нет...

- Вы хотите сказать, на мисс Олден?

- Да, сэр... что я всегда буду любить ту, другую девушку, потому что не могу не думать о ней. Но если Роберте это безразлично, я на ней все-таки женюсь, хотя и не могу любить ее по-прежнему. Вот и все.

- А как же мисс X?

- Я и о ней думал, конечно, но ведь она обеспечена, и мне казалось, что ей легче это перенести. А кроме того, я думал, что, может быть, Роберта меня отпустит, и тогда мы просто останемся друзьями, и я буду ей помогать всем, чем смогу.

- И вы решили, где именно будете венчаться?

- Нет, сэр. Но я знал, что за Большой Выпью и Луговым озером сколько угодно городов.

- И вы собирались сделать это, ни словом не предупредив мисс X?

- Н-нет, сэр, не совсем так... Я надеялся, что если Роберта не отпустит меня совсем, то она позволит мне уехать на несколько дней, так что я съездил бы к мисс X, сказал бы ей все и потом вернулся. А если бы Роберта не согласилась - ну что ж, тогда я написал бы мисс Х письмо и объяснил, как все вышло, а потом бы мы с Робертой обвенчались.

- Понятно. Но, Клайд, среди других вещественных доказательств здесь было предъявлено письмо, найденное в кармане пальто мисс Олден, - то, что написано на бумаге со штампом гостиницы на Луговом озере и адресовано матери, - и в нем мисс Олден пишет, что собирается выйти замуж. Разве вы уже твердо сказали ей в то утро на Луговом озере, что хотите с нею обвенчаться?

- Нет, сэр. Не совсем так. Но я с самого утра сказал ей, что это для нас решающий день и что она сама должна будет решить, хочет ли она обвенчаться со мной.

- А, понимаю! Значит, вот что! - улыбнулся Джефсон, словно испытывая огромное облегчение. (При этом Мейсон, Ньюком, Бэрлей и сенатор Редмонд, слушавшие с глубочайшим вниманием, тихонько и чуть ли не в один голос воскликнули: "Что за вздор!")