2000

Если вы хочете знать мое мнение, То обуздайте сначала волнение.

Если вы хочете в жизни устроиться, То постарайтесь сперва успокоиться.

Если вы в жизни стать хочете первыми, То совладайте, пожалуйста, с нервами.

Станете жить вы гораздо достойнее, Ежели станете чуть поспокойнее.

Если вы хочете жить припеваючи, То поспокойнее будьте, товарищи.

2000

Андрей Добрынин

Видишь дачу, квартиру, машину, гараж? Ты ведь хочешь, чтоб все это стало твоим? Не смущайся, сознайся - и заговор наш В глубочайшей секретности мы сохраним.

Без уверток свой замысел выскажи мне, Лицемерить со мною тебе ни к чему. Я невидим - зато на твоей стороне, Я бесплотен - зато поддержу и пойму.

Неспроста ты сближаешься с каждой семьей Безмятежных владельцев прописки и дач Хочешь стать ты для них беспощадным судьей, И желание это от друга не прячь.

Не смущайся - ведь я-то тебя не сужу, Я ведь друг и наперсник невидимый твой. Слушай, слушай меня - я тебе расскажу, Как презренны они по сравненью с тобой.

Я сумею всю эту семейку раздеть Так, как это умеет в суде прокурор. Коль такие ничтожества смеют владеть Чем-то большим, чем ты,- это просто позор.

У корыстных властей, у трусливых подруг Пониманья и помощи ты не найдешь, Но в суде адвокатом я выступлю вдруг И шутя оправдаю коварство и ложь.

Ты вчера колебалась - сегодня солги, Ты сегодня колеблешься - завтра убей, Ибо я подтверждаю: все люди - враги, Ненавистники девочки славной моей.

2000

Андрей Добрынин Ты женщина, и ты прекрасна, Божественны твои черты, И тем особо ты опасна Для всех адептов красоты.

Во мне же страсти охладели, Однако взор как прежде остр, И потому в прелестном теле Открылся мне свирепый монстр.

Привык я вглядываться в оба, Как инженер, во всех людей, И разглядел, что движет злоба Весь механизм души твоей.

Известны признаки заразы, Что часто поражает дам: Хотение всего и сразу Плюс отвращение к трудам.

И ты такая же. Ты видишь Лишь то, как скуден твой удел, И тех смертельно ненавидишь, Кто в мире чем-то овладел.

Любой хоть чем-то да владеет И оттого он враг тебе, И никогда не оскудеет Твое стремление к борьбе.

Филипп Киркоров и Бетховен, Людская мелочь и киты Любой перед тобой виновен Хотя бы в том, что он - не ты.

Сегодня людям расскажу я, Каким прозреньем я томим: Ты - дщерь Вселенского Буржуя, В наш мир отправленная им.

В тебе ни жадность не убудет, Ни злоба не прейдет вовек, И в безопасности не будет С тобою рядом человек.

2000

Андрей Добрынин

Вы, для кого мы в молодости пели, Рассеялись - и нам вас не созвать. Вы от наживы легкой отупели, Теперь нет смысла с вами толковать.

Чем больше денег, тем их больше надо. Казалось бы, абсурд, а вот поди ж! Вас одурманил впрыскиваньем яда Коварный гад по имени Престиж.

Увы, как низко цените себя вы, Платя за уважение толпы! Теперь поэтов милые забавы Для вас малопочтенны и глупы.

Мы - птицы невысокого полета, Но склонны оставаться при своем. Мы будем жить без всякого расчета И, вероятно, раньше вас умрем.

И я с небес когда-нибудь увижу, Окинув взором дольние миры, Как вы в объятьях жирного Престижа, Провалитесь, гремя, в тартарары.

2000

Андрей Добрынин

Не много в творчестве веселья Пока до неба не дорос, Ты сам и все твои изделья Не будут приняты всерьез.

Когда же дорастешь до неба, Где только тучи и орлы, Не будет там вина и хлеба Одни пустые похвалы.

И сколько крыльями ни хлопай, Напрасно с голодом борясь, Но вскоре отощавшей жопой Ты плюхнешься в земную грязь.

Чтоб слиться с племенем орлиным, Сперва в грязи поройся всласть, И сможешь снова взмыть к вершинам И снова с чавканьем упасть.

Наведываясь на высоты, Я ценный опыт приобрел: Поэт порой способен к взлету, Но он, однако, не орел.

Орлы способны пропитаться Лишь вольным воздухом высот, А я уже устал пытаться Подняться выше всех забот.

В себе я вижу сдвиги те же, Что и поэты прежних дней: И воспарения все реже, И персть земная все родней.

2000

Андрей Добрынин

Меж гладких валунов похрюкивал прибой, Вдали, в чаду огней, оркестр вздыхал утробно. На гладком валуне лежали мы с тобой, И было мне лежать чертовски неудобно.

Все шишки и бугры на глади валуна Без милосердия мне вдавливались в ребра. "Зачем я здесь лежу? Зачем молчит она? И как ее зовут?"- я размышлял недобро.

Давно ль по валуну я ерзал так и сяк, И потакала мне во всем моя Пленира, Но полчаса прошло - и вот восторг иссяк, И сразу вылезли все неудобства мира.

Пленира молода. Похоже, любо ей Очами утопать в неисчислимых звездах, А мне вдруг вспомнилось, что для моих костей Губителен, увы, сырой прибрежный воздух.

А мне вдруг вспомнилось, что болен я и стар, Что поздно подражать античному сатиру. И рвался я душой обратно в теплый бар, Откуда час назад я умыкнул Плениру.

2000

Андрей Добрынин

Еще порой толкаю девушек К своей расшатанной кровати я, Но не приносит прежней радости Мне это пошлое занятие.

В объятьях лицемерных тискаю Подругу юную до хруста я, Но удовольствия не чувствую И ничего вообще не чувствую.

В привычку выродились прежние Непобедимые влечения. Хоть я, как прежде, много кушаю, Но без былого увлечения.

Я также изменился умственно: Язык-то по привычке ботает, Но голова моя от старости Уже почти что не работает.

Куда девалось остроумие, Что фонтанировало сутками? Лишь ощущение неловкости Теперь я вызываю шутками.

Хочу забыть о сочинительстве, О том, что я - поэт прославленный. Хочу я перед телевизором Улечься на диван продавленный.

Хочу бранить я Березовского И восхищаться милым Путиным, Ведь все отрады жизни старческой Даны в покое и в уюте нам.

2000

Андрей Добрынин

Мое поведенье бедою чревато, Оно Степанцову внушит подозренье: Затеял я вдруг совершенно без мата Создать в виде опыта стихотворенье.

"Без мата? Да как это можно - без мата? Ты что, охуел? Ебанулся от пьянства?" Дрожу я от страха:"Простите, ребята, Не бейте меня за мое хулиганство".

"Не бить? А чего ты хотел, алкоголик? Ты Орден позоришь такими стишками. Наш слушатель должен смеяться до колик, А смех вызывается лишь матюками.