- Обидели мою крошку? - совсем по-земному ворковала вокруг "девочки" Шеди. - Ах, гадкая тетка! Ах, нехорошая тетка! Ну ничего, мы все равно не будем плакать... Пошли, я дам тебе игрушку...
- Нет, - прошептала Рипли, чувствуя, что вот-вот разрыдается. Из-за кого она хочет плакать? Из-за этих - после того, как даже для Ньют у нее не нашлось ни одной слезинки? Ну нет, слишком великая честь! Но разве виновата в этом Скейлси, или как там ее?
Рипли зажмурилась, и перед ее глазами возникло новое видение.
Ньют.
Не та девочка, шепчущая ей взрослые советы и объясняющая, что Кейси не видит снов, потому что она - кукла, не мертвая Ньют с замершим навсегда, заострившимся личиком - та Ребекка, которую она увидела впервые: настороженный и озлобленный зверек, вцепившийся ей в руку зубами. Рипли машинально посмотрела на свою руку - хотя боль от укуса проснулась в ней, никакого следа на этом месте не осталось.
Дикая Ньют... Какой бы она стала еще через месяц? А через год? В кого бы превратилась она, если бы ее не нашли? Умерла бы, когда кончились продукты или тоже стала бы охотиться на своих врагов, чтобы отделить от трубок с кислотой их мясо и сожрать его?
"Нет, зачем я, о чем..." - пробовала отогнать картину Рипли и не могла. Дикая Ньют росла на глазах, превращалась в девушку - хорошо сложенную, сильную, но со звериным блеском в лишенных разума глазах.
- Ньют! - закричала Рипли, закрывая лицо руками. - Ньют! Не надо!
- Шеди, ей снова плохо!
- Меня это не волнует, Сэд. Она - жестокое и бездушное создание!
- Но она кого-то зовет... Наверное, настоящего ребенка...
- Я ничего не хочу знать...
"Я тоже", - бессильно подумала Рипли, погружаясь во включившееся жужжащее беспамятство.
5
Через день Рипли убедилась, что с ней больше не разговаривают. Ее кормили, даже ставили теплую ванну, но уже не помогали сесть и лишь перед сном включали свой аппарат. Меньше всего Рипли хотелось оставаться сейчас со своими мыслями наедине - но выбора ей не предоставляли. Не совпадали ли в их языке понятия "бездушный" и "неодушевленный"?
Вскоре Рипли поймала себя на том, что очень ждет, когда с ней заговорят; потом она пробовала сама начать разговор - но безуспешно. Лишь дня через три, обращаясь к ней, но глядя мимо нее, Шеди бросила с неприкрытым упреком:
- Скейлси заболела. Некоторые дети умирают от тоски.
- Шеди, где она? - нервно спросила Рипли.
- Зачем мне говорить об этом с тобой? - Шеди отвернулась и заковыляла прочь.
- Постой! - спрыгнула с кровати Рипли. - Ты хочешь сказать, что Скейлси заболела из-за меня?
- А то из-за кого же? - нехотя отозвалась Шеди.
- Но, Шеди... Она же просто меня не знает...
- Она любит тебя, а ты ее оттолкнула. Все, разговор окончен. Рипли прикусила губу. Такого резкого отказа она не ожидала. И все же в словах Шеди была доля правды. Стоило Рипли на секунду задуматься о судьбе маленького чудовища, как она почувствовала жалость.
В самом деле, малышка ведь не виновата... Недолго думая, Рипли подошла к двери и впервые сама взялась за рычажок замка. Сразу же замигала лампочка, возвещая о ее попытке, но дверь открылась. За ней зеленел овальный коридор с неравномерными светящимися пятнами плоских ламп.
- Шеди! - позвала Рипли, осторожно ступая на пол коридора почему-то он пружинил.
Вместо Шеди навстречу ей выскочила Сэд.
- Что ты делаешь - тебе запрещено выходить!
- Неважно, - решительно возразила Рипли. - Я должна видеть Скейлси.
- Ты? - оба рта Сэд приоткрылись от удивления.
- Ей плохо, да? Если она действительно нуждается во мне, ты меня отведешь сейчас к ней. Ясно?
- Да, но... - Сэд попятилась.
- Никаких "но". Я сказала - ты меня сейчас к ней проводишь.
"До чего странное существо, - поразилась Сэд, - то она отталкивает ребенка, как какую-то гадость, то готова броситься на меня, чтобы его увидеть... Ничего не понимаю".
- Ну хорошо, - после недолгого колебания согласилась Сэд.
- Так, и объясни мне, что я должна с ней делать.
- То есть?
- Как за ней ухаживать, как ласкать, и все такое прочее.
- Ты что, хочешь сказать, что не умеешь делать это сама?
- Если тебе так проще - считай, что не умею. - Рипли не была склонна вдаваться в подробности и вообще долго разглагольствовать на эту тему. Собственный порыв уже казался ей нелепым - зачем она решила ввязаться в это дело?
"Неважно. Оно - ребенок. Ему плохо. Я могу помочь - вот о чем надо думать".
...Скейлси лежала в мягком гнездышке, как показалось Рипли, сделанном из травы, и тихо поскуливала. Маленькие глазки тускло смотрели в одну точку, чешуя поблекла. При виде маленького несчастного существа Рипли отбросила все свои сомнения.
- Ну что же, дурочка? - ласково спросила она, трогая гладкую жесткую головку.
- Мама... - всхлипнула Скейлси и вдруг прижалась к Рипли всем телом, повторяя все то же короткое слово - "мама".
"Только бы не заплакать", - приказывала себе Рипли, лаская веселевшую на глазах малышку - но не могла удержаться. Горячие слезы потекли по ее щекам, падая на гладкий рыжий хитин.
6
Шеди медленно шла по верхней стороне улицы. Прямо под слоем пластика под ее ногами шелестел дождь. Отдельные капли пробивались сквозь боковые окна, у самых ног тянуло сквознячком.
За поворотом фонарей стало меньше, а еще ближе к дому они исчезли совсем.
Шеди всегда побаивалась темноты - еще больше, чем слишком яркого света. Ей всегда чудилось, что в этом закоулке ее поджидают, и все же когда чье-то щупальце неожиданно оплело ее плечи, она чуть не потеряла от неожиданности сознание.
- Просьба не паниковать, - услышала она. - Секретная служба... - Шеди дернулась. Только этого ей и не хватало!.. Двое из секретной службы довели ее до пневмопоезда, и там уже она смогла рассмотреть их тела и головы: как истинные профессионалы, оба, и мужчина, и женщина, не были ни красивыми, ни уродливыми; разве что коричневые пятна на брюхе "молодого человека" выделяли его из общей толпы и придавали хоть тень индивидуальности. Женщина была в возрасте и очень худа.
- Куда вы меня везете? - ежась, спросила Шеди. Она казалась сама себе маленькой и беззащитной.