Зато придешь в ЖЭК за справкой - сразу же начинают тянуть деньги. А уж если человек продал квартиру и хочет выписаться оттуда, то с него вымогают 50, а то и 100 долларов за оформление документов, хотя все эти действия абсолютно законны.
Знаете, почему я поехал с Эмином, доверился ему? Знаете, что послужило последней каплей? Я просто замерз. Дома и на работе.
x x x
Поезд тем временем тронулся, и проехав метров триста, снова остановился. Мы пересекли границу. Россия! Хоть и Дагестан, но все равно уже Россия.
Проводники к тому времени уснули. В дверь забарабанили. Долго стучали. Наконец, проводники проснулись, взяли ключи и с грохотом открыли входную дверь вагона. Вошли российские пограничники.
- А чего это вы нам не хотели открывать? - ехидно спросил один из них.
Сонный проводник пробормотал что-то невразумительное.
- Свет включите!
Второй их вопрос был следующий:
- Грузины есть?
И еще раз переспросил: "Грузины есть?" - таким тоном, будто речь шла не о грузинах, а о радиоактивных материалах.
- Нету.
- А у нас есть информация, что есть грузины.
- Это, наверно, в другом вагоне - ответил проводник.
Дело в том, что между Грузией и Россией нет соглашения о безвизовых поездках.
- Документы всем! - крикнул офицер.
У нас, наверно, раз пять разные люди проверяли документы и вещи. Кто это были такие, погранцы, миграционные службы, ФСБ, милиция или еще кто-то, я и сам запутался. Подтянутый русский пограничник остановился напротив меня и спросил:
- Чипсет, куда едем?
- В N.
- К кому?
- К папе.
- Как зовут твоего папу?
Вот баран, паспорт же у тебя в руках, прочти-да, как мое отчество. Ну, сказал я ему, как зовут моего папу.
Затем он обратился к Эмину.
- Ты тоже к папе едешь? - с издевкой спросил пограничник.
- Нет, я вот с пацаном.
Пограничник открыл мой и Эмина паспорта на последней странице, и шмякнул там печатью с отметкой о времени пересечения пограничного пункта Белиджи, небольшой дагестанской деревни на границе с Азербайджаном.
- С вас по 98 рублей.
Точность какая! Девяносто восемь, а не сто! Впрочем, четыре рубля сдачи он не вернул. Миграционных карт тогда еще не было. Но, по-моему, это было незаконно. А что, думает пограничник, азеры-да, все с них дерут, и они сами дерут, дай им только возможность, у них принято "уважение" делать командиру, а я что - лох, что ли. Но если это была законная пошлина, а не побор, я готов прямо здесь принести свои извинения перед Пограничной Службой РФ.
В соседнем купе тоже происходила "зачистка". Поймали парня, который ехал по советскому паспорту, но в паспорте у него не было прописки. Кажется, это его жирный водил на собеседование до меня.
- Октай, вот у тебя паспорт, так?
- Та-ак.
- А где у тебя прописка?
- ....?
- Ну где ты прописан?
- ...
- Собирай свои вещи, Октай, одевайся потеплее. Поедешь домой.
- Как домой-э!
- Я сказал домой, поворачиваем.
- Я на той стороне границы деньги давал, а теперь сходить должен?
- Да какое мне дело до того, кому ты там дал, кому не дал. Ты приехал в другое государство...
- Командир, я вам 50 рублей дам, не ссаживайте.
- Не нужны мне твои пятьдесят рублей, сходи! - пограничник был неумолим.
Парня высадили.
"Эта нация - такая нация"- произнес проводник по-азербайджански. В России взятка не так просто проходит. Может быть, если бы тот предложил пограничнику 50, но не рублей, а долларов, и не при всех, а в приватной, интимной обстановке, может, и было бы все шито-крыто. Но вариант "уважение" здесь не прошел.
Зашли таможенники. Прошлись по вагону. Со ними у меня проблем не возникло.
Прошли дальше, вот там-то и послышались окрики:
"Чья хурма? Чья зелень? Сколько ящиков? Что в чемодане? Открывай, говорю!"- в вагоне вовсю шел шмон.
"Купцов" повели в то же купе для отдыха проводников. Через приоткрытую дверь я слышал беседы примерно следующего содержания:
- Значит, у нас тридцать ящиков. Так, с каждого по тридцать рублей. Получается девятьсот рублей. Плати.
- Больно много.
- Ну, не хочешь, не плати. Слезай с поезда. Или можешь сгрузить свои ящики здесь, как тебе удобно.
С купцов взяли таможенные пошлины и выдали им квитанции. Осталось ли что-то под ногтем у российских таможенников, неизвестно.
Потом, кажется, зашли санитарные службы, тоже чего-то шмонали. Потом какие-то в камуфляже с немецкой овчаркой. Как я уже сказал, я не знаю, к каким ведомствам эти господа относились. Мимо проходил один таможенник (?) с фонарем, вдруг резко повернул его в мою сторону, осветил стол и говорит:
- Это что такое?
На столе лежал мой миниатюрный фонарик, с которым я ходил в "туалет".
Я говорю:
- Вот, то, же, что и у вас, фонарик - зажег, показал.
У него фонарик, конечно, был получше.
- А я думал, бомба.
"Один умнее другого, - подумал я, - Кто бомбу будет на обозрение класть на стол?"
Около пяти утра, простояв на границе в общей сложности шесть часов, поезд тронулся и поехал дальше, на север, в Дагестан. Я заснул.
Не помню, где я проснулся. По-моим подсчетам, где-то в районе Избербаша. В купе зашел крепкий коренастый дагестанец, вероятно, лезгин, в камуфляжной форме и шерстяной шапочке на голове. К поясу у него был пристегнут пистолет в кобуре.
- Доброе утро, ребята!- на безупречном русском языке произнес он.
Я растолкал спящего Эмина, он продрал сонные глаза.
- Ваши документы.
Я ему дал свой паспорт. Сначала он принял меня за россиянина и вроде бы не стал придираться, но, увидев по паспорту, что я - иностранец, тоже стал спрашивать.
- Куда едем?
- В N, - ответил я.
- С ним едешь?
- Да, вместе.
- N! О, N - хороший город, славный. Я бывал там. Однажды мы туда машину гнали с товаром, на девятнадцать тясяч рублей пролетели. А город-то вообще хороший, - и, обратившись к Эмину, - А ты на базаре там Марину знаешь?
- Знаю.
- А Гасана, что торгует фруктами, знаешь?
- Ну,- с похмелья буркнул Эмин.
- А директора рынка , - он назвал какую-то фамилию, - знаешь?
Эмин кивнул.
- Да, N - хороший город. Так, ребята, с вас по пятьдесят рублей, сказал джигит, отдавая паспорта. Эмин нехотя порылся в карманах, вытащил оттуда деньги и отдал их лезгину. Пожелав нам счастливого пути, рэкетир в погонах удалился.