Нацистами делались попытки привлечь к прямому сотрудничеству наиболее радикальные исламистские группировки в Афганистане и Иране, существовали прочные "рабочие контакты" с муфтием Иерусалима. Да ведь и Турция идею о вступлении в союз отвергла не сразу. Теоретически она была отнюдь не против вторжения в Закавказье, в 1941 г. сосредоточив на границе 26 дивизий. И сперва-то ее пыл пришлось охлаждать вводом в Иран британских войск и трех советских армий, 53-й, 47-й и 44-й - отвлеченных туда в тяжелейшей ситуации августа 41-го. А в критические месяцы Сталинграда и битвы за Кавказ на границе с Турцией так и оставалась 45-я армия, а в Иранском Азербайджане 15-й кавкорпус со стрелковой дивизией и танковой бригадой. Но уроки Сарыкамыша и Эрзерума в Стамбуле еще не забыли и не стали спешить ввязываться в драку с русскими. Предпочли выждать, когда их окончательно сломит Германия. А вдобавок по своему прежнему обыкновению темнили и заигрывали с обеими сторонами, уверяя и англичан, что вторжение в Закавказье можно осуществить в качестве их союзников. Чтобы не допустить туда немцев... Но, кстати, ведение войны самой Германией было возможно лишь благодаря поставкам из Турции хромовой руды. Министр вооружений Шпеер признавал, что прекратись эти поставки, и вся военная промышленность через полгода начала бы "голодать", а через год остановилась. Однако поставки прекратились лишь тогда, когда пути им перекрыло советское наступление на Балканы... Между прочим, Сталин такой игры туркам не простил и намеревался серьезно наказать их, а заодно восстановить прежние южные границы. В 1946 г. он дал указание Димитрову предъявить территориальные претензии Стамбулу, а первому секретарю ЦК Армении Арутюнову намекнул: "На гербе вашей республики изображен Арарат, так не пора ли это сделать реальностью?" Но уже начиналась холодная война, и Турцию с готовностью взяли под покровительство западные державы, а на глобальный конфликт советское руководство не пошло.

Что же касается других союзников Вильгельма II, все они так или иначе очутились в одном лагере с нацистами. Если Австрия была поглощена Германией, то произошло это все же не совсем "насильно". Еще в 1921 г. большинство австрийцев в ходе плебисцита высказались за "аншлюс", да победители не позволили. И в 1938 г. очень и очень многие искренне радовались, что снова оказались не в крошечном государстве, а в составе великой империи. А в рядах вермахта и СС австрийцы ни в лучшую (по нравственности), ни в худшую (по боеспособности) стороны отнюдь не выделялись. Как, кстати, и уроженцы Эльзаса и Лотарингии - как правило, о своих "национальных особенностях" они начинали вспоминать лишь в плену. Весьма показательной в данном плане выглядела и позиция Венгрии. В советские времена в связи с союзом по Варшавскому пакту внедрилась версия, будто мадьяры были чуть ли не подневольными помощниками Гитлера. (И нечто подобное утверждалось на Западе - в связи с симпатиями к венгерской антисоветской борьбе). Но в действительности было далеко не так.

Будапешт, правда, тоже колебался, не желая повторять ошибок прошлого. Но характерно, что венгры соблазнились на союз, когда фюрер поманил их совместным походом на Югославию. Все на тех же ненавистных для них сербов! Причем решение правительства о союзе вызвало в полном смысле общенародное ликование. Как вспоминал писатель Й. Дарваш, "чуть ли не всех охватила лихорадка расширения границ, у торжествующей страны в хмельном угаре кружились головы - и если бы кто-нибудь осмелился в тот момент испортить праздник, поставив вопрос о том, чем же придется за все это платить, он наверняка был бы смят и растерзан". Даже левые оппозиционеры критиковали правительство не за альянс с немцами, а за то, что оно продешевило,- мол, нужно было требовать и Хорватию, и Словакию, и Закарпатье, и Галицию. А левая газета "Мадьяр немезет" предлагала Гитлеру сделку - вы нам Закарпатье, а мы вам - помощь против России. По воспоминаниям того же Дарваша, когда германская армада пошла через Венгрию на Белград, "жители Будапешта, убаюканные легендой о непобедимости Германии, махали платками, кричали "ура", хлопали в ладоши, даже не подозревая, что приветствуют своих будущих убийц..."

Впрочем, и сами мадьяры вели себя в войне отнюдь не ангельски. Достаточно вспомнить массовые расправы над сербами и евреями в югославской Воеводине в январе 1942 г. Сперва под предлогом поисков "четников" прошли этнические чистки по селам, где сотни людей даже не расстреливали, а обезглавливали топором. А затем прокатилась двухдневная бойня в г. Нови-Сад. Богатые семьи вырезали прямо в домах, в сочетании с грабежом. А 3,5 тыс. чел. собрали на берегу Дуная. Эту толпу заставили раздеться, и всех - и глубоких стариков, и детей, и подростков, и матерей, которым "милостиво" разрешили взять с собой коляски и не снимать пеленок с младенцев, погнали обнаженными на лед замерзшей реки. Здесь расстреляли и спустили трупы в проруби. Осуществляли это отнюдь не нацисты или "салашисты", а обычные венгерские солдаты и военная жандармерия из Сегедского корпуса под командованием ветерана Первой мировой генерал-лейтенанта Ф. Фекетхалми-Цейдлера.

Были бесчинства мадьяр и в Советском Союзе. В 1942 г. в Будапеште вышла книга свежих воспоминаний "Военный дневник". И один из авторов, взводный командир Шандор Криштоф, подробно расписывал, как он и его подчиненные помогали немцам в "спецакциях" в украинских селах, какое наслаждение доставляло ему собственноручное убийство женщин и детей, смаковал подробности и в заключение имел наглость благодарить Бога, что смог поучаствовать в уничтожении славянской и еврейской "заразы". Кстати, этой книге в Венгрии была присуждена конкурсная литературная премия! О зверствах мадьяр на Черниговщине вспоминают в своих мемуарах А.Ф. Федоров, Б.Д. Полищук. А комдив Шафаренко описывает, как отбив у венгров с.Сторожевое под Воронежем, солдаты нашли там трупы расстрелянных крестьян, а рядом - кучу запакованных посылок домой с награбленным добром. И сражались, кстати, мадьяры куда лучше итальянцев или румын. Сражались стойко, "идейно". А сломались и захандрили лишь с января 43-го, когда их 2-я армия была разгромлена в Острогожско-Россошанской операции. Но и позже, при наступлении советских армий на Карпаты и Венгерскую равнину, мадьярские войска дрались отчаянно - даже после того, как немцы свергли их правительство и оккупировали их страну.