Достойными организаторами и руководителями партийно-политической и воспитательной работы являлись заместители командиров авиадивизий и корпусов и начальники политотделов полковники В. А. Окунев, Б. В. Очнев, И. И. Кожемякин, И. В. Сергеев, А. Д. Петленко, П. С. Чернов, С. Я. Федоров, И. О. Самохвалов, А. Н. Бойко, Н. Г. Тарасенко, И. Л. Куликов, Д. Я. Моложин, В. М. Мозговой, Н. С. Козловский, В. Н. Таганцев, Н. И. Рубин, С. П. Захаров, Ю. И. Николаев, Н. И. Иностранцев, П. Н. Смирнов, С. К. Горевалов, Г. Д. Стоянов, П. В. Гальчук, II. П. Дакаленко и другие.
О ведущей роли коммунистов-летчиков свидетельствует сообщение с фронта летом 1941 г. начальника управления политпропаганды Западного фронта Д. А. Лестова: "Героически дерутся наши летчики. Они показывают настоящие чудеса храбрости. Это в значительной степени объясняется тем, что в партийно-политической работе основное внимание уделяется обеспечению авангардной роли коммунистов и комсомольцев"{86}.
Численному превосходству, внезапному нападению, опыту вражеских авиаторов наши летчики противопоставили утроенную энергию, высокое мастерство, бесстрашие и героизм. Действуя решительно и смело, они днем и ночью без сопровождения, в условиях сильного противодействия зенитной артиллерии и истребителей громили танковые колонны, живую силу врага, разрушали переправы, содействовали нашим войскам в оборонительных боях. Они сражались под девизами: "Коммунист никогда не сдается без боя, никогда не теряет надежду на победу"; "Всякая пуля грозит, но не всякая разит"; "Смелого пуля боится, смелого снаряд не берет".
Некоторые летчики и штурманы, не имеющие опыта, порой с пренебрежением относились к правилам самолетовождения и бомбардирования, надеясь на аппаратуру, и всесторонне не готовили себя к действиям в различных условиях. Отдельным это стоило жизни. Командиры часто напоминали молодым: "Лучше десятки раз проверить, чем один раз ошибиться. Летчику, как и специалисту минного дела, ошибаться нельзя".
Среди авиаторов бытовали неписаные правила, облеченные в форму пословиц: "Лучше готовишься к полету - легче летаешь, дольше живешь"; "С холодной кровью воевать нельзя"; "Имей холодную голову и ум и горячее сердце - тогда и горячее сердце дольше будет биться в отважной груди"; "Летчиками не рождаются, летчиками становятся"; "Все победы начинаются с побед над самим собой"; "Мужество рождается в борьбе"; "Победу в бою одерживает тот, кто смел и решителен, кто умеет быстро принимать решение и проводить его в жизнь, кто в совершенстве владеет самолетом".
На фронте уважали скромных бойцов-тружеников, привыкших к тяжелым боям, спокойных, хладнокровных. Уважали тех, кто умел ценить товарищество, дорожить доброй славой экипажа, эскадрильи, полка, у которых любовь к Родине была сильнее страха смерти. Сама фронтовая обстановка, подобно добротному напильнику, снимала с воинов налеты духовной ржавчины, заставляла верить в командиров, политработников, коллектив.
Широко популяризировались подвиги. Проводили митинги в связи с присвоением звания Героя Советского Союза. Вручение наград, как правило, проходило на аэродромах у самолетов в присутствии однополчан. О подвигах летчиков писали в листовках-молниях, а также в газетах - дивизионных, газете ДА "Красный сокол" и центральных.
Немало рассказов и очерков было написано о Героях Советского Союза Ю. Н. Петелине, С. А. Харченко, А. К. Кувшинове и многих орденоносцах. Писали взволнованные письма родным Героев, а также на предприятия и в колхозы, где они трудились до ухода в авиацию. Проводили митинги, когда летчик выполнял 100, 150, 250 и более боевых вылетов.
Личный состав подразделений тыла, авиамастерских и БАО трудился под лозунгом: "Фронт говорит: "Это нужно!" Гвардейцы труда отвечают: "Есть!" В штабах, общежитиях, столовых, на КП периодически вывешивались фотогазеты, плакаты, портреты героев, орденоносцев, организовывались выставки боевых листков эскадрилий.
Много внимания уделялось организации соревнования между соединениями и частями. Так, например, с 1942 г. успешно соревновались 17-я с 3-й авиадивизией, а внутри дивизий - между полками. Для учета и показа передовиков существовали доски итогов соревнования в полках и эскадрильях, где выставлялись оценки каждому экипажу за боевой полет, за день работы на авиатехнике. Такая же форма учета была заведена и в штабах дивизий, где каждый полк получал оценку за боевую ночь. К концу месяца, к юбилейным дням итоги соревнования объявлялись в приказах. Определялись места каждого полка, эскадрильи, экипажа с указанием лучших воинов.
Авиаторы не только успешно выполняли боевые задания, но и с пользой проводили часы отдыха. Даже жестокая война не смогла лишить их самого главного - жажды жизни, любви к ней. Напротив, она еще больше обострила это чувство и заставила каждого полнее осознать себя гражданином Страны Советов.
В плохую погоду, когда полеты были невозможны, организовывали вечера отдыха. Только за первый год войны в 36-й дивизии было просмотрено до 400 кинокартин, 40 концертов, организовано 20 вечеров самодеятельности, 32 культпохода, прочитано более 180 лекций и докладов на различные темы.
Важное воспитательное значение имели просмотры кинокартин, особенно таких, как "Два бойца", "Она защищает Родину", "Константин Заслонов", "Секретарь райкома", "Парень из нашего города". Обычно большое впечатление производили подобные кинофильмы на тех авиаторов, которые сами участвовали в боях и порой не замечали всех жестокостей войны.
В полковых коллективах самодеятельности принимали участие не только солдаты и серванты, а также и офицеры всех званий.
Песня в годы войны была неименным спутником авиаторов, их верным другом. Она шала и вела за собой, помогала им жить, сражаться и преодолевать трудности. Часто помещения столовых превращались в концертный зал. Много радости вызывал приезд артистов из Москвы. В хорошую погоду зрительным залом становилась опушка леса на краю аэродрома или просто зеленая лужайка. В общежитиях, землянках оборудовались комнаты или уголки, в которых политработники и агитаторы проводили беседы, читки газет и сводок Совинформбюро, здесь же была сосредоточена литература, периодическая печать, наглядная агитация, шахматы, шашки, домино, музыкальные инструменты.
С первых дней войны "Красная звезда" часто публиковала краткие отчеты корреспондентов о действиях ДА, особенно о налетах на глубокий тыл врага. Политработники предложили официальные, порой сухие штабные отчеты попытаться воплотить в литературные очерки. Обратились за советом к А. Н. Толстому. Он согласился помочь и стал частым гостем части 2-й и 8-й гвардейских авиадивизий. В апреле 1943 г. к экипажи совершали налеты на военные объекты в Восточной Пруссии. К ним приехали А. Н. Толстой и журналист, авиатор подполковник Н. Н. Денисов. Писатель тепло беседовал с авиаторами, посещал КП полков, наблюдал за работой командования, офицеров штабов, узлов связи. Надев наушники, он слушал голоса летчиков, сообщавших из района цели о выполнении задания.
В отдельных частях побывал писатель Н. С. Тихонов. В августе 1943 г. он наблюдал удары экипажей по тяжелой немецкой артиллерии, обстреливающей Ленинград. После он написал: "Если бы можно было писать огненными буквами на августовском небе - "месть за ленинградцев", - то летчики написали бы именно это. Взрывы были непрерывны... Этот небесный огонь пожирал землю, на которой метались немцы... В следующую ночь новые тонны металла, ревя, гудя, обрушивались на то, что уцелело от предыдущего налета... И зловещая тишина встретила утро там, где спрятались фрицы... И ни одно орудие не стреляло по городу"{87}.
- Я много раз видел северное сияние, - рассказывал штурман корабля В. Аккуратов, принимавший участие в разгроме артгруппы, - но такого "сияния", как в те августовские ночи, пожалуй, не наблюдал никогда. С воздуха казалось, что горит сама земля...
Политработники умело использовали и такую форму морально-психологического воздействия на личный состав, как посещение районов удара после их освобождения. В январе 1944 г. после уничтожения вражеской артиллерии под Ленинградом авиаторы, принимавшие участие в разгроме ее, побывали на объекте удара. Среди приехавших были Герой Советского Союза Б. Г. Лунц, многие командиры и штурманы кораблей. Они увидели результаты своих действий. Возвратясь в подразделения, они рассказывали однополчанам: "Земля, сплошь перепаханная бомбами. Десятки разбитых орудий. Огромные глубокие воронки на месте взорванных артскладов... И всюду, куда ни посмотришь, - трупы, трупы, трупы..."