Я пыталась успокоиться, поджав под себя ноги и грея руки о чашку.

По крайней мере, один важный урок. Теперь я знаю, как выходить из подобного состояния — надо просто сконцентрироваться на каком-либо тексте, например, на молитве или псалме, и тогда контроль над телом вернется, и можно будет открыть глаза.

После этого подобные сны не повторялись. Видимо из-за того, что мне был известен секрет выхода из этого неприятного состояния — существа, кем бы они ни были, поняли, что в следующий раз я уже не испугаюсь.

Но в середине пятидесятых годов ночные кошмары повторились целой серией, три ночи подряд. В то время я работала в громадной клинике на горе Парнас в Сан-Франциско и жила в маленькой квартирке в пяти минутах ходьбы. Спать я ложилась не позже половины одинадцатого, так как вставать приходилось в шесть тридцать, и иначе я не высыпалась, а работа была очень ответственная и утомительная. Первую ночь я вдруг неожиданно почувствовала, что мое сознание отделилось от тела, и я не могу пошевелиться и открыть глаза. Я находилась на крыше высотного здания, и на меня надвигалось ужасное огромное лицо величиной с дом с закрытыми глазами и омерзительным беззубым ртом, оно, видимо, вынюхивало меня. (Когда через много лет я увидела картину Гойи "Кронос, пожирающий своих детей, я была поражена сходством лица на полотне с лицом из моего кошмара). Я помнила, что мне нужно сконцентрироваться на каких-нибудь словах, и тогда наваждение рассеется. Но в то же время мне приходилось как можно быстрее убегать от страшного раскрытого рта, стараясь при этом не упасть с крыши, так что времени на концентрацию не оставалось. Я не видела, как можно выбраться с этой крыши, но догадалась спрятаться за большой вентиляционной трубой. Существо стало опускаться вниз вдоль стены дома, видимо, оно решило затаиться. Я все еще чувствовала угрозу — но в этот момент смогла отдышаться и набраться сил для концентрации. Как только я стала читать "Отче наш" я открыла глаза — кошмар рассеялся.

На следующий день все повторилось — я снова была на крыше, снова не могла вернуться в свое физическое тело. На этот раз на меня нападали страшные черные птицы, птицы-смерти. Именно этих птиц нарисовал Ван-Гог на своей последней картине, написанной незадолго до самоубийства. Я снова пыталась вырваться из этого состояния — вернуть себе контроль над телом. Птицы кружились над моей головой все ближе и ближе — почти касаясь меня крыльями. Я изо всех сил старалась не отдаться панике. Слова молитвы никак не приходили ко мне в голову, но вдруг я вспомнила простое: "Господь — мой пастырь" — и все — кошмар закончился, я проснулась.

После этого я встала и долго не хотела ложиться. Через некоторое время что-то сказало мне, что сегодня кошмар не повторится, и я легла спать.

И вот третья ночь — опять то же состояние. На этот раз никаких признаков сна, никаких экстравагантных декораций. Я лежала на своей кровати и чувствовала, что слева от меня на краю постели сидят три существа. Они занимались самым глупым и странным делом, которое я могу себе придумать: они изо всех сил дули на меня. Единственной их целью, как и тогда много лет назад, было напугать меня, ввести меня в состояние панического ужаса. Маленькие и злые, они сидели в нескольких сантиметрах от меня и наслаждались тем, что я не могу пошевелиться.

На этот раз страх был смешан с дикой злостью — я пыталась воспользоваться обычным способом выхода из этого состояния, как вдруг случилось что-то совершенно неожиданное. Я почувствовала, что мышцы шеи напряглись, голова уперлась в подушку. Мой рот открылся и вдруг раздался страшный звериный рев, он, казалось, исходил из самого нутра, из солнечного сплетения. Звук был совершенно нечеловеческий, в нем не было страха — только жажда убивать: "Убирайтесь прочь, не то разорву вас на кусочки! Вон отсюда!"

(Позже мне пришло в голову сравнение с разъяренной львицей, лежащей в своей пещере с львятами, которая рычит на маленьких макак, играющих у входа в пещеру).

Пришельцы испарились. Мышцы шеи потихоньку расслабились, зверь, в которого я на время превратилась, постепенно исчезал, но чувство самодостаточности и уверенности в себе осталось.

Я снова управляла своим телом.

На этот раз я не встала с кровати. Я знала сразу, что пришельцы не вернутся, что кошмар больше не повторится. Все кончилось.

Так и случилось, ночные кошмары больше не случались. Но осталась загадка, осталось множество вопросов. Откуда, из какой части меня исходил этот страшный львиный рев? Как я смогла на некоторое время превратиться в страшного монстра, так легко навсегда отвадившего этих злобных существ, которым нечем больше заняться, кроме как пугать бедные человеческие души, застрявшие вне тела? Этот рев означал: "Уходите или я убью вас!" — и пришельцы ушли.

Только через примерно сорок лет я поняла природу «львицы» и ее эквивалентов: «волка», «ягуара» — которые являются частью подсознания каждого из нас. Я сделала это при помощи новых средств психотерапии.

Но тогда все, что у меня было — это потрясение и внутренний ужас, смешанный со странным чувством силы и удовлетворения. Я сразу заснула, не опасаясь, что пришельцы придут еще раз.

С тех пор я ни разу не испытывала подобного состояния. У меня были обычные ночные кошмары, я также довольно часто испытывала состояние "ясного сна", но ни разу больше я не оказывалась в странном положении — вне своего тела, борясь за свою жизнь, стараясь успокоить бешенно колотящееся сердце. Скорее всего, это произошло из-за того, что я каким-то образом смогла активировать зверя-убийцу в моем подсознании, моего друга и защитника, который теперь всегда будет пресекать попытки нападения на меня. Может быть, в следующий раз эта часть выразит себя не в виде львицы, но главное — знать, что такой верный союзник у меня есть. Когда я стала терапевтом, я придумала название для этой части человеческой души — «Хранитель». Некоторые называют его "Животным силы". Это аспект нашей теневой стороны, и его единственная цель — защита хозяина.

Но кем были мерзкие пришельцы? Пока я считаю, что это были аспекты моего собственного подсознания, может быть символические образы того, что я ненавижу, того, что я боюсь. А может быть, они не имеют никакого отношения ко мне, а представляют собой представителей природных духов, которые иногда являются детям и ирландцам. Может быть, они ужасно злы на нас за уничтожение природы, и стараются отомстить, когда мы попадаем в беззащитное состояние между сном и явью. Но я не могу поверить, что духи могут быть злобными: они могут быть грустными, но ни в коем случае — жестокими и мстительными. Поэтому я считаю, что это не были духи. Может быть, я ошибаюсь.

Недавно я осознала, что вся эта серия из кошмаров была подстроена моим собственным подсознанием, чтобы я смогла познакомиться со своим Хранителем. В следующей главе я расскажу об этом подробнее.

Случаи "ясного сна" стали происходить со мной совсем недавно. Я рассказывала об этом уникальном опыте в книге PIHKAL. Целую неделю я находилась в измененном состоянии, над которым не имела никакого контроля. За эту неделю я обрела ценнейшие знания, некоторые — во время "ясного сна".

Ясный сон — это когда во время сна ты можешь полностью контролировать свое сознание, когда ты понимаешь, что это сон, и твое эго бодрствует. Самая большая разница между ясным сном и вышеописанными явлениями «гипногонии» и «гипнопомпии» заключается в том, что во время ясного сна ты можешь управлять ходом сна, и если тебе не нравится то, что в нем происходит, ты можешь переиграть развитие событий. Ты не попадаешь в западню — ты всегда четко осознаешь природу того, что с тобой происходит.

После первого ясного сна я была потрясена и очень хотела, чтобы этот опыт еще раз повторился. Через несколько месяцев после первых двух снов, был третий, во время которого я парила в позе лотоса над бескрайней желтой пустыней. Недалеко от меня были красные скалы — внизу, насколько хватало глаз, расстилалась пустыня. На минуту я почувствовала себя целиком состоящей из энергии, излучающей энергию, пульсирующей энергией — полное и явное блаженство.