- Ты, надо сказать, молодец, все на лету схватывала, - вслух заметила она.
- Как мне уроки учить понравилось! - между тем вспоминала Агриппина. Я и ночью вскакивала, тайком свечу зажигала, чтобы ещё раз букву выученную записать.
И добавила почти без перехода:
- А старуха-то наша того человека знает.
- Какого человека? - почему-то шепотом спросила её Соня, не сразу сообразив, кого Агриппина имеет в виду.
- Того, о котором вы спрашивали. Антуана вроде.
- Ты-то откуда знаешь, если по-французски ничего не понимаешь!
- Не понимаю, зато чувствую. Не только знает, но и боится. Она же как ваши слова услышала, от страха едва чувств не лишилась.
- Ты, матушка, сочинительница! - хмыкнула Соня. - Как она может бояться человека, который жил шестьдесят лет назад? При всех раскладах ему теперь никак не меньше девяноста лет исполнилось бы.
- Не его самого, так сына или внука, - рассудительно произнесла Агриппина.
- Может, ты и права, - нехотя призналась Софья; у неё и у самой мелькнула такая мысль, но княжна прогнала её, убедив себя, что пожилой человек не может так нахально врать. - Только нам она все равно этого не скажет.
- Нам не скажет, а его предупредит, - уверенно заключила горничная.
- Эк, ты ловко все рассудила! Не девушка, а полицмейстер! Следственный пристав! Ишь, целое преступление разглядела.
- Спорим мы с вами зазря, это только время покажет, - совсем уж непочтительно, по мнению Сони, произнесла Агриппина и сладко зевнула.
Завтрак, поданный Жавоттой под неусыпным наблюдением мадам Альфонсины, оказался вкусным: кофе со сливками, булочки с джемом, масло, сыр, ветчина. Соня с утра обычно ела мало, но тут, кажется, превзошла свою обычную норму.
Утро обещало теплый солнечный день, потому Соня распорядилась приготовить ей летнее платье и взяла с собою зонт.
Гардероб Агриппины был не так обширен, и она надела все то же платье, подаренное ей три года назад княгиней, пришив к нему, однако, воротничок из дорогих кружев. Правда, споротых уже со старого платья Сони. И когда эта девчонка только успела проделать такое, с некоторой завистью подумала княжна - она сама так мало чего умела делать своими руками!
Теперь Агриппина выглядела скромно, но не бедно, сотворив, по собственному определению, "из г... конфетку". При этих словах она спохватилась, посмотрела на княжну, но та сделала вид, что ничего не слышала.
В таком виде и отправились госпожа со служанкой в прогулку по Дежансону. Хозяйке на её вопрос, далеко ли они собрались, Соня ответила:
- Хочу посмотреть на ваш город.
Дежансон весь состоял из спусков и подъемов, - только они успевали спуститься вниз с одной узкой улочки, как следующая вела в гору. После очередного подъема по довольно крутой лестнице, преодолев которую Соня очень быстро устала, она решила присесть на деревянную скамью у дороги.
Чуть поодаль от скамьи виднелся крутой обрыв, с которого открывался великолепный вид на небольшую равнину. Края её, подобно загнутому вверх языку, тоже переходили в скалистый холм.
И вот на этом холме - Софья даже привстала от неожиданности возвышался тот самый замок, который однажды привиделся ей в некоем видении.
Оно и до сих пор помнилось во всех подробностях, каковые странным образом совпали наяву. И эти ряды окон, увитые плющом, и та круглая башня с зубцами. Княжна поняла, что больше не сможет просидеть здесь спокойно, созерцая ожившее свое видение.
- Пойдем-ка! - скомандовала княжна Агриппине и, не дожидаясь от неё привычного вопроса: "Куда?", подобрала юбки и почти побежала вниз по лестнице.
- Лезли, лезли, а теперь опять вниз спешим, - бурчала сбегавшая следом за нею Агриппина: поистине, эту девку ничем не исправишь. Никакого почтения к желаниям своей хозяйки! - Куда хоть мы торопимся, не скажете, ваше сиятельство?
- Замок видишь на той стороне равнины?
- Как не видеть! Он тут один такой.
- К нему мы и торопимся.
- Вы знаете, кто там живет?
- Пока нет, но надеюсь это выяснить.
- Разве не вы, Софья Николаевна, хотели сперва разузнать, какой трактир - или гостиница - здесь самые лучшие, а потом уже бегать по Дежансону будто заполошные?
- Погоди, этот пустяк может подождать, - с досадою отмахнулась от неё Соня.
- А замок, вы думаете, может исчезнуть из глаз? - ехидно осведомилась Агриппина, впадая в свой привычный тон.
- Тебе-то что за дело?! - Софья опять стала злиться на непокорную горничную. - Для чего я взяла тебя с собой? Чтобы выслушивать твое ворчание? Ишь, дуэнья новоявленная!
- Не знаю я этого вашего слова, а только Григорий Васильевич сказывали, чтобы я с вас глаз не спускала! - продолжала упрямица. - Следи, говорит, Агриппина в оба. Город Дежансон - курортный, туда люди всякие приезжают. Возможно, и живут там вовсе не ангелы. Я, говорит, постараюсь долго не задерживаться, а до тех пор ты при Софье Николаевне должна быть вроде надзирателя, а вовсе не этой вашей ду... дуэни!
- Дуэнья - это надзиратель и есть. А вот что ещё за Григорий Васильевич такой? - Соня перехватила ручку зонтика и направила его на Агриппину.
Та остановилась и с недоумением посмотрела на свою хозяйку.
- Вы уже забыли, ваше сиятельство? Григорий Васильевич - это господин с длинной и трудной фамилией, что ехал с нами от Петербурга.
- Тредиаковский его фамилия, - буркнула Соня, - только не пойму, чего вдруг он стал с тобой откровенничать?
- Видать, вы, Софья Николаевна, ему глянулись, вот и беспокоится.
- Глянулась! Он не просто беспокоится, он прямо намекает на какую-то опасность, будто я не в курортный город приехала, а в лес, полный диких зверей... ежели, конечно, ты не переврала его слова.
- Ни словечка не пропустила, вот те крест.
- Ладно, ладно, ещё в ноги упади!
Соня злилась не столько на Агриппину, сколько на себя: не останови та её, она уже была бы возле замка. Ишь, удумал Тредиаковский - пугать её неизвестно чем! Теперь вот глупая княжна топчется на месте, не может решить: то ли ей искать гостиницу и оставлять в ней письмо для Григория, то ли пойти к замку и узнать, кто все же в нем живет?
- Хорошо, - наконец решила она, - давай сначала найдем гостиницу. Вот только у кого бы нам о ней спросить.