-- Хэлло, Джимми! -- радушно приветствовал его Барбер.-- Познакомьтесь: мистер Ричардсон -- мистер Смит.
-- Очень рад с вами познакомиться! А как правильно пишется ваше имя? -Ричардсон первый громко заржал над своей шуткой.-- Послушай, Ллойд, скажи честно: ты что-нибудь знаешь или нет? Морин убьет меня, если я вернусь домой пустым.
Барбер бросил вопросительный взгляд на Смита -- тот доброжелательно разглядывал Ричардсона.
-- Ну, вот мальчик Берти говорит -- кое-что слышал.
-- Мальчик Берти,-- Ричардсон так и обратился к Смиту,-- очень прошу вас, если...
На губах у Смита появилась тонкая улыбка.
-- Номер пять как будто выглядит совсем неплохо. Но поторопитесь -через минуту старт.
-- Номер пять,-- повторил Ричардсон.-- Вас понял. Скоро вернусь.-- И галопом понесся вниз по бетонным ступеням -- полы пальто развевались за спиной.
-- Этот парень, скорее всего, душа доверчивая, а? -- поинтересовался Смит.
-- Единственный ребенок в семье,-- пояснил Барбер.-- С тех пор так и не может преодолеть в себе этого недостатка.
Смит вежливо улыбнулся.
-- Откуда ты его знаешь?
-- Летали в одной эскадрилье.
-- В твоей эскадрилье? -- недоверчиво переспросил Смит, глядя вслед быстро уменьшающейся в размерах фигуре.-- Тоже пилот?
-- Угу.
-- Хороший пилот?
Барбер пожал плечами:
-- Лучшие погибли, а худшим достались все медали полкового ящика.
-- Чем он занимается в Париже?
-- Работает в какой-то фармацевтической компании.
Ударил гонг -- лошади помчались к первому препятствию.
-- По-моему, твой друг опоздал.-- Смит поднес к глазам бинокль.
-- Да, скорее всего,-- согласился Барбер, наблюдая за сбившимися в кучу лошадьми.
Лошадь под пятым номером упала, не преодолев четвертого препятствия. Сначала вырвалась вперед, вместе с еще двумя лошадьми, но вдруг упала на землю и покатилась. Основная группа обошла ее по сторонам. Четвертое препятствие в самом дальнем конце дорожки, и отсюда трудно сказать, что там произошло. Однако через несколько секунд кобыле с трудом, но все же удалось встать на ноги, и она на легком галопе поскакала за остальными, волоча за собой разорванные поводья. Барбер заметил, что жокей все еще неподвижно лежит на земле -- в неловкой позе, лицом вниз, голова оказалась под плечом.
-- Деньги потеряны,-- спокойно констатировал Смит; отвел бинокль от глаз, вытащил из кармана кипу билетов, разорвал, бросил на бетонную скамью.
-- Дай-ка мне твой бинокль! -- Барбер протянул руку.
Смит, сняв через голову кожаный ремешок, передал бинокль. Тот настроил его порезче на далекое препятствие, где все еще не двигаясь лежал жокей. К нему подбежали двое, перевернули его на спину... Вот обе фигуры, склонившиеся над безжизненным телом в рубашке со звездами темно-бордового цвета, в фокусе. Даже в бинокль видно, как двое отчаянно суетятся, делая какие-то непонятные движения. Наконец, они подхватили жокея с обеих сторон и неловко побежали со своей ношей прочь с ипподрома.
-- Черт побери! -- выругался Ричардсон, снова с трудом преодолев подъем на верх трибуны.-- Окошко закрылось, как раз когда я...
-- Напрасно жалуетесь, мистер Ричардсон,-- утешил его Смит.-- Все мы оступились у четвертого препятствия.
Ричардсон расплылся в широкой улыбке.
-- Ну вот, первое везение за весь день!
Внизу, перед трибуной, лишившаяся наездника кобыла лавировала, бегала рысцой по дорожкам, а за ней гонялся грум1, пытаясь схватить ее за разорванные поводья.
Барбер следил в бинокль за действиями двоих, пришедших на помощь жокею: они вдруг положили его на траву, один опустился на колени, приложил ухо к шелковой жокейской рубашке, постоял с минуту в такой позе, поднялся. Вновь двое подняли неподвижное тело и понесли не торопясь,-- похоже, теперь нет нужды в спешке.
Барбер вернул бинокль Смиту.
-- Пойду домой. С меня на сегодня хватит спортивных состязаний.
Смит метнул в него острый взгляд; поднес бинокль к глазам и стал пристально следить за двоими, которые несли жокея. Потом положил бинокль в футляр и, повесив его на тонком ремешке на плечо, хрипло сказал:
-- Здесь погибает, по крайней мере, один жокей в год. Ничего неожиданного в таком виде спорта. Я отвезу тебя домой.
-- Что, этот парень умер? -- спросил Ричардсон.
-- Он был слишком стар,-- пояснил Смит.-- Слишком долго занимался этим делом.
-- Свят-свят! -- запричитал Ричардсон, глядя вниз, на дорожки.-- А я-то жалел, что опоздал поставить на него! Подсказка называется! -- скорчил по-детски оригинальную гримасу.-- Ставка на мертвого жокея.
Барбер уже спускался по лестнице.
-- Я с тобой,-- поспешил Ричардсон.-- Опять день невезения...
Все трое спускались молча. Зрители стояли, разбившись на маленькие группки, отовсюду доносился угрожающий, свистящий шепот -- печальная весть распространялась по трибуне.
Подошли к машине; Барбер устроился на заднем сиденье, предоставляя Ричардсону свое право сидеть впереди, рядом со Смитом. Ему хотелось хоть сейчас, хоть немного побыть наедине с собой. Смит ехал медленно, не говоря ни слова. Даже Ричардсон произнес всего одну фразу, когда ехали между двух рядов голых, высоких деревьев.
-- Ну и денек, черт бы его побрал! Этот идиотский забег стоил мне три тысячи франков!
Барбер сидел в углу, с полузакрытыми глазами, чтобы смотреть в окно. Из головы не выходила картина, как эти двое во второй рад подняли жокея с травы... Выбор Смита на сегодняшний день... Он плотно сжал веки -- и перед ним всплыли карты, разложенные на кровати в номере отеля. Широкое Средиземное море; необозримое, открытое водное пространство... Вдруг он почувствовал запах гари -- самый отвратительный запах на войне, запах твоих сгоревших надежд. Вонь раскаленного металла, плавящейся резины... Подсказка Смита...
-- Ну, приехали,-- раздался голос Смита.
Пришлось открыть глаза: машина стоит на углу тупика, ведущего к входу в его отель; он вышел.
-- Подожди минутку, мальчик Берти,-- передать хочу кое-что тебе.
Смит испытующе глядел на него.
-- Это так неотложно, Ллойд?
-- Пожалуй. Вернусь через минуту.
Быстро поднялся в свою комнату; карты сложены пачкой на бюро, за исключением одной -- лежит, развернутая, отдельно: подлеты к Мальте. Сложил ее, сунул все карты в пакет из плотной манильской бумаги и вернулся к автомобилю. Смит стоял на тротуаре, курил, нервно удерживая за поля шляпу,-поднялся ветер, упорно гнал опавшие листья по асфальту.