- Брисбейн - изобличенный преступник, - сказал Макомбер. - Он совершил кражу со взломом.

- Да, он совершил взлом, - согласился шериф. - Влез в товарный вагон. Увел два пальто и пару носков, а я теперь должен посылать за ним человека в Лос-Анджелес! А если попросишь их отправить к нам убийцу, то ответа не получишь и через двадцать лет! Скажи, пожалуйста, с какой стати ты решил меня разбудить? - с кислой миной спросил шериф.

- Лос-Анджелес просит вас позвонить им, как можно скорее, - без запинки выпалил Макомбер. - Хотят знать, что с ним делать. Они желают от него избавиться. Говорят, что он весь день ревет белугой, и целый тюремный блок громогласно требует его отправки. От него в тюрьме все уже озверели. Так мне сказал парень из Лос-Анджелеса.

- Мне только его здесь не хватает, - сказал шериф. - Я лишь об этом мечтаю.

Тем не менее, он сунул ноги в ботинки, застегнул штаны и направился вместе с Макомбером в свой офис.

- Ты не против того, чтобы съездить в Лос-Анджелес? - спросил он у своего третьего помощника.

- Кто-то, так или иначе, должен это сделать, - пожал плечами помощник.

- Мой старый, добрый, надежный Макомбер, - не скрывая сарказма, сказал шериф. - Становой хребет полиции. Он настолько предан службе, что готов на любые жертвы.

- Я знаком с делом, - ответил Макомбер. - Изучил его вдоль и поперек.

- Там, как я где-то вычитал, такое множество девиц, что даже толстяк не рискует остаться без дела, - покосившись через плечо на помощника, сказал шериф. Ты намерен прихватить с собой жену, Макомбер? - добавил он, ткнул большим пальцем в слой сала на ребрах спутника и рассмеялся.

- Кто-то ведь должен ехать, - серьезно произнес Макомбер. - Не скрою, мне было бы интересно познакомиться с Голливудом. Я много о нем читал.

Когда они вошли в офис, второй помощник вскочил с вращающегося кресла, и шериф тут же занял свое место, не забыв расстегнуть три верхних пуговицы на брюках. Затем он выдвинул ящик стола, извлек оттуда журнал регистрациии, обильно потея, спросил:

- И почему только люди вообще соглашаются жить в местах подобных этому? - С отвращением открыв журнал регистрации, он раздраженно продолжил: - У нас не осталось ни пенни. Ни единого вонючего пенни. Эта поездка в Нидлз за Бюхером окончательно обескровила наши фонды. Новых финансовых поступлений не будет два месяца. Мы работаем в замечательном округе. Стоит поймать одного жулика, как сразу остаёшься без средств на целый сезон! Скажи-ка Макомбер, что должен означать твой, обращенный на меня взгляд?

- Командировка одного человека в Лос-Анджелес, обойдется не более чем в девяносто долларов, - сказал Макомбер, опускаясь на крошечный стульчик.

- Может, у тебя сыщется девяносто долларов? - спросил шериф.

- Лично меня это дело не колышет, - ответил Макомбер. - Но мы имеем дело с изобличенным преступником.

- Может быть, удастся уговорить их продержать Брисбейна пару месяцев в Лос-Анджелесе? - высказал предположение второй помощник.

- Ну и мозговитые же ребята трудятся в моем офисе, - заметил шериф. Ужасно мозговитые. - Тем не менее, он поднял телефонную трубку и произнес в неё: - Соедините меня с Полицейским управление Лос-Анджелеса.

- Дело ведет человек по имени Суонсон, - подсказал Макомбер. - Именно он ждет вашего звонка.

- Если попросить их поймать в Лос-Анджелесе убийцу, то услышишь такое... Но зато, как славно они действуют против людей вскрывающих товарные вагоны.

Шериф стал ждать соединения, а Макомбер тем временем тяжело повернулся на стуле, - промокшие от пота брюки уже успели прилипнуть к его клеенчатой обивке - и посмотрел в окно на пустую, залитую белым солнечным светом улицу. На асфальте от жары появились маленькие черные пузырьки. В этот момент он всем своим скрытом под толстым слоем жира сердцем ненавидел дыру, именуемую город Гатлин, штат Нью-Мехико. Окраина пустыни. Замечательное место для больных туберкулезом. Вот уже двенадцать лет как он живет здесь. Вот уже двенадцать лет он дважды в неделю ходит с женой с кино и слушает её болтовню. Толстяк. Да любой человек, прежде чем помереть в городе Гатлин, штат Нью-Мексико, успеет обрасти жиром. Двенадцать лет... думал он, глядя на вечно пустынную улицу, оживляющуюся лишь субботними вечерами. Макомбер вдруг представил, как он выходит из парикмахерской в Голливуде, и легкой походкой направляется в бар с изящной блондинкой. Они выпивают по бутылке или даже по две - пива, беседуют и весело смеются, находясь среди миллионов таких же беседующих и весело смеющихся людей. Он будет ходить по улицам, по которым ходила Грета Гарбо, Кэрол Ломбард и Элис Фей1. "Сара, по делам службы мне необходимо уехать в Лос-Анджелес. Вернусь через неделю", скажет он супруге.

- Алло... - произнес в трубку шериф. - Алло... Где же этот чертов Лос-Анджелес?

Девяносто долларов. Девяносто вшивых долларов... Макомбер отвернулся от окна, чтобы не видеть опостылевшей улицы. Шериф снова заговорил в трубку, и его третьему помощнику пришлось положить ладони на колени, так как тот с изумлением обнаружил, что у него дрожат руки.

- Это Суонсон? - спросил шериф.

Будучи не в силах тихо сидеть и спокойно слушать разговор шефа, Макомбер поднялся и неторопливо зашагал через заднюю комнату в туалет. Войдя в уборную, он тщательно закрыл за собой дверь и принялся изучать свое отражение в зеркале. Да, эти годы сказались на его физиономии. Вот что значит, двенадцать лет без перерыва слушать болтовню жены. Вернувшись в офис, он услышал как шериф чуть ли не кричит в трубку:

- Да, да. Вы не обязаны держать его у себя два месяца. Мне известно, что тюрьма переполнена. И я понимаю, что это явилось бы нарушением конституции. Послушайте же, ради всего святого! Я же сказал, что знаком с вашими трудностями. Это было всего лишь гипотетическое предположение. Мне жаль, что он донимает вас рыданиями. Но разве я виноват в том, что у него глаза на мокром месте? А вы бы не зарыдали, если бы вам грозили пятнадцать лет тюрьмы? Перестаньте орать, ради Бога! Не тратьте время. Этот звонок и без того обойдется административному округу Гатлин в миллион долларов. Хорошо, я вам ещё позвоню. Хорошо, в шесть часов! Хорошо, говорю я вам! Хорошо!