— А это круто, — поразился Олег и показал на приличную выбоину в задней стене. — Ничегошные пульки в пистолете этого гада!

Алаталу думал только о деле:

— Давайте определим две другие тройки и поспешим вперед!

Ыунапуу глянул еще раз на трупы убитых им боевиков и хмуро спросил:

— Они все так одеты?

— Почти, — кивнул Стасис.

Ыунапуу задумчиво усмехнулся, тихо произнес:

— Через дверь перед нами пойду я. Со мной отправитесь вы, — он указал на Райсмика, — и… вы, — палец ткнулся в грудь Игоря.

Оставленные для третьей тройки Алаталу и Стасис не без удивления переглянулись, но промолчали.

— Поспешим, пока наших не перестреляли, — предложил Ыунапуу и, переступив через труп перед дверью, скрылся в предбаннике.

Райсмик и Игорек для начала оттолкнули тело «чернорубашечника» в сторону и лишь затем последовали за лейтенантом. Пару секунд спустя Алаталу, Стасис и рядовой Лепик углубились в коридор.

Немного зазевавшиеся Радченко, Ребане и господин Прыгин собрались было двинуться к двери в предбанник дальней душевой, но тут она вдруг распахнулась, и перед ними возник необычного вида «чернорубашечник». В отличие от остальных своих товарищей пиджака он не имел, да и до пупа расстегнутую рубашку носил на выпуск. В зубах его тлел коротенький, но очень дымный «бычок», очевидно, не ожидая неприятной встречи, автомат он держал одной рукой за приклад дулом вниз.

Олег и Радченко отпрянули за угол. Но Ребане, никогда в жизни не участвовавший даже в рядовой драке, с перепугу застыл на месте и даже не попытался взяться за висящий на боку автомат.

Спасая парня, Радченко высунулся из-за угла и открыл огонь по «чернорубашечнику». Да опоздал — выплюнув окурок, парень уже дырявил содрогающегося солдата. Секунды через три Ребане рухнул на пол. А еще через секунду плюхнулся на задницу и его убийца.

Он сидел в центре быстро растущей кровавой лужи, трясущимися руками пытался поднять лежащий между широко расставленных ног автомат и, глядя пьяными глазами сквозь Радченко и возникшего рядом с ним Олега, беззвучно шлепал губами.

Радченко стало нехорошо. По всем правилам он должен был добить страдающего от своей невероятной живучести боевика. Но не мог. Особенно теперь, когда разглядел, что парню не больше двадцати пяти.

К счастью, вернулся встревоженный Ыунапуу, без всяких расспросов понял что к чему, достал из кобуры пистолет и одним выстрелом поставил в затянувшейся истории жирную точку.

Как раз в этот момент из коридора выглянули Алаталу, Лепик и Стасис. Ыунапуу с горечью посмотрел на расстрелянного Ребане, перевел взгляд на бледного Лепика и понял, что тот с трудом подавляет в себе панический ужас.

— Поминать погибших будем потом, — лейтенант энергично выдохнул. — А теперь двигаемся!

Алаталу и Стасис дождались, когда исчезнет за дверью последний их товарищ и вновь вернулись в коридор. Лепик уже крался чуть впереди наверное, боялся, что почувствуют его страх и заподозрят в трусости. Алаталу шел позади Стасиса вдоль правой стены с огромными окнами и внимательно поглядывал то на Лепика, то на выход из коридора.

Когда солдат, проверив закуток с умывальниками, заглянул в туалет, он на всякий случай поднес указательный палец к спусковому крючку автомата. Лепик на какое-то время исчез в проеме, послышался странный стук, спина его показалась наружу, и прогремела автоматная очередь. Через секунду спина затряслась в унисон другой очереди, и чья-то умелая нога сильным ударом в грудь отбросила уже мертвого парня к противоположной стене коридора.

Как в замедленной съемке Стасис увидел выход из проема «чернорубашечника», в кратчайший миг испытал приступ страха невероятной силы, но сумел-таки справиться с трясущимися руками поднял опущенный ствол автомата. В следующий миг Алаталу столкнул его в закуток с умывальниками. Стасис сильно ударился плечом в раковину одного из умывальников, роняя автомат на кафель, угодил прикладом по колену и, оседая от боли, встретился с той же самой раковиной подбородком.

Пока он выплясывал у умывальника, в коридоре прозвучала короткая, густая очередь. Потом стало очень тихо. Лишь где-то в начале раздевалки грохнул одинокий выстрел.

Стасис поднялся на ноги, потрогал подбородок, пошевелил ноющим плечом. В ушах гудело, он плохо соображал, но точно знал, что за все в ответе «этот полицейский ублюдок». За все: за гудение в голове, за боль в плече и подбородке, а, самое главное — за все пережитые сегодня страхи!

— Чмо поганое! — взревел Стасис, не думая об опасности, подлетел к сидящему на полу и безвольно прислонившемуся к стене Алаталу и стал изо всех сил избивать его ногами.

— Ты меня достал, сука! — он продолжал бить, хотя Алаталу почему-то не только не сопротивлялся, но и вовсе после первого же удара свалился набок в подозрительно неестественную позу.

— Убью, убью! — орал взмокший Стасис и продолжал бить.

Наконец, он остановился и случайно глянул на продырявленное двумя пулями окно, тут же с ужасом вспомнив, где он и в какой ситуации, резко обернулся и увидел в проеме распластанный труп «чернорубашечника». Краем глаза он уловил затем подозрительное движение за углом коридора, шарахнулся в закуток с умывальниками и, подобрав автомат, выпустил в просвет чуть ли не половину «магазина».

— Стас, ты че? — прозвучал хорошо знакомый голос.

— Олега? — все еще сомневаясь, спросил Стасис.

— Кто ж еще вспомнит о тебе?

Стасис сплюнул в один из умывальников тягучую слюну и сунул лицо под струю относительно холодной воды.

— Кажется, я здорово отделал полисмена.

— Слышал, слышал, — опасливо озираясь, Олег вошел в коридор и со вздохом глянул на мертвого Лепика. — А чего ты так разорялся?

— Достал он меня.

Олег внимательно посмотрел на Алаталу и тихо произнес:

— Ты же труп «метелил».

Стасис уставился на абсолютно неподвижного Алаталу и только теперь заметил возле его виска аккуратную восьмимиллиметровую дырочку.

В коридор вошли Радченко и оба лейтенанта.

— Что у вас? — глянув на Алаталу, Геннадий Сергеевич мгновенно посерел. — Теперь и Юло там.

Стасис окончательно сориентировался в действительности, понял, как мерзко поступил с человеком, ценой своей жизни спасшим его, и густо покраснел. К счастью, никому до него не было дела.

Ыунапуу угрюмо глянул на трупы, переступил через «чернорубашечника» в проеме и зашел в туалет. Понимая и так, что значит появление в общей компании Хансена, Олег все же спросил:

— Дело сделано?

— Да, — лейтенант едва заметно кивнул и тут же сокрушенно покачал головой. — Только ни одного не взяли живьем.

— Большие у вас потери? — спросил немного развеявшийся Радченко.

Хансен тяжело вздохнул, медленно закивал:

— Четверо убитых и один тяжело раненый.

Из туалета вышел Ыунапуу:

— Там в кабинке лежит еще один мертвец в костюмчике.

— Значит, одного Лепик все же уложил, — произнес Стасис, отрешенно глядя в прострелянное окно на виднеющуюся вдали черную тумбу отеля «Олимпия».

Ыунапуу связался с капитаном Вельди, доложил, что объект, пусть с большими потерями, но занят, а, значит, удалось-таки нарушить планы террористов и отрезать путь к отступлению доброй половине боевиков. Вельди с радостью подключил к разговору полковника Пыльтса. Для порядка первым делом тот выразил неудовольствие самодеятельностью младших офицеров. Но, памятуя, что победителя не судят, быстро перешел к похвалам, из которых можно было сделать вывод, что везучие герои, если только не отчебучат позже чего худшего, возможно, будут даже поощрены…

— А теперь слушайте мой приказ!..

Полковник оповестил о предстоящем очередном наступлении на все позиции террористов и велел отряду готовиться к отстрелу отступающих мимо занятого здания боевиков.

— Ни один не должен уйти! — со сталью в голосе предупредил он офицеров.

Хансен возмущенно хмыкнул, выхватил рацию из руки Ыунапуу:

— Господин полковник, у меня есть предложение.