Стасис убрал пистолет обратно за ремень, подошел ко входу в закуток и перевел взгляд с трупов совсем еще молодых парней на утирающего с шеи пот Игоря.

— Автоматы могут нам пригодиться, — тот подобрал АКС убитого им парня. — Что их сюда занесло?

— Водички попить хотели, — ответил Стасис и подобрал автомат другого «чернорубашечника». — А где Олега?

В туалете зашумела спускаемая вода, затем вышел Олег, утирая со лба испарину, посмотрел на друзей и мертвецов, чуть заикаясь, подрагивающим голосом сообщил:

— И трухнул же я, когда в метре от меня застрочил вдруг автомат! Стас, они без балды за водой пришли?

— Без. Я их разговор слышал. Да какая тебе разница?

— Колоссальная! — возмущенно воскликнул Олег и стал нагибаться к струе из крана. — В сортир, значит, тоже могли заглянуть…

— Эту водицу пить некипяченой нельзя ни в коем случае, — грозно предупредил Стасис.

Олег досадливо пошлепал губами в паре сантиметров от струи, но все же последовал совету и ограничился окроплением лица и шеи.

— И что теперь? — спросил он, глядя в окно, за которым все еще стоял нескончаемый автоматно-пулеметный стрекот.

Из вулканизаторной выглянула, наконец, Инга. Ее трясло, при виде трупов по щекам заструилась поплывшая краска. Пугливо пятясь, она обогнула мертвеца в проходе и прижалась к Стасису:

— Я не думала, что все так получится…

— А я тебе не раз говорил, что думать хоть иногда просто необходимо, пробурчал Стасис, прерывисто вздохнул и потерся щекой о ее горячий висок. Ладно, не переживай. Что случилось, то случилось.

— А война, кажись, закончилась, — оживился Олег.

В самом деле, некоторое время назад стрельба стихла и уже не возобновлялась.

— Интересно только, — озадачился Олег, — чья взяла?

— Боюсь, не наших, — вздохнул Игорь. — Хотя кто там наши?

— Философ, — Олег иронично склонил голову набок. — Так что же мы теперь делать будем? Насколько я понимаю, второй раз нам вряд ли позвонят.

— Мы можем еще раз позвонить, — пожал плечами Стасис. — Но лучше было б поскорее отсюда «линять». Как бы на звуки нашей стрельбы не сбежались коллеги этих жмуриков.

— Согласен, — Олег вздохнул, почесал зазудевший нос. — Но у меня сложилось впечатление, что эти мерзавцы в костюмах способны найти нас в самой укромной нычке…

— Кстати, — спохватился Стасис, вспомнив одну очень важную мысль, — вы не задумывались?..

— Ребятоньки… то вы тут… игрульки с ку… кувалдами чебучитя?

Это Степан Тимофеевич, разбуженный звуками стрельбы, принял на опохмел все, что оставили ему Стасис и его друзья и вышел в коридор чинить разборки с шумливыми мерзавцами. Прислонившись боком к стене, он все равно заметно раскачивался и тупо глазел на трупы.

— Ты б, дядя, шел дальше харю давить, — предложил Олег. — И без тебя голова пухнет.

— А цигарку дашь? — по возможности хитро попытался прищуриться Тимофеич.

Игорь дал ему целых три. Тимофеич тут же одну из них прикурил, похлопал благодетеля по плечу и, напевая: «Стою на полустаночке и пью вино из баночки…», — побрел обратно в свою конуру.

За портовой оградой вновь послышались несколько выстрелов, затем где-то совсем недалеко гулко грохнул мощный взрыв.

— Опять… кто-то баллон… пропорол! — усмехнулся Тимофеич, громко икнул и захлопнул за собой дверь.

— Война-то продолжается, — безрадостно хмыкнул Олег.

— Что это? — напряглась вдруг Инга и сжала руку Стасиса. — Слышите?

Друзья прислушались. Откуда-то со стороны моря доносился пока едва различимый стрекот подлетающего вертолета.

— Может, это за нами? — неуверенно предположил Олег.

— Как же! — усмехнулся Игорь и безнадежно махнул рукой. — Кому мы сдались?

— Посмотрим! — решил Стасис. — Олега, хватай кейс, и дуем наружу — будь что будет!

Олег сходил в вулканизаторную, в дверях на секунду задержался и, встряхнув свою ношу, с удивлением заявил:

— Он почему-то легче стал!

— Еще бы, — кивнул Игорек и хлопнул его по спине, — ты ж после передыху. Шевели нитками!

У приоткрытой входной двери Олег остановился и настороженно спросил:

— Кто пойдет первым?

— Ты! — отрубил Игорь. — Береги себя.

— У меня, между прочим, кейс…

— Ах, да! Давай сюда, — потребовал Игорь. — И не тормози — вечно ошиваться здесь «вертушка» не будет.

Постоянно препираясь и толкая друг друга, все четверо вышли наружу, глянули на валящий с крыши одной из «хрущевок» за оградой плотный дым и мелкими перебежками обогнули бокс. Подойдя к стальной сетке ограждения площадки бывшей автобазы, они уставились поверх нее на крышу виднеющегося вдали административного комплекса, над которой метрах в пяти висел пузатый вертолет.

— Че он там делает? — подивился Олег.

— Че б ни делал, на нас ему плевать, — вздохнул Игорь. — Надо уматывать…

— Смотрите! — воскликнул Стасис.

С вертолета выбросили трос, по нему тут же начал спускаться десантник, с ног до головы обвешанный всевозможным оружием. Только он шагнул от троса в сторону, как из окна на втором этаже здания узла связи вырвался реактивный снаряд, за пару секунд преодолел полторы сотни метров и попал в пилотскую кабину вертолета. Последовал сильный взрыв, разметавший в стороны куски стекла и металла, вынудившие первого десантника пасть на колено и обхватить голову руками. Второй десантник, уже висевший на тросе, поспешил спрыгнуть на крышу, но все равно не спасся; последовал очередной взрыв, куда сильнее предыдущего (огонь достиг топливного бака), вертолет резко накренился и рухнул прямо на десантника. Первый из группы обернулся назад, растерянно глянул на горящие обломки и собрался было уходить. Но тут от здания узла связи донесся хлопок выстрела, и десантник, изогнувшись, завалился на спину.

— Одним махом эстонские ВВС лишились четверти вертолетного парка, — с неподходящей моменту иронией подытожил Олег.

Как и попросил полковник Пыльтс, полицейские отъехали от Туукри и наблюдали за происходящим с того же места в конце Уус-Садама, где и располагалась группа Алаталу до начала событий. Через арочный проход под домом они видели, как коллеги-полицейские с трудом сдерживают гомонливую толпу любопытствующих, и поражались людской беспечности. Но главный интерес вызывал, конечно, бой, начавшийся одновременно по всей линии и очень удачно для армии.

Однако совсем скоро сначала у перекрестка Туукри и Петроолеуми, а затем и на остальных участках военные стали откровенно проигрывать. А на Уус-Садама жертв становилось особенно много.

Райсмик был необычайно зол:

— Какой позор! Для чего же нам армия нужна?

— Угомонись, — потребовал Алаталу. — От твоих стенаний ничего не изменится.

— Конечно не изменится! — живо подхватил Райсмик. — Но ведь этот самодовольный полковник от нашей помощи отказался…

— Чем бы ты помог? — не удержался Радченко. — Лег бы рядом с теми парнями?

Он кивнул в сторону заканчивающегося боя и раздраженно глянул на напарника. Райсмик схватил его за плечо и крикнул:

— Если никто не может что-либо сделать, то в чем тогда смысл заваренной военными каши?

К счастью, очень кстати зазвонил вдруг сотовый телефон в кабине машины, и обстановка чуть разрядилась.

— Слушаю, — вздохнул, Алаталу, и лицо его постепенно вытянулось. — Это тебя, Геннадий. Какие-то парни сидят в порту и держат за шкафом требования террористов.

— А я-то тут причем? — буркнул Радченко и поднес аппарат к уху. Радченко на… в… тьфу! слушает.

Он быстро оживился, потребовал у Алаталу ручку и листок бумаги и записал номер какого-то телефона, который, закончив разговор, тут же стал набирать.

— Бывает же! — подивился он, давя на кнопки. — Помнишь, Юри, я рассказывал о главных свидетелях по делу Дариева-Хлыстова-Талыкбаева?

— Латыш и его приятели? — нахмурился, припоминая, Райсмик.

— Литовец, — поправил Радченко. — Так вот вся эта компания сидит сейчас в порту и разыскивает меня по край не важному делу.