Выражением ненасытной потребности в любви, возможно еще более сильным, чем ревность, является поиск абсолютной любви. Форма, в которой наиболее часто предстает данное требование в сознании, такова" «Я хочу, чтобы меня любили за то, что я есть, а не за то, что я делаю». В таком желании мы пока не можем усмотреть ничего необычного Конечно, желание, чтобы нас любили ради нас самих, не чуждо каждому из нас. Однако невротическое желание абсолютной любви является намного более требовательным, чем нормальное желание, и в своей крайней форме невозможно для осуществления. Это – требование любви, в буквальном смысле не допускающей никаких условий или оговорок.

Это требование предполагает, во-первых, желание, чтобы тебя любили, несмотря на любое самое вызывающее поведение. Данное желание необходимо в качестве меры безопасности, потому что невротик в глубине души отмечает тот факт, что он полон враждебности и чрезмерных требований, и вследствие этого испытывает понятные и соответствующие по силе опасения, что другой человек может отреагировать уходом, или гневом, или местью, если эта враждебность станет явной. Пациент такого типа будет высказывать свое мнение о том, что очень легко любить приятного, милого человека, но что любовь должна доказать свою способность выносить любое поведение того, кого любишь. Любая критика воспринимается как отказ от любви. В процессе анализа могут возникать обида и негодование при намеке на то, что пациенту, возможно, придется что-то изменить в своей личности, несмотря на то, что это является целью анализа, потому что он воспринимает любой такой намек как фрустрацию своей потребности в любви и привязанности.

Невротическое требование абсолютной любви включает в себя, во-вторых, желание быть любимым, не давая ничего взамен. Это желание обязательно, потому что невротик чувствует, что он неспособен испытывать какую-либо теплоту или проявлять любовь, и не желает делать этого.

Его требования включают, в-третьих, желание, чтобы его любили, не получая от этого никакой выгоды. Данное желание обязательно, потому что любое преимущество или удовлетворение, получаемое в этой ситуации другим человеком, тут же возбуждает подозрение невротика в том, что другой человек любит его лишь ради получения этого преимущества или удовлетворения. В сексуальных отношениях люди такого типа будут завидовать тому удовлетворению, которое получает другое лицо от их отношений, потому что полагают, что их любят лишь вследствие получения такого удовлетворения В ходе анализа эти пациенты жалеют о том удовлетворении, которое получает аналитик, оказывая им помощь. Они либо будут умалять эту помощь, либо, умом осознавая ее, будут неспособны ощущать какую-либо благодарность или припишут любое улучшение какому-то другому источнику, принимаемому лекарству или совету друга. Их будет одолевать жадность при мысли о предстоящей выплате гонорара аналитику Эмоционально они будут воспринимать оплату аналитику его трудов как доказательство того, что данный аналитик не заинтересован в них Люди такого типа имеют также обыкновение быть неловкими в преподнесении подарков, потому что подарки заставляют их сомневаться в том, что их любят.

Наконец, требование абсолютной любви включает в себя желание в качестве доказательства чьей-либо любви принимать жертвы Только в том случае, если другой человек жертвует всем ради невротика, последний может действительно быть уверенным в том, что его любят Эти жертвы могут быть связаны с деньгами или временем, но они также могут затрагивать убеждения и личную целостность. Такое требование включает, например, ожидание от другого полного самоотречения. Имеются матери, которые довольно наивно считают справедливым ожидать от своих детей слепой преданности и всевозможных жертв, потому что они «родили их в муках». Другие матери вытесняют свое желание абсолютной любви, поэтому в состоянии оказывать своим детям много настоящей помощи и поддержки; но такая мать не получает никакого удовлетворения от своих взаимоотношений с детьми, потому что полагает, как в уже упомянутых примерах, что дети любят ее только потому, что так много от нее получают, и таким образом она в душе сожалеет обо всем том, что дает им.

Поиск абсолютной любви, с присущим ей безжалостным и беспощадным игнорированием всех других людей, яснее, чем что-либо иное, показывает враждебность, скрывающуюся за невротическим требованием любви.

В отличие от обычного человека – вампира", который может иметь сознательное намерение максимально эксплуатировать других, невротик обычно абсолютно не осознает, насколько он требователен. Ему приходится не допускать свои требования до осознания по весьма веским тактическим причинам. По-видимому, никто не способен откровенно сказать: «Я хочу, чтобы ты жертвовал собой ради меня, не получая ничего взамен». Он вынужден искать для своих требований некие основания, оправдывающие их. Например, он может притвориться больным и на этом основании требовать от всех жертв. Еще одной сильнодействующей причиной не осознавать свои требования является та, что от них трудно отказаться, когда они установлены, и осознание того, что они являются иррациональными, оказывается первым шагом к отказу от них. Они коренятся, помимо уже упомянутых основ, в глубоком убеждении невротика, что он не может прожить, используя свои возможности, что ему должно быть предоставлено все, в чем он нуждается, что вся ответственность за его жизнь лежит на других, а не на нем. Поэтому отказ от его требований абсолютной любви заранее предполагает изменение всего его отношения к жизни.

Общим для всех характеристик невротической потребности в любви является то, что собственные противоположно направленные стремления невротика преграждают ему дорогу к любви, в которой он нуждается. Каковы же тогда его реакции на частичное осуществление его требований или на их полное неприятие?

Чувствительность невротика к отвержению

Размышляя о том, как настоятельно люди, страдающие неврозом, нуждаются в любви и как трудно им принять любовь, можно предположить, что такие люди будут лучше всего себя чувствовать в умеренной эмоциональной атмосфере. Но здесь возникает дополнительная сложность: в то же самое время они болезненно чувствительны к любому отвержению или отказу, каким бы незначительным он ни был. И атмосфера сдержанности, хотя в определенном смысле она и является успокаивающей, воспринимается ими как отторжение.

Трудно описать степень их чувствительности к отвержению. Изменение времени свидания, необходимость ожидания, отсутствие немедленного отклика, несогласие с их мнением, любое невыполнение их желаний – короче говоря, любая осечка или неудача в осуществлении их требований на их условиях воспринимается как резкий отказ. А отказ не только снова отбрасывает их к присущей им базальной тревожности, но также воспринимается как унижение. Позднее я объясню, почему они воспринимают отказ как унижение. А так как отказ действительно содержит в себе определенное унижение, он вызывает величайший гнев, который может проявиться открыто. Например, девочка в порыве гнева швырнула кошку о стену, потому что та не отвечала на ее ласку. Если их заставлять ждать, то они интерпретируют это таким образом, будто их считают столь ничтожными, что не чувствуют необходимости быть с ними пунктуальными; а это может вызвать взрывы враждебных чувств или привести в результате к полнейшему отстранению от всех чувств, так что они становятся холодными и индифферентными, даже если несколько минут тому назад могли с нетерпением ожидать встречи.

Чаще всего связь между чувством, что получен отказ, и чувством раздражения остается бессознательной. Это происходит тем более легко, что отказ может быть столь незначительным, что ускользает от осознания. Тогда человек ощущает раздражительность, или становится язвительным или мстительным, или чувствует усталость или подавленность, или испытывает головную боль, не имея ни малейшего понятия о ее причине. Кроме того, враждебная реакция может возникать не только в ответ на отвержение или на то, что воспринимается как отвержение, но также в ответ на предчувствие отвержения. Человек может, например, сердито спросить о чем-либо, потому что внутри он уже предчувствует отказ. Он может воздерживаться от посылки цветов своей девушке, потому что считает, что она усмотрит в таком подарке скрытые мотивы. Он может по той же самой причине крайне опасаться высказывать любое доброе чувство – нежность, благодарность, признательность – и, таким образом, казаться себе и другим более холодным или более «черствым», чем он есть на самом деле. Или он может насмехаться над женщинами, мстя им таким образом за отказ, который только предчувствует.