– Красиво... – произнес Фалин.

– Да, красиво, – хмуро согласился Атран. – Вон того берем, слева.

– Который покрупней? – уточнил Фалин. И оглушил добычу резким неслышным свистом. Образец с локоть длиной с факелом на носу перевернулся вверх брюшком, но Атран подхватил его рук-ками и взял на нижнюю присоску. Придерживая для страховки добычу ладонью, поспешил наружу. Он не хотел, чтоб ферромоны страха пугали обитателей грота.

На полпути к гроту корректора фенотипа образец очнулся и начал биться. Атран зажал ему жабры и слегка придушил. Повторил прием перед погружением образца в тело инструмента. Фалин занял место на контактном пятне.

– Значит, глаз не перемещаем? – уточнил последний раз.

– Нет, – отрезал Атран. – Глаз на лоб не перемещаем, нерв не трогаем. Твоя задача – превратить глаз в жектор. Все! Выстели глазное дно светящимся слоем – и я тебя с рук кормить буду.

Фалин странно булькнул и приступил к работе. Парализовал образец, подключил к питанию от инструмента, втянул вглубь медузообразного тела. Атран не стал дальше смотреть. Операция занимала двое-трое суток. И даже в упрощенном до предела варианте еще ни разу не закончилась успешно. Вырастить генетически измененный организм с жектором во лбу – это пожалуйста, это просто. Но преобразовать обычный глаз в жектор – над этим лаборатория Атрана безуспешно билась третий год. Поначалу Анта жадно интересовалась, чем закончился каждый опыт. Теперь даже не спрашивала. Видимо, смирилась с мыслью, что жектора ей не видать. После очередного провала Атран возвращался в хом угрюмый, не зная, куда спрятать глаза, и она же его утешала. Чуть ли не силой вытаскивала на улицу, вела на кордон к свистам. Там всегда было весело и шумно. Пели песни, дрессировали молоденьких кулов, устраивали всевозможные конкурсы и состязания. Там словно сама Темнота отступала. Там же жили две испытательницы из группы Атрана. Третья пошла в науку. Изучала жизнь глубин. Как ее в Темноте никто не съел – загадка природы. Один из свистов, сопровождавший ее, бесследно исчез вместе с кулом год назад. Трое суток спустя злой, голодный Фалин отделился от инструмента. Другой целитель, бывший водитель шалота занял его место. Он практиковался в восстановлении тканей.

– Как дела, коллега? – поинтересовался Алтус. – Продвинулись дальше, или по-прежнему?

– По-прежнему. Перерождение тканей... Не гожусь я в целители! – неожиданно выкрикнул он.

– Может, вы не годитесь в целители, а может, задача не имеет решения, – с педантичностью истинного ученого уточнил Алтус. – Знаете, друзья, о чем я думаю? Алим опять утер нам нос. Лет пятнадцать назад мы считали, что вырвались вперед. А он за эти годы создал школу целителей. У него сегодня около ста целителей. А у нас – четверо. Целители Алима за год проводят больше тысячи операций по сухопутному зрению. Это не считая других. А мы не можем освоить фенотипическое преобразование глаза в жектор.

– Но мы освоили генетическое... – начал Атран и замолчал.

– Да, генетическое освоили. Но не смогли совместить жектор с сонаром. Образцы пользуются или тем, или другим. А надо, чтоб эти органы дополняли друг друга. И заметьте, эхо-картинка из-за неоднородностей тканей жектора менее четкая, чем у свистов.

– Намного менее четкая, – подтвердил Фалин. Атран зарычал и выскочил из грота. Идти домой не хотелось. Как он посмотрит в глаза Анте? В ее огромные, вечно печальные глаза?

Среда слева слабо засветилась и чья-то ладошка нырнула в обтекатель, нащупывая его рук-ку.

– А я мимо проплывала, – сообщила Анта. – Что, опять?

– Опять... – уныло подтвердил Атран. Некоторое время молча двигались бок о бок.

– Слушай, а давай я на целительницу выучусь? – неожиданно предложила Анта. – Это будет моя тема, а?

– Целителем надо родиться. Это талант.

– Или талант, или двадцать лет непрерывной практики, – возразила Анта. – Я согласна на второе. Мы же никуда не торопимся? Ты будешь двигать генеральную линию, а мы с Фалином подчистим хвосты.

– Алтус думает, что задача может не иметь решения. А Фалин закатил сегодня истерику. Мол, не целитель он, а так, рядом проплывал.

– А кто тогда целитель? – заинтересовалась Анта.

– Все целители живут на Юге.

– У твоего друга Алима? А если я туда на стажировку съезжу?

– Все их лаборатории не глубже сорока метров, – сообщил Атран. Анта грубо, по-мужски выругалась. Атран с удивлением покосился на жену.

– Прости. Больше не буду, – смутилась она. – Честное слово. Идем к свистам?

– Ты иди, а мне надо подумать. Надо менять курс, это ясно. Не ясно, на какой...

Алим вернулся домой пораньше. Вечер только-только вступал в свои права. Из хома доносилась веселая пикировка Риглы с Илькой. Это было их любимым времяпровождением. Алим поначалу думал, что они ругаются. Но оба уверяли, что нет. Теперь он не вмешивался. «Поругалки» проходили бурно и радостно.

Оказалось, что кроме них его дожидалась Инога. И Ригла с Илькой обсуждают принесенную ею новость. По смущенно-встревоженной физиономии секретарши Алим так и не понял, хорошая весть, или плохая.

Оказалось – хуже не придумаешь. В длинной подробной телеграмме Атран просил помощи. Как другу – ему нужно помочь. Но дело касалось судьбы института...

Несколько лет назад Институт Темноты вырвался вперед. С невероятным трудом удалось выровнять положение. Сейчас оба института шли наравне, готовились к созданию второго поколения разумных испытателей. И оба столкнулись с проблемами. Но Алим помнил: отставание в любой момент может вылиться в закрытие его института. Ничья в соревновании – тоже не гарантия. Нужно первое место. Только оно дает защиту. Что же делать? Послать лучших целителей на Северо-Запад – это одновременно и ускорить их программу, и затормозить свою. Что делать? С кем посоветоваться?

– Инога, поспеши на почту, срочно вызывай сюда Ардину, – решил, наконец, Алим.

На следующий день появилась Ардина. Ее привез охотник на боевом куле. Алим вызвал Корпена и поведал жене о телеграмме. Потом – о беседе с Атраном несколько лет назад. Корпен уточнил детали. Позднее, наедине, Алим рассказал о своих размышлениях и выводах.