В чем же, с нашей точки зрения, разница между наукой и искусством? Наукой – как, впрочем, и искусством – называют весьма разнородные явления. Например, физика – это наука; история – это тоже наука. Что же в них общего? Да то, что в обеих предмет познания рассматривается как бы со стороны. Иначе говоря, научное постижение чего-либо подразумевает деление на субъект и объект, на зрящего и зримое, на познающего и познаваемое. В искусстве же творение и творец слиты воедино. Зачастую наш язык демонстрирует вопиющую скудость, выделяя только одно слово для обозначения совершенно разных по сути явлений. К примеру, медицина, изучающая влияние тех или иных факторов на здоровье человека. – это, конечно, наука. Но действия хирурга, удаляющего у пациента опухоль, – это уже искусство Тем не менее и то и другое мы, не задумываясь, называем медициной или даже научной медициной. Повторяем, паралогия – это искусство и даже нечто большее, чем просто искусство, но живительная сила всех возможных искусств.

Теперь вернемся к языку. Наши ключевые слова – глаголы «понимать» и «знать». Вот мы и хотим, чтобы вы поняли и знали то значение, которое нами в них вкладывается. На наш взгляд, перемножить на калькуляторе какие-то два числа и выяснить, каково будет их произведение, вовсе не значит это узнать. Более того, даже если вы проделаете всю процедуру умножения самостоятельно -скажем, на листке бумаги в столбик, – то все равно по-настоящему знать итог вы не будете. Потому что простая фиксация в уме абстрактной информации, так же как и обретение любой информации механическим путем, с точки зрения паралогии, познанием не являются. Вот, когда вам хочется есть или пить, тогда вы это воистину знаете. Мы пытаемся показать, что в процесс понимания, позволяющий нечто познать, должно быть вовлечено все наше существо.

Логическое знание чего-либо содержит отрицание в самом себе – хотя бы в форме сомнения. Говоря «да», вы тем самым создаете гипотетическую возможность сказать и «нет». Так уж устроен наш разум, наше сознание. Но в подсознании, в подкорке, е нашей нервной системе отрицания вообще не бывает, Подсознание не способно заниматься теми вещами, которых попросту нет на свете. Это – прерогатива ума. Едва родившись, человек уже знает, что он существует. И на этот счет у него не возникает ни малейших сомнений. Отсюда – христианское «Аз есмь» или индуистское «Тата твам аси» что означает «Я есть то» или «Я – сущий».

В общем, если вы намерены воспринимать умом и анализировать наши слова, то лучше просто закройте и уберите подальше эту книгу. Ничего у нас с вами не получится. Мы хотим, чтобы вы попробовали чувствовать, ощущать всем своим существом то, о чем говорится на этих страницах. Для этого вовсе не нужно прилагать никаких усилий. Достаточно просто настроиться на восприятие. И тогда, возможно, вы кое-что здесь для себя найдете.

Нам могут возразить: мол, разум тоже для чего-то нужен – не даром же человек им наделен. Безусловно, логический ум – штука полезная, иной раз даже необходимая. Именно потому мы и будем в некоторых случаях апеллировать именно к нему. Только годится он далеко не везде и не всегда, но всюду сует свой хвастливо задранный нос.

Вообще же, мы постараемся употреблять поменьше терминов. И если вы последуете нашему совету в отношении способа восприятия данной книги, то все вам будет понятно, и заковыристые вопросы перестанут вас мучить. К сожалению, это произойдет не сразу.

А поскольку вопросы покамест еще возможны, попробуем предугадать хотя бы некоторые и заранее на них ответить. (В основном, для того, чтобы в дальнейшем вообще отучить вас задавать вопросы.) Нам кажется, что само название этой книги растревожит чей-то пытливый ум прежде всего. Итак:

–Что же такое, все-таки, паралогия?

– Пожалуйста. Паралогия есть некий способ мышления, отличающийся от обычного, логического. Но это 'не просто логика наизнанку, а скорее – чувство, неколебимая внутренняя уверенность, истекающая из самих основ нашего существа. Вы что-нибудь поняли? – Вот именно, ничего. Если бы мы могли словесно ответить на этот вопрос, то паралогия не стоила бы того, чтобы вообще о ней рассуждать. Прочтите эту книгу и попробуйте-потом ответить на него сами. Если, конечно, вас все еще будет это занимать… Но мы надеемся, что такого не случится.

Услыхав о какой-то новой теории или доктрине, многие люди тут же начинают терзаться вопросом:

– А как она соотносится с религией, с этикой, с моралью?

– Начнем с того, что паралогия – вовсе не теория и не доктрина, а потому у нее с этикой и, тем более, с моралью просто не существует точек соприкосновения. Что же касается религий, то тут дело обстоит сложнее. По сути, паралогия – мать всех религий. Но ее дочери, что называется, выбившись в люди, да не набравшись ума (или, напротив, «нахватавшись» его излиха), зачастую своевольничают и открещиваются от своего истинного родства. Ну, а мать, опять-таки по-родственному, иной раз не отказывает себе в удовольствии щелкнуть по носу свое разыгравшееся дитя. Значительно хуже то, что родным сестрам никак не ужиться друг с другом, хотя ни у одной из них нет никаких реальных преимуществ перед прочими. Зато преимуществ мнимых у каждой – хоть отбавляй! Последние-то как раз и относятся к юрисдикции этики и морали. Нам вспомнился старый, но совсем неплохой анекдот, можно сказать, и на эту тему,

Еврей приходит к раввину:

– Равен, у меня – великое горе! Мой родной сын, Исаак, задумал окреститься!

Раввин воздевает руки:

О, это действительно великое горе! Но чем я могу тебе помочь?

– За тем я к тебе и пришел, чтобы ты испросил совета у нашего Небесного Отца.

– Лучше и не уговаривай! Это будет ужасно бестактно. У Него с Сыном – те же неприятности.

У индусов есть поговорка: «Оспаривать дхарму («дхарма» – вера, долг, свод принципов; скрт.) другого человека, значит, демонстрировать собственное скудоумие». Вот и все бы так!

Если первые гипотетические вопросы касались преимущественно семантики, то, возможно, следующий будет связан с лексикологией.