Грекова. Что с вами?

Платонов. С ума, думаете, сошел? Нет, это так... Бред горячечный... Спросите Трилецкого... (Берет ее за плечи.) И меня все любят... Все! Оскорбишь, бывало, и то... любят... Грекову, например, оскорбил, на стол пхнул, и то... любит. Вы, впрочем, сама Грекова... Виноват....

Грекова. Что у вас болит?

Платонов. Платонов болит. Вы ведь меня любите? Любите? Откровенно... Я ничего не хочу... Вы только скажите мне, любите?

Грекова. Да... (Кладет голову ему на грудь.) Да...

Платонов (целует ее в голову). Все любят... Когда выздоровею, развращу... Прежде хорошие слова говорил, а теперь развращаю...

Грекова. Мне все одно... Мне ничего не нужно... Ты только и... человек. Не хочу я знать других! Что хочешь делай со мной... Ты... ты только и человек! (Плачет.)

Платонов. Понимаю я царя Эдипа, выколовшего себе глаза! Как я низок и как глубоко познаю свою низость! Отойдите! Не стоит... Я болен. (Освобождается.) Я еду сейчас... Извините меня, Марья Ефимовна! Я с ума схожу! Где Трилецкий?

Входит Софья Егоровна.

Ну? Сейчас смерть, значит... Боли теперь, рука, сколько хочешь...

Пауза.

Те же и Софья Егоровна.

Софья Егоровна подходит к столу и роется на нем.

Грекова (хватает Платонова за руку). Тссс...

Пауза.

Софьи Егоровна берет револьвер стреляет в Платонова и дает промах.

(Становится между Платановым и Софьей Егоровной.) Что вы делаете?! (Кричат.) Сюда! Скорей сюда!

Софья Егоровна. Пустите... (Обегает вокруг Грековой и стреляет Платонову в грудь, в упор.)

Платонов. Постойте, постойте... Как же это так? (Падает.)

Вбегают Анна Петровна, Иван Иванович, Трилецкий и Войницев.

ЯВЛЕНИЕ XIII

Те же, Анна Петровна, Иван Иванович, Трилецкий, Войницев, потом прислуга и Марко.

Анна Петровна (вырывает у Софьи Егоровны револьвер и отбрасывает ее на диван). Платонов! (Наклоняется к Платонову.)

Войницев закрывает лицо и отворачивается к двери.

Трилецкий (наклоняется к Платонову и поспешно расстегивает ему сюртук. Пауза). Михаил Васильевич, ты слышишь?

Пауза.

Анна Петровна. Бога ради, Платонов! Мишель... Мишель! Скорей, Трилецкий...

Трилецкий (кричит). Воды!

Грекова (подает ему графин). Спасите его! Вы спасете его! (Ходит по сцене.)

Трилецкий пьет воду и бросает графин в сторону.

Иван Иванович (хватает себя за голову). Ведь сказал же, что погибну? Ну и погиб! Вот и погиб! (Опускается на колени). Господь всемогущий! Погиб... Вот и погиб...

Вбегают Яков, Василий, Катя и повар.

Марко (входит). От мирового судьи-с...

Пауза.

Анна Петровна. Платонов!

Плутонии приподнимается и обводит всех глазами.

Платонов... Это ничего... Воды выпейте!

Платонов. (указывает на Марка.) Ему три целковых! (Падает и умирает)

Анна Петровна. Мужайся, Сергей! Все пройдет, Николай Иванович... Все это пройдет... Мужайтесь...

Катя (кланяется в ноги Анне Петровне). Я одна виноватая! Я записку носила! На деньги польстилась, барыня! Простите меня, окаянную!

Анна Петровна. Крепитесь... Зачем теряться! Он только так... Излечимо...

Трилецкий (кричит). Умер! Анна Петровна. Нет, нет...

Грекова садится за стол, рассматривает бумажку и горько плачет.

Иван Иванович. Со святыми упокой... Погиб... Погиб...

Трилецкий. Жизнь - копейка! Прощай, Мишка! Пропала твоя копейка! Чего глазеете? Сам застрелился! Расстроилась компания! (Плачет.) С кем я теперь на твоих поминках пить буду! О, дураки! Не могли уберечь Платонова! (Встает.) Отец, поди скажи Саше, чтоб она умирала! (Покачиваясь, подходит к Войницеву.) Ты-то чего? Эх! (Обнимает Войницева.) Умер Платошка! (Рыдает.)

Войницев. Что делать, Николай?

Трилецкий. Хоронить мертвых и починять живых!

Анна Петровна (медленно поднимается и идет к Софье Егоровне). Успокойтесь, Софи! (Рыдает.) Что вы наделали?! Но... но... успокойтесь! (Трилецкому.) Ничего не говорите Александре Ивановне, Николай Иваныч! Я сама ей скажу! (Идет к Платонову и опускается перед ним на колени.) Платонов! Жизнь моя! Не верю! Не верю я! Ведь ты не умер? (Берет его за руку.) Жизнь моя!

Трилецкий. За дело, Сережа! Поможем твоей жене, а потом...

Войницев. Да, да, да... (Идет к Софье Егоровне.)

Иван Иванович. Забыл господь... За грехи... За мои грехи... Зачем грешил, старый шут? Убивал тварей божиих, пьянствовал, сквернословил, осуждал... Не вытерпел господь и поразил.

(Конец четвертого действия)