Если "теперь" какого-либо момента объективируется, то это происходит в ретенциальном горизонте. Актуально объективируемое как "теперь", реально дано со значением "уже-не-теперь". Следовательно, самоданность "теперь" как непосредственно усматриваемого характера актуального неотделимо от самоданности того, с чем сознание актуально "имеет дело". То есть самоданность настоящего момента времени "имеет место" в актуальном сознании (в узком смысле, каковой придается фазе непосредственного "теперь" по отношению к фазам ретенциальности и протенциальности интенционального переживания) не иначе, как в качестве характера другой самоданности - характера, усматриваемого также ретенциально. Собственно самоданность, если рассматривать ее с оглядкой на то, как она "имеет место" - а именно, в темпоральном горизонте "теряет" что-то от своей непосредственности, оказываясь конституированной самоданностью34.

Говоря о ситуации актуальности как о некоем единстве актуальности - а это единство актуально данного и интенциональное единство "как" этой данности - мы, однако, не можем ограничится описанием этого единства как исключительно единства одного предмета, осмысляемого в его ретенциальных и протенциальных усмотрениях. Единство актуальности также включает в себя, и основано на, ассоциации. Тематизируя ассоциативность актуального сознания, мы сталкиваемся с другим типом горизонта актуально данного, который Э.Гуссерль определил как внешний горизонт, отличая его от темпорального или внутреннего горизонта35. От внутреннего горизонта внешний горизонт предмета качественно отличается тем, что презентирует возможные данности, представляет собой другие содержания сознания, относящиеся к интендируемой предметности, но не составляющие непосредственного фокусного содержания сознания36; эти содержания даны, однако, как возможные фокусные содержания, а объекты, на которые они указывают, соответственно - как имплицированные объекты. Возможные, ассоциированные данности, чтобы быть таковыми, безотносительно к тому, осуществилась ли в реальной конкретной ситуации соответствующая ассоциация или нет, должны быть каким-то образом заданы изначально самой предметной интенцией, а значит - здесь должен "иметь место" какой-то отличный от фокусного способ представленности в актуальном сознании вместе с фокусным содержанием и наряду с ним. Ассоциированные значения усматриваются как такие референциально - к ним отсылает актуально данное в интенциональном фокусе. Диапазон таких значений может быть бесконечен, но, тем не менее, он определен как то, что относится к данному37. В темпоральном горизонте, ни в одном из его моментальных значений (ретенциальных и протенциальных содержаний), не имплицированы значения-возможности; здесь нет и не может быть отсылок к другой данности того же самого, хотя каждая фаза отсылает к моменту "теперь", как к тому, что "свидетельствует" (и непосредственным образом) о его актуальности, и к "начальному моменту" этой данности, как к "точке отсчета" конституирования (эта отсылка, однако, имеет смысл только в позиции генетического анализа предметной данности).

Понятие о "горизонте" дает нам ключ к рассмотрению еще одной важнейшей темы, приближающей нас, как представляется, к пониманию различия между "внутренним" и "внешним" в отношении сознания; этот ключ - "начало" любой горизонтной данности (а располагание горизонтом или задействованность в горизонте усматривается как неотъемлемая характеристика вообще всякой данности, относительно которой может быть установлено, что это смысловое единство), первичное впечатление "источник" конституирования смысла. "Начиная с актуального Теперь, с соответствующего первичного впечатления U, идут модификации в смысле итераций, однако, непрерывно вперед; они суть не только модификации относительно U, но так же по очередности, модификации друг друга в ряду последовательности, в котором они протекают. Это есть то, что характеризует непрерывное порождение. Модификация постоянно порождает все новую модификацию. Первичное впечатление есть абсолютное начало этого порождения - первичный источник, из которого непрерывно порождается все другое. Но оно само, однако, не производится, оно возникает не как порожденное, но через genesis spontanea, оно есть первичное сотворение. Оно не вырастает (у него нет зародыша), оно есть первичное творение. Если говорят: к Теперь, которое модифицируется в Не-Теперь, непрерывно присоединяется новое Теперь, или оно порождает, из него проистекает совершенно внезапно источник, то это суть образы. Можно только сказать: сознание ничто без первичного впечатления. Где нечто длится, там переходит а в ха', xa'- в ух'a" и так далее. Продуцирующее сознание идет, однако, только от а к а', от ха' к х'a"; напротив, a, x, y не есть нечто произведенное сознанием, это есть первично порожденное, "Новое", возникшее как чуждое сознанию, воспринятое, по сравнению с тем, что порождено собственной спонтанностью сознания." 38 О "природе" этого первичного впечатления Э.Гуссерль, в соответствии с требованиями эпохе, - ибо в каждом позитивном ответе здесь имплицирован вопрос о "первых началах" - выражается лишь как о "не порожденном" в сознании, но, тем не менее, "первичном творении". Говорит он при этом о многом: первичное впечатление не порождается сознанием, хотя и "в сознании" оно не принадлежит к потоку частного конституирования так, как принадлежат его ретенциальные модификации х', x" и так далее. Оно дано иначе, чем любая из последующих данностей, принадлежащих к внутреннему темпоральному горизонту конституирования на основе этой данности; применительно ко всем прочим данностям в горизонте (как внутреннем, так и внешнем) эта выступает в качестве инициирующей. Всякая данность, поскольку она конституируется как нечто "такое" (в смыслополагании) в темпоральном горизонте, имеет свою начальную точку - и это не условность типа математической точки, а конкретный момент "соприкосновения" сознания с внешним миром, каковое "соприкосновение" выражается в обретении сознанием чего-то принципиально нового по отношению к тому, что актуально "уже здесь", как своего "нового" содержания а, x или у. Эти данности именно "привходят извне", что и позволяет усматривать нечто как существенно новое, в отношении к уже наличествующему в качестве актуально данного.

Момент начального впечатления есть прежде всего - и в этом, как представляется, преимущественный смысл его отличия от любого момента развертывания горизонта - момент восприятия в собственном смысле и восприятия, осуществленного в отношении к внешнему миру. Это и означает, строго говоря, самоданность - можно сказать, отличая это определение самоданности от определения ее как "конституированной в потоке", что здесь мы тематизируем самоданность в самом узком смысле, какой только представляется возможным здесь усмотреть. Развертывание новой данности в новом горизонте ("новом" в отношении к материалу данности, а не в качественном отношении, разумеется) принадлежит к актуальности потока переживаний, ее появление - начальное впечатление - представляется по отношению к потоку "точкой разрыва", поскольку указывает на некий поворот внимания, даже если и не кладет предел актуальной значимости частного конституирования (того, с чем мы имеем дело в настоящем), делая нечто "предыдущим" предметом рассмотрения. Поворот внимания осуществляется в акте интенционального выбора объекта - с а на х в фазе, например, а", c x на у в фазе х"a'" и так далее. Различие между "поточным" сознанием как структурой самомодифицирующего горизонтного конституирования и "разрывающим", переключающим внимание сознанием есть различие логическое, поскольку указывает с необходимостью на различие типов мотиваций: с одной стороны, подлежащих актуализации ретенциальных, протенциальных, ассоциирующих и подобных отношений к первичным данным сознания, с другой - самому интенциональному выбору, обусловливающему первичную данность. Момент первичного впечатления а, представляющий собой абсолютное начало частного потока конституирования и последующих презентирующих рефлексий и референций, в логическом39 смысле означает момент абсолютной мотивации. д. Типология очевидности40. "Переживание, самоочевидность, не есть пустая общность, но различается в соответствии с видами, родами и региональными категориями того, что есть, а также, в соответствии со всеми пространственно временными модальностями. Все, что существует, имеет ли оно конкретное или абстрактное, реальное или идеальное значение, располагает своими способами самоданности..." 41 В этом отрывке мы видим указание на, так сказать, "региональную" типологию очевидности. По замыслу Э. Гуссерля, феноменология по отношению к эмпирическим наукам, частным и общим, должна выполнить проясняющую функцию. Каждая такая наука имеет дело с определенным регионом предметов и оперирует соответствующими понятиями. В основании эмпирических наук лежит предпосылылаемое всему последующему ходу научной мысли принятие в качестве своих объектов неких предметов, уже "нагруженных" определенным значением - значением, носящим принципиально донаучный характер. Такова, например, физическая вещь (скажем, для Естествознания). "Физическая вещь" является высшим родовым понятием - региональной категорией - для определенного региона предметов. Поскольку эмпирические науки используют свои фундаментальные понятия, не становясь по отношению к соответствующим предметам в критическую позицию, то есть, без должного прояснения их смысла (а этот смысл, согласно Гуссерлю, прежде всего указывает на их до-научную "природу"), то феноменология должна выполнить роль проясняющего основания эмпирических наук, осуществляющего их связь с действительностью, начиная с выяснения сущности региональных категорий в соответствующих эйдетических усмотрениях, возможных на основании особых феноменологических процедур эпохе и редукций42. "Региональная" типология очевидности - не единственная, какую можно обнаружить в феноменологии Э. Гуссерля. Он выделяет как бы уровни очевидности, исходя из того, как тот или иной тип очевидности дан сознанию - исходя из способа предметной самоданности. Очевидность может быть полной, или иначе - адекватной43, то есть, такой, что дальнейшее выполнение соответствующей интенции в отношении того, что таким образом очевидно, невозможно: мы имеем здесь как бы полноту определения предмета - мы знаем о нем все, что только можно о нем знать в данных обстоятельствах. Очевидность может быть аподиктической44 - причем, как адекватная, так и неадекватная. Аподиктическая очевидность такова, что всякое сомнение в ней усматривается как не имеющее смысла. Критерий аподиктичности представляется здесь наиболее важным - в том смысле, что он позволяет положить некую очевидность в основание знания и возможности какого бы-то ни было познания вообще. Ставя вопрос об основаниях и апеллируя в поисках оснований к опыту очевидности, Гуссерль вслед за Декартом движется в направлении аподиктических очевидностей и обнаруживает их в области трансцендентальных усмотрений. Таким образом, и вопрос об основаниях решается им трансцендентально.