Мы приближаемся к уяснению символа золотого кувшина и кинжала. Видевшие вагнеровский «Парцифаль» знают о соответствии кувшина чаше Грааля, а кинжала – копью, оба составляют единое; это мужское и женское начала, образуюшие единство противоположностей. Пещера, или подземный мир, представляет собой слой бессознательного, в котором нет никакого поэлементного членения, ни даже различия мужского и женского, что первым делом выделяют первобытные. Подобным образом они различают предметы, цивилизованные люди делают это спорадически. Например, некоторые ключи имеют отверстие в бороздке, а у некоторых бороздка сплошная. Первобытные подразделяют их на мужские и женские. В Италии черепичные крыши обычное явление. Выпуклая черепица кладется сверху, вогнутая под низ. Верхнюю называют монахом, нижнюю монахиней7 . И это не неприличная шутка итальянцев, а квинтэссенция деления целого.

Бессознательное, сводя вместе мужское и женское, делает предметы совершенно неразличимыми, поэтому невозможно сказать, мужские они или женские, так же как и Кекропс возник из такой мифической дали, что уже невозможно говорить, мужчина он или женщина, человек или змей. Так же и дно цистерны в сне характеризуется полным единством содержащихся в ней противоположностей. Это первичное соединство элементов вечно противополагается их раздробленности. Но в крайних точках конфликт угасает, и все пребывает или вновь оказывается в первоначальном состоянии нерасчленимой гармонии. Сходные идеи содержатся в древнекитайской философии. Идеальное состояние именуется Дао (рис. 9), и оно состоит из полной гармонии между небом и землей. Одна сторона символа Дао – белая с черным пятном, другая – черная с белым. Белая сторона – горячая, сухая, светлый принцип, юг; черная сторона – холодная, влажная темный принцип, север. Состояние Дао – это начало мира, в котором еще ничего не началось, а также состояние, достигаемое высшим разумом. Идеи единства двух противоположностей, принципов мужского и женского – образ архетипический.

Однажды я стал свидетелем примера все еще бытующей первобытной архетипической формы. Во время войны по долгу службы я был в армии, в горной артиллерии. Солдаты копали глубокое укрытие для тяжелого орудия. Вытаскивая тяжелые камни из каменистого неподатливого грунта, они кляли свою работу; я находился неподалеку, прислушиваясь к их разговору. Один произнес: «Проклятье, ну и работка нам досталась: ковыряйся в этой дурацкой долине, где когда-то жили русалки и еще до сих пор спят вместе отец и мать». Та же самая мысль, только выраженная наивным образом. Негритянский миф повествует, что первый мужчина и первая женщина спали вместе в тыкве; они ничего не замечали до тех пор, пока не обнаружили, что разорваны надвое, а между ними находится сын. Посреди был человек, и с этого момента мужчина и женщина разделились и познали друг друга. Первоначальное сознание абсолютного бессознательного выражается как полностью покоящееся состояние, где ничего не происходит.

Когда сновидец имеет дело с архетипическими символами, он вступает в область полного бессознательного, которое представляется как величайшее сокровище. Это – центральный мотив «Парцифаля» Вагнера. Копье должно быть возвращено чаше Грааля, потому что они существуют вместе вечно. Тот союз – символ целостного завершения – вечность до и после творения мира, потенциальное условие. Это и возможный идеал, которого так страстно ищет человек. Вот почему он, рискуя, спускается в пещеру, где находится дракон, – найти то состояние, когда сознание и бессознательное объединяются идеальным образом так, что сам человек окажется сознающим и несознающим одновременно. Но, увы, оба слишком разделены, и сознание вновь ищет пути к объединению, спускаясь в глубины, в которых они были одним целым. Это можно найти в Тантрической йоге или йоге Кундалини – попытка достичь состояния, в котором Шива находился бы в вечном союзе с Шакти. Шива – вечно напряженная точка, окруженная женским принципом Шакти в виде змеи.

Список аналогичных идей можно было бы продолжить. Единство и гармония играют значительную роль в эзотерической традиции средневековья. В алхимических текстах можно встретить изображение процесса соединения Солнца и Луны, мужского и женского начал. Аналогичный символизм прослеживается в христианских хрониках о древних мистериях. Например, в отчете епископа Астериоса об Элевсине говорится, что каждый священнослужитель совершал катабазис, или спуск в пещеру. А жрец Аполлона и жрицы Деметры, матери земли, праздновали иерогамию (hierosgamos), священное бракосочетание, дабы земля вечно оставалась плодородной. Это свидетельство христианское и не является, впрочем, окончательно установленным. Посвященные в Элевсианские мистерии сохраняли строжайшую тайну, разгласивших ожидала смерть. Отсюда никаких конкретных сведений о содержании ритуала нет. Известно, правда, что во время мистерий в честь Деметры совершались ритуалы непристойного характера, служившие символизацией оплодотворения земли. Кворум мистерий представляли известные женщины Афин во главе со жрицами Деметры. Начиналась изысканная трапеза, на которую подавалось множество самых разнообразных вин; затем совершался ритуал aischrologia. Он подразумевал произнесение непристойных шуток, которые рассматривались как религиозный долг, ибо связывались с благоприятным прогнозом на будущий урожай. Аналогичный ритуал совершался в Бубастисе в Египте во времена мистерий в честь Изида. Жители деревень по берегам Верхнего Нила спускались на своих суденышках группами вниз по течению, и женщины на барках демонстрировали себя женщинам, стоящим на берегу. Это делалось, по всей вероятности, с той же целью, что и в обряде aischologia, – обеспечить большее плодородие земельных участков. Об этом можно прочесть у Геродота (2.60). В южной Германии вплоть до XIX века для увеличения плодородия почвы крестьянин каждый год брал жену на поле и совокуплялся с ней на борозде. Подобный ритуал относится к симпатической магии.