И будь удачлив в мире и войне.
(Умирает.)
Плантагенет
Мир отлетающей душе твоей!
Паломничество ты свершил в темнице
И, как отшельник, ты свой прожил век.
Совет его замкну в груди своей;
Что я задумал, пусть хранится в ней.
Несите прах его. Я позабочусь,
Чтоб лучше жизни было погребенье.
Стража уходит, унося тело Мортимера.
Померк печальный факел Мортимера,
Погашенный тщеславием постыдным.
А что до оскорблений и обид,
Которые нанес мне Сомерсет,
Уверен я, что честь восстановлю.
А потому я поспешу в парламент.
Иль нашей крови право возвращу,
Иль зло себе во благо превращу.
(Уходит.)
АКТ III
СЦЕНА 1
Лондон. Парламент.
Трубы.
Входят король Генрих VI, Эксетер, Глостер, Уорик, Сомерсет, Сеффолк, епископ Уинчестерский, Ричард Плантагенет и другие. Глостер пытается подать бумагу;
епископ Уинчестерский хватает ее и разрывает.
Епископ Уинчестерский
Сюда являешься ты, Хемфри Глостер,
С обдуманным посланием, с доносом,
Измышленным усердно. Если хочешь
Со мной тягаться, обвинять меня,
Без подготовки делай это, сразу,
И я на обвинения твои
Отвечу вмиг внезапными речами.
Глостер
Кичливый поп! Почтенье к этим стенам
Сейчас повелевает мне стерпеть,
Не то б увидел ты, как я разгневан.
Но если я в записке изложил
Все преступленья мерзкие твои,
Не думай, что тебя я оболгал
Иль не могу о том сказать открыто!
Нет, нет! Но такова твоя порочность,
Так подлы и гнусны твои проделки,
Что дети о твоей болтают спеси.
Ты самый злостный ростовщик на свете.
Мятежник по природе, миру враг,
Распутен более, чем подобает
Лицу такого звания и сана.
А что твоей измены очевидней?
Ведь ты, прелат, на Лондонском мосту
И в Тауэре убить меня пытался.
К тому ж, коль у тебя просеять мысли,
Боюсь, что и король не огражден
От злобы и коварства твоего.
Епископ Уинчестерский
Глостер! Тебя я презираю! - Лорды,
Благоволите выслушать ответ мой.
Коль я порочен, алчен и спесив,
Как он сказал, то почему я беден?
Иль почему подняться не стремлюсь,
Возвыситься, но верен я призванью?
А что до ссор, - кто так стоит за мир,
Как я, когда меня не задевают?
Милорды, нет, не в этом корень зла,
Не это герцога воспламенило,
А то, что хочет править он один
И никого не подпускать к монарху.
И это гром в душе его рождает
И заставляет изрыгать наветы.
Я покажу ему, что равен...
Глостер
Равен?
Ты, деда моего побочный сын?
Епископ Уинчестерский
Ах, боже мой! А ты кто, - я спрошу,
Как не тиран, на трон чужой воссевший?
Глостер
Поп наглый! Разве не протектор я?
Епископ Уинчестерский
А разве не прелат я божьей церкви?
Глостер
Да, как разбойник, что гнездится в замке
И грабит, маской рыцаря прикрывшись.
Епископ Уинчестерский
О нечестивый Глостер!
Глостер
Ты-то очень
Благочестив, - но саном лишь, не жизнью.
Епископ Уинчестерский
Мне Рим - ограда.
Уорик
Что ж, беги туда.
Сомерсет
Милорд, не наносите оскорблений.
Уорик
Пусть не заносится епископ ваш!
Сомерсет
(Глостеру)
По мне, вам должно быть благочестивей
И уваженье к сану соблюдать.
Уорик
По мне, епископ должен быть смиренней;
Прелату эти распри не к лицу.
Сомерсет
Да, но коль так затронут сан священный...
Уорик
Священный, не священный - все равно.
Иль герцог не протектор короля?
Плантагенет
(в сторону)
Плантагенет сдержать язык свой должен,
Чтоб не услышать: "Помолчи, любезный,
Не вмешивайся дерзко в речи лордов".
А то бы, Уинчестер, тебе я задал!
Король Генрих
Прошу вас, дяди Уинчсстер и Глостер
Верховные правители страны,
Я вас прошу, коль вы не глухи к просьбам,
Соединить сердца в любви и дружбе.
Какой престолу нашему позор,
Что два таких высоких пэра в ссоре!
Поверьте мне, милорды, я могу
Сказать, хотя и очень юн годами:
Раздор гражданский - ядовитый червь,
Грызущий внутренности государства...
За сценой крики: "Бей бурые кафтаны!"
Что там за шум?
Уорик
Ручаюсь, это бунт,
Что подняли приспешники прелата.
Снова крики: "Камней! Камней!"
Входит лорд-мэр Лондона.
Лорд-мэр
О лорды добрые и славный Генрих!
И город наш и нас вы пожалейте!
Протектора и Уинчестера слуги,
Хоть запретили им носить оружье,
Набив каменьями свои карманы
И на два лютых стана разделясь,
Так молотят друг друга по башкам,
Что многим уж повышибли мозги,
На улице все окна перебили,
И заперли мы лавки с перепугу.
Входят, продолжая драться, слуги Глостера и епископа
Уинчестерского с окровавленными головами.
Король Генрих
Как подданным, повелеваем вам
Остановить убийственные руки.
Уймите, дядя Глостер, эту драку.
Первый слуга
Ну, нет! Когда вы запретите нам
Камнями драться, вцепимся зубами.
Второй слуга
А ну, посмейте! Мы вам не уступим.
Снова дерутся.
Глостер
Оставьте, слуги, яростный раздор
И прекратите беззаконный бой.
Третий слуга
Мы знаем, ваша светлость - человек
Прямой и справедливый и рожденьем
Уступит одному лишь королю.
Мы не потерпим, чтоб такой вельможа,
Всей нашей Англии отец родной,
Был оскорблен чернильною душонкой.
В борьбе готовы все мы - жены, дети
Погибнуть от руки твоих врагов.
Первый слуга
А коль умрем, то башмаков подметки
Сражаться будут вместо нас.
Снова дерутся.
Глостер
Стой! Стой!
Коль преданы вы мне, как говорите,
Послушайтесь меня и бросьте драку.
Король Генрих
О, как раздор мне угнетает душу!
Иль вы, милорд Уинчестер, равнодушны
К моим слезам и стонам? Не смягчитесь?
Кому быть милосердным, как не вам?
И кто теперь стремиться будет к миру,
Коль слуги церкви тешатся раздором?
Уорик
Прелат, миритесь; уступите, герцог,
Коль не хотите яростным отказом
Страну и государя погубить.
Смотрите, сколько бед, смертоубийств
Порождено несчастной вашей распрей!