Практика гунъань или хуатоу – это агрессивный, взрывной путь к просветлению; практика безмолвного озарения более спокойна. Но обе практики имеют одну и ту же цель реализации истинной природы сознания, которая является природой пустоты, природой Будды, мудростью и просветлением.

Буддизм и искусство

Я хотел бы подчеркнуть с самого начала, что я не являюсь экспертом в области эстетики или искусства, никогда не изучал ни теорию, ни историю искусства, и поэтому мой взгляд – это взгляд со стороны. Тем не менее, когда я пришел на выставку и увидел картины, выставленные здесь, они понравились мне, и мне было приятно смотреть на них.

Поэтому я не буду рассуждать о различных приемах при написании живописных произведений и сравнивать одну технику с другой. Но когда я стою перед каким-то хорошим и проникновенным произведением искусства, мне хочется вглядываться в него, как бы стараясь постичь состояние сознания художника в момент создания картины, понять, что руководило им – какие чувства и какие ощущения. Мне интересно, оказывают ли эти картины такое же воздействие на вас, художников и зрителей.

Теперь я хотел бы сказать несколько слов о буддизме, чань-буддизме в частности, и попытаться определить какую-то линию соприкосновения между буддизмом и искусством. Еще раз подчеркну, что не являюсь экспертом в искусстве, но все же постараюсь осуществить эту задачу.

Прежде всего, нужно сказать, и вряд ли кто-то будет с этим спорить, что любая значительная религия с продолжительной историей непременно имеет какие-то связи с эстетикой, с искусством. Буддизм не является исключением в данном случае, можно утверждать, что во всех странах, где существовал или существует буддизм, как Индия, Китай, Япония, Тибет, страны Юго-Восточной Азии – во всех этих странах буддизм играл очень важную роль при определении сюжетов живописных произведений и в искусстве вообще.

Одним из наиболее распространенных видов искусства в буддийских странах является настенная живопись. Произведения искусства, дошедшие до наших дней, доносят до нас прежде всего горячее желание художников выразить какие-либо буддийские истины и свою горячую приверженность к буддизму. Ведь как авторов этих произведений искусства, так и тех, кто финансировал создание или изготовление скульптур или фресок, не столько интересовало то, чтобы увековечить при их помощи свои имена (чаше всего эти произведения искусства были анонимными), сколько они хотели просто выразить свое понимание, свое переживание буддизма.

Что касается таких видов искусства, как, допустим, миниатюры в буддийских сутрах, то в данном случае художники, работавшие с таким материалом, непременно были приверженными последователями буддизма. Они должны были неоднократно и очень внимательно прочитать и изучить текст того или иного произведения, той или иной сутры под руководством наставника, чтобы полностью пережить и проникнуть в содержание учения, которое было выражено в этом источнике.

На самом деле, существует специальный ритуал, который выполнялся художниками перед тем, как они начинали работу над живописным произведением. Он заключался в том, что они совершали омовение, затем переодевались в чистую одежду, мыли руки, и только после этого, предварительно выполнив определенные медитативные практики для очищения сознания, приступали к работе. Это делалось для того, чтобы то состояние сознания, то ощущение глубокого благоговения и глубокой веры по отношению к религиозному тексту, которое возникало и укреплялось в них благодаря такого рода действиям, было запечатлено и в конечном продукте их творчества, то есть произведении искусства, и читатель того или иного текста или человек, который смотрит на произведение искусства, мог непосредственно ощутить их настроение, состояние духа их авторов, глубокое благоговение по отношению к учению.

Существуют два основных вида искусства, связанных с буддизмом. Первый вид – тот, о котором я только что говорил, когда произведения искусства создавались под воздействием благоговения, религиозных добродетелей художника. Но существует и другой вид искусства, связанный с буддизмом, – те случаи, когда художник находился под влиянием определенных идей буддизма.

Этот вид искусства был особенно популярен в Китае в VIII—IX веках при династии Тан. В частности, я имею в виду конкретного художника, имя которого Ван Вэй. Он был одним из ведущих художников, разработавших стиль живописи «горы и реки».

Отличие между искусством первого вида, мотивом для создания которого являлось благоговение или благочестие, и искусством второго вида, которое создавалось просто под воздействием каких-то буддийских идей и представлений, заключалось в том, что в первом случае все предметы изображались в реалистической манере. Это могли быть, например, здания, люди, деревья, что угодно.

Что касается второго случая, то здесь использовалась специальная живописная техника. Такие живописцы, как Ван Вэй, наносили краску на холст очень простыми движениями кисти. Это напоминает своеобразную версию китайского импрессионизма.

Так, например, если художнику нужно было изобразить луну, он не просто рисовал луну, он рисовал облака и оставлял пустое место, так, чтобы наше воображение восполнило отсутствие луны и мы увидели ее там, где на самом деле ее нет на картине, но где она должна быть по замыслу художника.

Если художник собирался изобразить большой монастырь, допустим, где-нибудь в горах, то он не изображал его полностью и в реалистической манере, но рисовал среди гор лишь верхнюю часть, маленькую верхушку пагоды. Дело в том, что в Китае пагода существует только в больших монастырях. Поэтому для китайца вполне естественно, увидев верхнюю часть пагоды, подумать, что он просто не видит большого монастырского комплекса. Таким образом, эта маленькая деталь на самом деле говорит о гораздо большем, о том, что на картине непосредственно не изображено.

Допустим, что художник захотел изобразить дорогу, но вместо того чтобы нарисовать ее, он просто, изобразив все окружающее, оставил небольшие участки бумаги или холста незакрашенными – это и была дорога.

Подобные приемы в живописи получили свое развитие при династии Сун, когда некоторые художники для изображения большого озера, вместо того чтобы рисовать озеро и берега вокруг него, использовали следующий прием: они рисовали речные водоросли, а среди них очень маленькую лодочку и, таким образом, соотнося размеры лодки с размерами самой картины, зритель понимал, что озеро является очень большим, так что границы озера и вовсе не обозначены на картине.

Когда художник хотел изобразить заснеженные вершины гор, то вместо снега он рисовал отпечатки следов животных, людей на этом снегу. И по глубине этих отпечатков можно было судить о глубине снега. А самого снега на рисунке не было.

В основе всех этих традиционных технических приемов, которые использовались в живописи, связанной с чань-буддизмом, лежал один интересный принцип: существование передавалось через пустоту, через незаполненность, и наоборот.

Однако теперь я хотел бы поговорить о том, как чань-буддизм и буддизм в целом может оказывать влияние на современное искусство, которое уже не является традиционным.

Буддизм в целом придает очень большое значение мудрости и состраданию. Мудрость – это прозрение тех закономерностей, которые существуют в возникновении явлений. И мудрость говорит нам о том, что все явления характеризуются двумя особенностями.

Первая особенность – это то, что все явления происходят под воздействием определенных причин и условий, они являются причинно обусловленными. И поскольку причин и условий очень много, то стоит какой-либо из этих причин и условий измениться, как изменяется и общий характер самих явлений. Все эти причины и условия очень тесно связаны между собой.