продать его в рабство. Леди Сесили (снова вскакивая). А сэр Хауард рассказал вам, что он говорил о

матери капитана Брасбаунда?

Снова общее волнение.

Я же сказала вам, что они ссорились, капитан Керни. Правда, сказала? Редбрук (живо). И вполне ясно сказали.

Дринкуотер открывает рот, чтобы подтвердить его слова.

Заткнись, болван. Леди Сесили. Конечно, сказала. А теперь, капитан Керни, ответьте, неужели

вы, сэр Хауард или кто-нибудь другой хочет вникать в подробности этой

постыдной семейной ссоры? Неужели здесь, где нет больше ни одной

женщины, я должна повторять выражения двух обозленных мужчин? Керни (внушительно поднимаясь). Флот Соединенных Штатов не позволит себе

оскорбить достоинство женщины. Леди Уайнфлит, благодарю вас за

деликатность, с которой вы дали свои показания.

Леди Сесили благодарно улыбается ему и торжествующе

садится.

Капитан Брасбаунд, я не вправе считать вас ответственным за все, что вы

могли наговорить представителю английского суда, обратившемуся к вам на

языке английского кубрика.

Сэр Хауард пытается протестовать.

Нет уж, сэр Хауард, извините. Мне и самому случалось в приступе гнева

обзывать людей. Все мы рады узнать, что под судейской мантией

скрывается живой человек из плоти и крови. Итак, мы покончили с

вопросами, которых не следовало даже касаться в присутствии дамы.

(Вновь садится и деловито добавляет.) Не следует ли нам обсудить еще

что-нибудь, прежде чем мы отпустим этих людей? Унтер-офицер. Вот тут еще какие-то документы, переданные нам кади, сэр. Он

счел, что это нечто вроде магических заклинаний. Священник приказал

показать их вам и, с вашего разрешения, сжечь. Керни. Что за документы? Унтер-офицер (читая по списку). Четыре книжки, порванные и грязные,

состоящие из отдельных выпусков стоимостью в один пенс и озаглавленные

"Суинни Тод", "Лондонский демон-цирюльник", "Наездник-скелет"... Дринкуотер (в отчаянной тревоге рванувшись вперед). Это моя библиотека,

начальник. Не жгите их. Керни. Тебе лучше не читать книжки такого сорта, голубчик. Дринкуотер (в совершенной панике взывая к леди Сесили). Не позволяйте им

жечь книги, леди. Они их не тронут, если вы запретите. (С красноречием

отчаяния.) Вы не понимаете, что значат для меня эти книги. Они уносили

меня от гнусной действительности Ватерлоо-роуд. Они сформировали мой

ум, они открыли мне нечто более высокое, чем убогая жизнь бездомного

бродяги! Редбрук (хватая его за шиворот). Да заткнись же, болван! Вон отсюда!

Придержи язык... Дринкуотер (яростно вырываясь у него из рук). Леди, леди, замолвите за меня

словечко. Вы ведь такая добрая! (Слезы душат его, он с немой мольбой

складывает руки.) Леди Сесили (растроганно). Не жгите его книги, капитан. Разрешите, я верну

их ему. Керни. Книги будут переданы леди. Дринкуотер (вполголоса). Спасибо вам, леди. (Тихонько всхлипывая, отступает

к своим товарищам.) Редбрук (шепотом ему вдогонку). Экий ты осел!

Дринкуотер фыркает и не отвечает.

Керни. Надеюсь, капитан Брасбаунд, вы и ваши люди подтверждаете показания

леди о том, что произошло. Брасбаунд (мрачно). Да, пока все верно. Керни (нетерпеливо). Желаете что-нибудь добавить? Марцо. Она кое-что пропускал. Араб стрелил меня. Она ухаживал. Она меня

вылечил. Керни. А вы, собственно, кто такой? Марцо (охваченный непреодолимым желанием продемонстрировать лучшие свойства

своей натуры). Только проклятый вор. Проклятый врун. Проклятый негодяй.

Она не леди. Джонсон (возмущенный явным оскорблением в адрес английской аристократии со

стороны жалкого итальянца). Что? Что ты сказал? Марцо. Леди не ухаживать за проклятый негодяй. Ухаживать только святой. Она

- святой. Она поднимай меня на небо, она всех нас поднимай на небо.

Теперь мы делай все, что хочешь. Леди Сесили. Нет, Марцо, вы не сделаете ничего подобного и будете вести себя

очень хорошо. В котором часу, вы сказали, будет завтрак, капитан Керни? Керни. Вы напоминаете мне о моих обязанностях, леди Уайнфлит. В час дня мой

катер доставит вас и сэра Хауарда на борт "Сант-Яго". (Встает) Капитан

Брасбаунд, следствие не дало мне никаких оснований задерживать вас и

ваших людей. Советую вам в дальнейшем конвоировать исключительно

язычников. Мистер Рэнкин, от имени Соединенных Штатов благодарю вас за

оказанное нам сегодня гостеприимство. Приглашаю вас сопровождать меня

обратно на корабль и разделить с нами завтрак, который будет дан в

половине второго. Джентльмены, начальника тюрьмы мы посетим по пути в

гавань. (Уходит вместе с офицерами.)

За ними следуют матросы и унтер-офицеры.

Сэр Хауард (к Леди Сесили). Сесили, на протяжении моей карьеры мне часто

приходилось сталкиваться как с недобросовестными свидетелями, так, к

сожалению, и с недобросовестными адвокатами. Но сочетание в одном лице

недобросовестного свидетеля с недобросовестным представителем

обвинения, которое я наблюдал сегодня, лишило меня дара речи. Вы

попрали правосудие сами и вдобавок сделали меня своим сообщником. Леди Сесили. Да, да. Но разве вы не рады, что правосудие хоть раз потерпело

поражение? (Берет его под руку и направляется с ним к выходу.) Капитан

Брасбаунд, я вернусь попрощаться с вами перед отъездом.

Брасбаунд мрачно кивает. Она уходит с сэром Хауардом

вслед за капитаном Керни и его людьми.

Рэнкин (подбегает к Брасбаунду и берет его за руки). Как я рад, что вы

оправданы! После завтрака я вернусь, и мы потолкуем. Благослови вас

бог! (Быстро уходит.)

Оставшись в комнате одни, на свободе и без свидетелей,

люди Брасбаунда положительно сходят с ума. Они хохочут,

пляшут, обнимаются и неуклюже вальсируют парами,

беспрерывно и сентиментально пожимая друг другу руки.

Только трое из них сохраняют какую-то видимость

самообладания. Марцо, гордый тем, что успешно сыграл

ведущую роль в недавнем событии и произнес драматическую

речь, выпячивает грудь, покручивает жидкие усики и

принимает чванливую позу: он задирает подбородок и