Летчик с трудом скрывает волнение. У него срывается голос. Друзья поздравляют наперебой.
...Очень любят Василия Савоськина. А я больше всех. Просятся летать с ним, стараются даже в мелочах оказать ему знаки внимания. Летчик No 1 таким считают его в полку. Вслух об этом не говорят, боясь смутить этого скромного и бесхитростного человека.
Старший лейтенант Савоськин со своей четверкой сопровождал штурмовиков. Неподалеку от цели шел трудный бой. Какими только уловками не старались гитлеровцы оттянуть истребителей от "илов". Напрасно. Савоськин парой отражал атаки, строго-настрого приказав второй паре прикрыть штурмовиков. Кулик, его ведомый, потом с восхищением отзывался о своем командире: "Знает дело Савоськин!"
* * *
В дни наступления войск Брянского фронта на орловском направлении беззаветно сражались летчики 1-го гвардейского истребительного авиакорпуса. За 12 июля они сбили 54 вражеских самолета, за 13-68, а всего в июле - 400. Весомый вклад в дело борьбы за господство в воздухе{27}!
Боевой успех гвардейцев слагался не только из результатов боев с "юнкерсами" и "фокке-вульфами", из многих маршрутов штурмовиков, надежно прикрытых на пути к целям и обратно, но также из труда неутомимых механиков и техников, чьи заботливые руки готовили самолеты к вылетам.
Уверенность в боевом успехе сквозила в горячих словах коммунистов и беспартийных, звучащих перед вылетами, в заявлениях о приеме в ряды ВКП(б), столбцах корпусной многотиражки "Советский патриот", содержащих рассказы о людях подвига - летчиках 32-го гвардейского авиаполка А. П. Шишкине, М. А. Гараме, В. А. Луцком, их соседях из 63-го полка - А. М. Числове, Н. П. Иванове, из 66-го - И. П. Кузенове и М. Л. Сидоренко, о том, как сражается летчик 63-го полка Алексей Петрович Маресьев, уже успевший сбить над Орловщиной четырех гитлеровцев; об их боевых друзьях - техниках и механиках, таких, как Г. И. Денисенко, Л. И. Лебедев, В. А. Азов, А. П. Бойцов, Б. Г. Смирнов.
История корпуса сохранила множестве свидетельств бесстрашия тех, кто находился в рядах атакующей авиации, оправдывая каждый день и каждый час гордое имя летчиков-истребителей.
Среди этих свидетельств - сложный бой восьми самолетов Ла-5, ведомых капитаном В. И. Гараниным, над треугольником Вяжи, Кочеты, Сетуха, "охота" пары А. С. Макарова в районе Евтехов, Тростниково, Черная Грязь, образец прикрытия наземных войск в этом же районе, продемонстрированный шестеркой Як-7б капитана П. И. Муравьева из 64-го гвардейского истребительного авиаполка.
Массовый героизм проявляли гвардейцы в воздухе во все июльские дни наступления. Многие летчики из полков корпуса были удостоены звания Героя Советского Союза. Среди них Н. М. Алексеев, В. А. Луцкий, А. П. Маресьев, Н. П. Иванов, А. М. Числов, А. С. Макаров, В. Н. Кубарев, И. П. Кузенов, А. П. Шишкин, М. Л. Сидоренко{28}.
* * *
В июльские дни 225-я штурмовая авиадивизия действовала на участке фронта от Волхова до Станового Колодезя. Она наносила удары по переднему краю и мотомеханизированным войскам противника и в глубине его обороны. Цели разнообразны: отходящие колонны, опорные пункты, мосты, переправы.
Штурмовики уничтожали танки. Редко когда летчики возвращались с вылетов, чтобы не доложить об изменениях в боевом счете. Особенно он возрос после того, как эскадрилья Григория Рогачева впервые применила специальные противотанковые авиабомбы (ПТАБ). На обратном маршруте, торжествуя по поводу успеха, командир эскадрильи пел во весь голос у включенного передатчика о могучем Днепре.
В общем, дела шли неплохо. Вместе с тем командование дивизии пришло к мысли, что сложные задачи штурмовиков требуют улучшения боевой работы.
Командир дивизии полковник Алексей Филиппович Обухов с начальником штаба, пожилым кадровым офицером из преподавателей академии полковником Филаретом Михайловичем Богдановым и начальником политотдела, опытным политработником подполковником Петром Арсентьевичем Соловьевым не один час провели в размышлениях, анализируя боевые вылеты групп штурмовиков.
Уязвимых мест, пришли они к выводу, есть немало. Иной раз ведущие группы не выполняли требований приказов об увеличении времени пребывания над целями. А ведь важно было находиться на глазах у наступающих войск, заставить вражескую пехоту вжаться в землю.
Иначе как порочными не назвать было действия тех групп, которые совершали полеты к объектам ударов и обратно на одних и тех же высотах. Такая практика приводила к тому, что вражеские истребители перехватывали штурмовиков, атаковали сверху со стороны солнца и наносили им урон.
Далеко не гладко осуществлялось взаимодействие штурмовиков с наземными войсками. Ошибки допускали и те и другие. Нередко на машинах и танках опознавательные знаки под воздействием дыма и пыли теряли свои очертания и были неразличимы с воздуха. Опасаясь обнаружить себя в условиях тесного соприкосновения с противником, наступающие части редко использовали ракеты. Живучесть огневых точек врага на пути продвижения наступающих войск свидетельствовала о недооценке целеуказаний.
Штурмовики имели основания предъявить некоторые претензии к истребителям. Уменьшение численности самолетов сопровождения при массированных ударах вряд ли приносило положительный результат, а ведь бывало, что сопровождение только обозначалось парой истребителей.
Не всегда гладко проходила "охота" экипажей штурмовиков. Были и другие недостатки.
Уже в первые часы и дни наступательных действий выявилась необходимость увеличить состав групп самолетов, иметь солидное прикрытие и при прорыве оборонительной полосы, и для уничтожения контратакующего противника.
Критически оценивая свои недостатки, командование дивизии изложило штабу армии свои соображения о необходимости отказаться от некоторых устаревших, шаблонных способов и методов боевой работы.
Между тем она шла своим чередом, как того требовали интересы операции, изобилуя многочисленными примерами выдержки, выносливости, бесстрашия летчиков и воздушных стрелков, их верности солдатскому долгу.
В один из июльских дней всей дивизии стало известно о мужестве сержанта Ивана Максимчи.
Экипажи "илов" поднялись с аэродрома - кто в третий, кто в четвертый раз. Эскадрилья старшего лейтенанта Василия Козловского возвращалась с боевого вылета первой, подходя к аэродрому на небольшой высоте в строю пеленга.
- Здорово идут, как на параде, - по привычке окая, похвалил эскадрилью полковник Обухов, часом раньше прилетевший сюда на легком связном самолете.
- А вон тот почему болтается? - показал он командиру полка на самолет, неровно летящий в стороне, над деревней. - И шасси не собирается выпускать. Будем угонять на второй круг?
- Повременим, Алексей Филиппович. Наверняка что-то произошло.
Майор Сапогов оказался прав. Эскадрилья уже успела приземлиться, а этот "ил" медленно снижался и вдруг плюхнулся на окраине поля, взрыхлив полосу земли.
Обухов с Сапоговым бросились к упавшему самолету. С трудом открыв фонарь, они стали вытаскивать раненого из кабины. Это был сержант Максимча, ослабевший от потери крови. Летчик застонал, когда его пытались взять за плечи, и глазами показал на ручку управления. Ее удерживал ремешок от планшета.
- Иначе не возвратиться бы, силенок не хватило, - через силу улыбнувшись, произнес Максимча, - ранило на обратном маршруте.
До сих пор еще никто в дивизии не приводил штурмовик в таком состоянии. "Худыш" это сделал первым. Оказалось, действительно сильным был этот слабый с виду человек.
Фронтовая обстановка не располагала к многословию. Результаты боевой работы больших воинских коллективов укладывались в несколько строк лаконичных оперативных документов.
Вот лишь несколько из них.
Оперсводка No 186: "13 июля 43 г., 16.00. 12 штурмовиков, ведомых старшим лейтенантом Рогачевым под прикрытием 8 Як-1 832-го полка, штурмовали и бомбардировали войска противника в районе Дерновка, Калгановка, Суры. Не вернулись старший лейтенант Дятленко, стрелок сержант Оберохтин, младший лейтенант Шуринов, стрелок старший сержант Литвинов. Оберохтин сбил ФВ-190".