- Ваш отец старый, очень старый человек, весь искалеченный, одной ногой в могиле. Тонкая нить связывает его с жизнью. Нить рвется, а всем на это наплевать. Я бы это не назвал просто скверным настроением. Назвал бы это демонстрацией силы духа.

- Галантно, - прошипела миссис О'Мара, вонзая в меня взгляд, как кинжал. Вы так ничего и не выпили.

- Надо идти. Но все равно спасибо.

Она грациозно протянула руку, и я встал, чтобы попрощаться. Вдруг откуда-то из-за холмов донеслись оглушительные раскаты грома. Миссис О'Мара вздрогнула от неожиданности. Резкие порывы ветра сотрясали окна.

Я спустился по лестнице в вестибюль. Откуда-то вынырнул дворецкий и услужливо распахнул передо мной дверь.

Я посмотрел на террасы, украшенные, цветочными клумбами и экзотическими деревьями. Вдали виднелась высокая металлическая ограда. Дорога вела к главным воротам со сторожкой.

За поместьем располагались заброшенные нефтескважины. Сейчас на их месте было что-то вроде парка-заповедника. Кое-где еще сохранились старые деревянные буровые вышки. В свое время именно они принесли богатство семейству Уинслоу, а уж только потом поместье переместилось вверх по холму так, чтобы не несло запахом топи.

Я пошел по кирпичным ступенькам между лужайками. На одной из них темноволосый парнишка лет десяти с бледным лицом метал маленькие дротики в мишень, установленную на дереве. Я подошел к нему.

- О'Мара младший?

Тот уперся спиной в каменную скамейку, держа в руке четыре дротика, взглянул на меня холодными синеватыми глазами взрослого человека.

- Я Дейд Уинслоу Тревиллиан, - ответил он хмуро.

- А, ну тогда Дадли О'Мара не твой отец.

- Конечно, нет, - в его голосе сквозило явное презрение. - Вы кто?

- Детектив. Собираюсь найти твоего... Я имею в виду мистера О'Мару.

Это не сблизило нас. Детективы для молодого Уинслоу ничего не значили. За холмами продолжали раздаваться раскаты грома, будто стадо слонов играло там в пятнашки. Мне пришла в голову озорная мысль.

- Спорим, ты не сможешь попасть четырьмя дротиками из пяти с тридцати футов! Мальчишка сразу оживился:

- На сколько спорим?

- Ну, на доллар.

Он подбежал к мишени и выдернул воткнутые дротики, вернулся и занял позицию у скамейки.

- Здесь нет тридцати футов, - заметил я. Парень презрительно посмотрел на меня и отошел от скамейки. Я ухмыльнулся, но через секунду разинул рот: все пять дротиков вонзились точно в центр мишени. Мальчишка с видом триумфатора ждал моей реакции.

- Черт возьми, отлично, мистер Тревиллиан, - пробурчал я, вынимая из бумажника доллар.

Он выхватил его у меня, как форель, заглатывающая мушку, и так же моментально спрятал в карман.

- Нормально, - хихикнул мальчишка. - Вам надо посмотреть, как я стреляю в нашем тире за гаражами. Не хотите пойти туда и еще на что-нибудь поспорить?

- Хорошо, но не сегодня. В следующий раз, когда я сюда приду. Выходит, Дад О'Мара не твой отец. Если я его в конце концов найду, что ты на это скажешь?

Мальчишка пожал худенькими плечами.

- Нормально. А вы можете сделать то, чего не сделает полиция?

- А что, это мысль, - заключил я, прощаясь с маленьким победителем.

Вымощенная кирпичом дорожка вела к главным воротам. На полпути к сторожке сквозь заросли я заметил голубой "седан". Новенькая, с обтекаемыми формами, очень чистая машина, полегче чем полицейская, но примерно такого же размера. За ней, под деревом, стоял мой автомобиль.

Я остановился, разглядывая голубую машину из-за изгороди. Заметил огонек сигареты в салоне. Обернулся и посмотрел назад. Мальчишки и след простыл: может, помчался прятать свой выигрыш. Хотя что этот доллар может значить для него?

Вынув из кобуры "люгер" калибра 7,65, который был у меня с собой в этот день, я засунул его стволом вниз в левый ботинок и направился к воротам.

Из сторожки вышел свирепого вида охранник с пистолетом под мышкой. Выпустил меня через маленькую дверь сбоку от ворот. Я поболтал с ним пару минут, наблюдая за "седаном".

Мне пришлось пройти шагов тридцать, чтобы добраться до своей машины.

Я забрался в нее и сразу же открыл тайничок, где обычно держу полицейский "кольт". Засунул его в кобуру под мышкой, завел двигатель и тронулся с места. Вдруг хлынул ливень, крупные капли забарабанили по крыше, стало чертовски темно. Но не настолько, чтобы не заметить, как "седан" покатил за мной.

Я успел промчаться кварталов восемь, но тут они включили сирену. Пришлось притормозить и остановиться у обочины. Тут же подъехал "седан". Из открытого бокового окна на меня уставилось отвратительное рыло автомата.

Я успел рассмотреть узкое лицо с красными глазами, плотно сжатый рот. Чей-то голос прорычал:

- Иди к нам. Будь паинькой, если врубаешься, что происходит.

Это не полиция! Впрочем, последнее уже не имеет значения. Я выключил зажигание, бросил ключи на пол и вышел из машины. Человек за рулем даже не взглянул на меня. Другой же, с заднего сиденья, пинком открыл дверь, пододвинулся, освобождая мне место, руки его со знанием дела сжимали автомат.

Я забрался в машину.

- О'кей. Лу, обыщи.

Водитель выбрался из-за руля и сел рядом со мной. Нашел "кольт" под мышкой, забрал его, ощупал карманы и пояс.

- Все чисто, - сказал он и перебрался обратно за руль. Человек с автоматом наклонился, вперед, взял "кольт" у водилы, потом аккуратно положил автомат на пол и, прикрыв его коричневым ковриком, откинулся в угол, спокойный и уверенный, держа на коленях мой пистолет.

- О'кей, Лу. Теперь вперед.

***

Дождь продолжал колотить по крыше и ручейками стекал по окнам. Дорога кружила среди холмов с расположенными на них частными владениями. Размытые силуэты придорожных деревьев проплывали перед нашими глазами. В нос ударил резкий запах дешевых сигарет, и человек с красными глазами спросил:

- Что он тебе сказал?

- Совсем немного. Что Мона смылась в ту же самую ночь, когда появились первые сообщения в газетах. Старый Уинслоу это уже знал.

- Ради этого не стоило так глубоко копать, - промычал красноглазый. - Что еще?

- Сказал, что в него стреляли. Хотел, чтобы я вывез его из города. Но в последний момент решил действовать в одиночку. Не знаю даже почему.