- Намнем бока немчуре,- весело подмигивают они с немалой долей уверенности.
Последняя минута нервной тишины... Внезапно с той стороны, откуда приехали конные разведчики, показываются фигуры солдат противника. Они останавливаются на мгновение, выпускают несколько очередей из автоматов и продвигаются вдоль путей дальше. Ясно видны засученные рукава и расстегнутые воротники мундиров. Они на расстоянии восьмидесяти - ста метров от нас. На край поляны, где минуту назад находился передовой дозор врага, теперь выходит большая группа немцев. Они не соблюдают никаких мер предосторожности. Идут небольшими группками по нескольку человек, оружие держат на ремнях, в руках несут лишь каски. Толкаю Вереска локтем:
- Держи ленту, сейчас начнется...
Советский партизан, лежащий рядом с Волком, многозначительно подмигивает и слюнявит большой палец правой руки. Гитлеровцы уже совсем близко. Недалеко от них с треском разрывается граната - и вот уже склоны возвышенности содрогаются от адского грохота стрельбы. Выпускаю длинную очередь - ни один из врагов не уходит живым. Сбегаем со склона. Вот мы и на месте побоища. Быстро распределяем довольствие - оружие и боеприпасы. Из-за железнодорожной насыпи поднимаются три фигуры в венгерских мундирах. Так, значит, кое-кто остался в живых. Забираем их с собой и возвращаемся на лесную базу. По дороге нам повстречался большой конный отряд советских партизан под командованием Иванова. Русские сообщают нам, что немцы плотным кольцом окружили Шацкие леса.
Короткий сон прерывает артиллерийская канонада. Над лесом с воем летят снаряды и разрываются в топи болот. Сразу же после артиллерийского обстрела над партизанским лагерем появляются самолеты. Лежим, распластавшись на земле. Едва улетают самолеты, как снова принимается за работу артиллерия. Несколько снарядов разрываются в кронах ближайших деревьев. Партизаны заметно нервничают. Приходят Петрусь Маленький с Молли, у которого на погонах вместо знаков различия подхорунжего одна офицерская звездочка. Мы узнаем, что он принимает командование ротой вместо убитого в ночном бою Сокола. Молли тепло прощается с нами, а мы начинаем рыть окопы на близлежащей поляне. Не успели закончить эту работу, как объявляется построение. Петрусь Маленький ставит перед Карасем задачу - произвести с частью взвода разведку в западном направлении, одновременно обеспечив охрану саперам, которые заминируют дорогу.
Сержант Карась отбирает людей для выполнения задания. Вызывает только по кличкам:
- Ваза, Осина, Лешек, Щука, Медведь, Вереск, Амур, Дубок, Береза, Заяц, Дикая Кошка, Волк, Нарцисс, Вулкан, Стена, Страус...
- Достаточно, Карась, достаточно,- прерывает его командир роты.- Дикая Кошка, Волк, Стена и Страус, останьтесь и ждите около шалаша.
Остальные уходят с Карасем и саперами на задание. Наши незаконченные окопы занимают партизаны советского отряда. Позади них поручник Заяц с несколькими партизанами устанавливает трофейные минометы.
Вместе с Дикой Кошкой, Стеной (Тадеуш Нерадко) и Волком я копаю противовоздушную щель около шалаша командира. Когда работа закончена, мы приносим ветки ельника и выстилаем ими дно. Со всех сторон бьет по лесу немецкая артиллерия. На душе тяжело: никто не знает, что будет дальше, да и не пытается предугадать.
Наступает ночь. Некому позаботиться о нашем ужине. Волк вынимает тряпку, в которую что-то завернуто, с благоговением разворачивает ее на пне, и перед нашим взором появляется кусок сала. Дикая Кошка разрезает его штыком и выдает каждому по кусочку. Хлеба у нас нет, но еда и без того кажется необыкновенно вкусной. Невдалеке разрывается артиллерийский снаряд. Осколки, пронзительно свистя, ударяются в кроны деревьев. Мы прыгаем в окоп.
Ночь проходит в коротком сне, часто прерываемом артиллерийскими выстрелами. Из шалаша доносится здоровый храп Петруся Маленького. "Если бы я мог так спать",- думаю я с сожалением. Солнце медленно поднимается золотым диском над горизонтом и своими лучами разгоняет ненасытные тучи комаров. Слышу треск сучьев.
Поднимаюсь и вижу, как к шалашу стремительно приближается капрал Заяц.
- Где командир? - взволнованно спрашивает он.
- Спит здесь, в шалаше... А что случилось?
- Эти сукины дети...- ругается капрал.- Дезертировали, трусы проклятые. Пошли сами пробиваться из окружения... Карась и остальные...
Из шалаша выходит Петрусь Маленький. Капрал, встав по стойке "смирно", докладывает командиру о дезертирах. По мере того как он говорит, лицо командира бледнеет, а руки трясутся все сильнее. Наконец не выдержав, он кричит:
- Стена, давай быстрее лошадей! Мне бы только догнать этого Карася!{4}
Петрусь Маленький и Заяц берут с места галопом. Мы остаемся одни. К нам подходит Стена. Вчетвером мы обсуждаем поступок Карася и других наших товарищей, с которыми нас связывало столько радостных и горестных переживаний.
Весть о дезертирстве почти всего первого взвода молниеносно разносится по лесу. К шалашу Петруся Маленького подходят любопытные и выспрашивают, как это произошло и что мы обо всем этом думаем. Сильнее всех взволнован командир третьего взвода сержант Большой. Он - бывший полицай из Белина. Как только началась мобилизация в 27-ю пехотную дивизию АК, сержант забрал оружие, подчиненных ему людей и ушел в партизаны. Сейчас он проклинает своего земляка - Карася.
В этот момент невдалеке раздается выстрел - и мы слышим сдавленный крик. Оглядываюсь и вижу, как Степа поднимает вверх изуродованную кисть левой руки. Подбегает санитарка ефрейтор Верная. Появляется фельдшер первой роты Завиша. Стене делают перевязку. Оказывается, это несчастный случай: Стена хотел разрядить оружие и нечаянно выстрелил.
Этот случайный выстрел не остается без внимания: над лесом снова со свистом проносятся снаряды. В небе лениво качается "рама". Партизаны расходятся. Возвращается погоня - дезертиров не настигли...
Около полудня вместе с советскими партизанами занимаем огневые позиции, которые мы им передали вчера. Самолеты с черными крестами безнаказанно летают над самыми кронами деревьев - высматривают цели для бомбежки. Лежим, ничем не выдавая себя. Со стороны Гуты Ратненьской зло лают пулеметы. Над пашей обороной громко разрываются несколько снарядов. Мы с Волком прижимаемся к поваленной сосне. Далеко впереди слышен шум танковых двигателей. Советские расчеты противотанковых ружей готовятся к бою. Через несколько минут гул танков доносится значительно ближе и яснее. Над лесом поднимаются тучи пыли. Уже слышен лязг гусениц.
- Внимание, танки! - раздается команда по-русски.
- Волк, смотри, вон появился первый! - Я показываю перед собой, где под напором могучей силы ложатся молодые сосны.
На край поляны выползает стальная коробка и останавливается. По бокам этого танка вылезают еще два чудовища. Ближайший находится от нас не более чем в двухстах метров. Мы ясно видим, как он водит длинной пушкой, потом покрывается дымом, слышим, как воздух сотрясается от грохота - на линии нашей обороны разрывается снаряд. К обстрелу подключаются другие танки. По лесу распространяется запах сгоревшего тротила. Вперед пошла немецкая пехота. Танки все еще стоят на месте и стреляют по нашим оборонительным рубежам. И все-таки вражеские пехотинцы идут неуверенно. А с нашей стороны не раздалось еще ни одного выстрела. Мы ждем, когда немцы подойдут ближе.
Первыми открывают ответный огонь трофейные минометы и две советские гаубицы. Выпущено уже несколько снарядов, но ни один из них не попал в цель. Танки медленно двигаются на нас. Заработали партизанские пулеметы и автоматы. Немцы показывают спины и выпускают красные ракеты. Вдоль линии нашей обороны тихо передается приказ:
- Отходим! Отступаем, ребята!
Ставлю пулемет на предохранитель и под прикрытием Волка, пригнувшись, бегу в тыл. Мы останавливаемся. только в глубине леса, на заросшей молодыми березками просеке. Командиры собирают своих людей и наводят порядок в подразделениях. С громким свистом рассекают воздух артиллерийские снаряды и разрываются в районе, из которого мы отошли минуту назад. Только поручник Заяц еще отстреливается остатками мин. Наконец к нам присоединяются и минометчики. Они расстреляли весь запас мин, а тяжелые и непригодные без боеприпасов минометы разобрали и разбросали по кустам.